— Значит, они выдумали все это дерьмо.
— По всей видимости.
— Определенно, — ответил Грей. — Ты бы почувствовала, жизнь научила тебя читать людей, ситуации, и, куколка, как и все остальное, у тебя это хорошо получается. Из того, что ты мне сказала, я понял, что Прис — порядочный человек с дерьмовыми друзьями, и она слабая. Это тянулось так долго, что она предпочла довольствоваться тем, что у нее есть, чем пробовать что-то изменить. И тому, что она не могла смотреть тебе в глаза, была причина, не только потому, что она знает, какой Бадди мудак, это известно всем. Но и потому, что была замешана в этом деле.
— Значит, она знает, что они сделали, — прошептала я.
— Вероятно. — Грей не стал шептать.
— Тогда, мы должны поговорить с ней. — Теперь я тоже не шептала.
Он покачал головой.
— Нет? — спросила я.
— Нет, дорогая. Во-первых, слабая она или нет, она поступила хреново. Дело не в том, что она дрянная девчонка. Она испортила людям жизнь, их счастье. Зная, что с нами делают, она не должна была участвовать, или в какой-то момент за прошедшие семь лет открыть гребаный рот и обмолвиться мне хоть словом. Мы знаем друг друга со средней школы. Признайся она во всем, даже зная, что я разозлюсь, мы, по крайней мере, уладили бы все. Так что, если я стану с ней говорить, то могу потерять самообладание, а она не стоит таких эмоций. Во-вторых, если с ней поговоришь ты, то уже ты можешь потерять самообладание, про эмоции я уже упомянул. В-третьих, выясни мы правду, на Бадди Шарпе это никак не скажется. Он и так никому не нравится. Все знают, что наше расставание — его рук дело, он просто будет нравиться им меньше, а ему на это насрать. А вот проникновение на чужую территорию, взлом и порча имущества и отравление лошадей подмочат ему репутацию. Сомневаюсь, что все это повлечет за собой большой тюремный срок, но это незаконно, и банк не будет держать вице-президента с заведенным на него уголовным делом. Вот куда мы должны направить свою энергию, а не на Прис.
Если, судя по огню в его глазах, не к спокойному, то Грей вернулся к рациональному и логичному состоянию.
— Люди — отстой, — заявила я, Грей секунду смотрел на меня, а затем ухмыльнулся.
И вот оно. Спокойствие. Вернулось молниеносно.
Таков Грей.
— Да, так и есть, — согласился он.
— Ну, я не сказала тебе хорошей новости, твоя твердая, как сталь, бывшая танцовщица из Вегаса на словах надрала ей зад.
Его ухмылка превратилась в улыбку.
— Жаль, что я не видел.
— Я была потрясающей, — похвасталась я.
Его улыбка перешла в смех, сквозь который он приказал:
— Айви, иди сюда.
Я подошла к нему, и он меня обнял, а я обняла его.
Затем он опустил голову и поймал мой взгляд.
— Знаешь, что? — спросил он.
— Грей, я много чего знаю, хотя ты собираешься сказать мне нечто другое.
Грей снова ухмыльнулся, затем его взгляд стал нежным («почти» исчезло примерно полторы недели назад, после того, как я оплакала потерю той бабушки Мириам, которую знала, и теперь он всегда сразу становился нежным).
Затем Грей тихо сказал:
— Отец был прав.
— В чем?
— Хорошее приходит к тем, кто ждет.
Я перестала дышать, и в то же время у меня защипало в носу.
— Грей, — прошептала я.
Грей был не в настроении возиться с моими рыданиями, что стало понятно по его следующим словам:
— Детка, у меня полно работы, так что скажи, что любишь меня.
— Я люблю тебя.
Он снова ухмыльнулся, опустил голову, коснулся моих губ поцелуем, не задевая при этом козырьком бейсболки, затем поднял голову, стиснул в объятиях, развернулся и вышел через заднюю дверь кухни, чтобы заняться делами мачо-ковбоя с ранчо.
Я вздохнула.
Затем вышла из кухни, чтобы заняться делами стильной подружки ковбоя с ранчо.
*****
Кстати, Грей никогда его не пробовал, но ему понравился голубой сыр поверх жареного стейка.
Видите? Я полностью справлялась со статусом подружки фермера.
Полностью.
Глава 31
Семь
Четыре дня спустя...
— Иди сюда, — прорычал Грей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вынув член изо рта, но обхватив его рукой и сразу же начав ласкать, я повернула голову, поцеловала внутреннюю сторону его бедра, прежде чем посмотреть на Грея и прошептать:
— Малыш, я не закончила.
— Ты закончила.
— Еще чуть-чуть.
— Если продолжишь, Айви, я кончу тебе в рот. Ты знаешь, я кончаю в тебя, и под этим я не имею в виду твой рот. А теперь иди сюда.
Это было правдой. И при его словах я вдруг захотела, чтобы он был во мне.
Поэтому поползла вверх по его телу.
В комнате было темно. Я понятия не имела, который сейчас час. Грей разбудил меня руками, затем подключил рот, после чего уже я подключила руки и рот. За исключением того раза с веерами и трусиками со стразами, мы никогда такого не делали. Я приспособилась к режиму сна Грея так же легко, как приспособилась к Мустангу. Пару дней и все.
Но если Грею не спалось, я не собиралась жаловаться, раз он собирался справляться с бессонницей таким способом.
Я переместилась по его телу, он сдвинул ноги так, чтобы они оказались между моими, и я оседлала его. Одна его рука обвилась вокруг моей талии, двигая меня вниз, другая погрузилась в мои волосы, он приподнял бедра, наши губы соединились, мой язык скользнул ему в рот, а его — в мой.
О, да.
Затем он перекатил нас, не размыкая губ и тел, его бедра начали двигаться, быстро, жестко, глубоко.
О, да.
Он был почти на краю и намеревался утянуть меня за собой. Мне нравилось, когда он становился таким, — управляемым, на грани потери контроля, — и мне нравилось, что это я делала его таким.
Затем откуда-то издалека в ночной тишине я услышала звук, похожий на выстрел из дробовика.
Голова Грея взлетела вверх, на полсекунды он замер, затем выскользнул из меня, перекатился и спрыгнул с кровати, рявкнув:
— Бл*дь.
— Что это было? — прошептала я, хотя и так знала. Грей рассказал мне о спрятанном в конюшне дробовике.
— Айви, звони в 911, — приказал Грей, натягивая джинсы.
— Что?
— Звони в 911, — повторил Грей, наклоняясь и хватая свою футболку. В темноте я увидела, как его голова повернулась ко мне, и он продолжил: — Быстро.
Я резко вышла из шокового оцепенения, перекатилась к его тумбочке и схватила телефон.
Грей натянул ботинки и выбежал за дверь.
— Черт, черт, черт, — зашептала я, в темноте набирая номер, затем спрыгнула с кровати и начала искать ночную рубашку и трусики.
— 911, что у вас случилось?
— Это Айви Лару. Я на ранчо Коди, недалеко от пятьдесят седьмой улицы к западу от Мустанга. К нам кто-то проник.
Отвечая на вопросы оператора, я зажала телефон между ухом и плечом, натянула трусики, а затем неловко нацепила через голову коротенькую красную атласную ночнушку, когда увидела это.
Странное свечение, мерцающее в открытом окне.
Глядя на него, я моргнула, и тут до меня дошло, что означают этот оттенок и мерцание. Бросившись к окну, я увидела, что конюшня в огне.
— О Боже! — воскликнула я, обрывая речь оператора, и устремляясь обратно через комнату к джинсам. — Сообщите в пожарную службу. У нас горит конюшня. Там двадцать лошадей! Быстрее!
Затем, даже не выключив телефон, я бросила его на кровать, натянула джинсы, застегнула их, но не стала возиться с пуговицей. Выбежав из комнаты, спустилась по лестнице, устремилась на кухню к задней двери, где натянула резиновые сапоги на голые ноги. Затем выскочила во двор.
Я без колебаний бросилась через лужайку к горящему строению, даже когда увидела, как Грей вывел двух лошадей, хлопнул одну по крупу, и обе поскакали к открытому загону.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Грей заметил меня и, на бегу обратно в конюшню, крикнул:
— В дом!
А потом исчез в горящем здании!
Грей там.
Как и наши лошади.
Я кормила этих лошадей, поила, некоторые даже тыкались носом мне в шею.
