— Чтоб меня, — пробормотал Ленни, и вместе с офицерами быстро пришел в движение, когда я запоздало почувствовала, как волна гнева исходит от Грея.
Очень сильного гнева, но теперь он пылал так жарко, что обжигал кожу.
Я подошла ближе, взяла его за руку, и в ту же минуту его пальцы крепко сжали мои. Может, потому что он был рад, что у меня есть пальцы, за которые можно держаться. Может, судя по тому, что я от него слышала, потому что ему нужно было держаться за меня, чтобы не заорать на вновь прибывшего.
— Кто это? — прошептала я, подходя ближе и прижимаясь к нему.
— Джеб Шарп, — резко ответил Грей, и я затаила дыхание, увидев, как Ленни подошел вплотную к Джебу Шарпу, пока остальные трое офицеров, не мешкая, встали между Шарпом и Греем, готовясь схватить Грея, если тот потеряет самообладание.
Ленни с Шарпом разговаривали, но я не смогла бы их расслышать, даже если бы они не стояли так далеко. Ленни покачал головой, затем передвинулся всем телом, как бы блокируя Шарпа, но Шарп тоже покачал головой и обогнул Ленни.
— Джеб, это плохая идея, — крикнул ему вслед Ленни, когда Шарп подошел ко мне и Грею.
Грей, и без того напряженный, просто окаменел, и я боялась, как бы от прикосновения он не раскололся на части. Тем не менее, я прижалась к нему и положила другую руку на его пресс.
Шарп предусмотрительно остановился на расстоянии вытянутой руки.
Сын был похож на него, выглядел так же хорошо. Но он также походил и на типаж Грея. И останется таким до самой смерти. Его лицо избороздили морщины, появившиеся от тяжелой работы на солнце и частого задорного смеха. В глазах горел огонь, вызванный немалым количеством гнева и намеком на стыд, который он не мог полностью скрыть, хоть и пытался. Я знала, что он отец Бадди, но, взглянув на него, все же не могла не проникнуться к нему симпатией.
Затем он заявил:
— Я разберусь с этим, сынок.
— Самое время, Джеб. У меня семь мертвых лошадей и сгоревшая конюшня, — ответил Грей.
— Ты умный малый, ты позволишь мне позаботиться об этом, — тихо сказал Джеб.
— Он преследовал меня с младших классов, и сегодня вечером подверг мою женщину опасности. Сейчас мне не хочется быть умным, — парировал Грей.
Взгляд Джеба остановился на мне, его рука на секунду потянулась к козырьку бейсболки, прежде чем он ее опустил и пробормотал:
— Мэм.
Я кивнула, но не более того, и он снова посмотрел на Грея.
— Грейсон, прошу тебя еще раз, позволь мне разобраться с этим.
— Делай, что должен. Лен тоже сделает, что должен. А я сделаю то, что должен сделать я, — заявил Грей.
Джеб Шарп выдержал взгляд моего мужчины, затем прошептал:
— Достаточно справедливо. — Его взгляд упал на конюшню, и он продолжил шепотом: — Мне ужасно жаль.
Он говорил искренне.
Я прижалась ближе к Грею, и он крепче сжал мою руку.
Шарп мельком взглянул на меня и снова сосредоточился на Грее.
— Понадобится помощь в уборке и строительстве, обращайся ко мне. Я пришлю несколько парней, — предложил он.
Когда Грей ничего не ответил, я хотела было предположить, чтобы он не надеялся, но прикусила язык.
— Ясно, — пробормотал Шарп, точно зная, что означало отсутствие ответа Грея, затем он посмотрел на меня. — Миз Лару, жаль, что мы не встретились при более благоприятных обстоятельствах.
— Мне тоже, — прошептала я.
Он кивнул. Затем посмотрел на Грея. Глубоко вздохнул, и, наконец, повернулся и пошел прочь.
Только тогда я вздохнула.
Джеб Шарп сел в свой грузовик, развернулся и поехал по дороге.
Я почувствовала, как часть напряжения покинула Грея, и он повернул нас лицом к руинам.
Деревянная конюшня вспыхнула, как трут, и рухнула в мгновение ока.
— Милый, пойду сварю для пожарных кофе, — прошептала я.
— Хорошая идея, детка, — пробормотал Грей, не отрывая взгляда от конюшни.
Я сжала его руку. Он сжал мою руку в ответ, но сделал это, не сводя взгляда со своей потери.
Я отпустила его, сделала два шага в сторону, затем развернулась и сделала два шага назад.
Снова прижавшись к нему, приподнялась на цыпочках, пока не оказалась как можно ближе к его уху, и прошептала:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Скажи, что любишь меня, Грей.
Я опустилась на пятки и наблюдала, как он закрыл глаза, потом открыл их и повернулся ко мне.
Подняв руку, обхватил мою челюсть, и его глаза скользнули по моему лицу.
Затем он сказал:
— Я люблю тебя, Айви.
Я усмехнулась крохотной грустной улыбкой.
Он ответил мне тем же.
Затем наклонился и прикоснулся губами к моим губам, опустил руку, а я повернулась и пошла в дом варить кофе для пожарных.
*****
Три часа спустя...
На небе забрезжил рассвет, слабое свечение проникало в окно.
Мы с Греем приняли душ, но не спали. Лежа в постели, Грей на спине, я прижималась к его боку, положив голову ему на грудь, легко скользя ладонью по его груди и животу, он обнимал меня, запустив руку мне в трусики и обхватив мою попку.
Мы пролежали так некоторое время, не разговаривая, но и не засыпая.
Наконец, я нарушила тишину, прошептав:
— Ты в порядке?
— Нет.
Я глубоко вздохнула. Затем скользнула рукой по его груди, приподнялась и повернула голову к нему, положив подбородок на руку.
Под головой и плечами Грея беспорядочно лежали четыре подушки (моему мужчине нравилось подкладывать себе подушки), его взгляд опустился на меня.
— Умоляю, не убивай Бадди, — тихо сказала я. — Я только вернула тебя спустя семь лет. Я не хочу следующие семь навещать тебя в тюрьме.
Выражение его лица смягчилось, но он не улыбнулся.
Тем не менее, поддразнивающе ответил:
— Ты на горных равнинах Колорадо, куколка. Ни один суд присяжных в этих краях не осудил бы меня за убийство человека, загубившего семь лошадей.
Его шутка не удалась, я знала, что он видел это по моему лицу, так же, как я видела по его, но подозревала, что ему намного хуже. Он — ковбой, лошади для ковбоев очень много значат.
Я приподнялась, придвинулась ближе, скользнула по его груди, положила ладонь сбоку его шеи и прошептала:
— Малыш, я не знаю, что мне сделать, чтобы помочь тебе.
И тут он усмехнулся. Совсем чуть-чуть и при этом в его красивых глазах не вспыхнуло, как обычно, пламя, но в них все же забрезжил намек на тепло.
Его рука покинула мою попку, чтобы крепко обхватить меня за спину, и он сказал:
— Ты помогаешь, Айви.
Я кивнула и улыбнулась.
Затем мягко сказала:
— Мне жаль, Грей.
— Мне тоже.
— У нас все будет хорошо.
Настала его очередь кивнуть.
— Единственный плюс в этом — то, что я получу страховку. Так что, да, в конце концов, у нас все будет хорошо.
Я была рада узнать, что у него была страховка, но речь шла не об этом.
— Дорогой, я не это имела в виду.
— Знаю, милая, и мой ответ все тот же. У нас все будет хорошо во всех отношениях. Просто сейчас, нам нужно лечь спать, чтобы мы могли хотя бы немного отдохнуть, прежде чем встретиться лицом к лицу с тем, что принесет нам новый день, но ты должна знать, что все будет хорошо.
Он был прав.
Я склонилась к нему, поцеловав его грудь. Затем переменила позу и снова посмотрела на него.
— У тебя часто случается бессонница?
— Нет, усердно проработав весь день, я крепко сплю всю ночь.
— Значит, твое пробуждение — необычно?
— Не могу сказать, что этого никогда не случалось, но это случалось так редко, что я не помню, когда это было в последний раз.
— И что же тебя разбудило?
Это вызвало у меня другую ухмылку, но он все еще был не в настроении.
— Думаю, мое подсознание напомнило мне, что ты легла спать без трусиков.
Я ухмыльнулась в ответ, а затем мягко надавила:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Но ведь дело не в этом?
— Если спрашиваешь, слышал ли я что-то, то нет. Если бы слышал, то пошел бы проверить. А не стал бы с тобой заигрывать. Если спрашиваешь, было ли у меня какое-то предчувствие, — кто знает? В чем я точно уверен: наяву или во сне, я бы услышал выстрел. Я крепко сплю, но не так глубоко, чтобы проспать такое, и я знаю это, так как в прошлый раз не проспал.
