Испытания показали, что свинцовая пуля гарантировано пробивала любой доспех на расстоянии в сто пятьдесят метров, на двухстах перед ней не могла устоять кольчуга, а кожаный доспех сдавался на двухстах пятидесяти метрах. Убойная же дальность составила семьсот метров, прицельная четыреста, дальше отклонения были таковы, что прицельной такую стрельбу можно было называть только с большой натяжкой.
Грэг был просто в восторге. Но Андрей не скрывал своего разочарования, он ожидал большего. Но как добиться большего — не знал, увеличивать до бесконечности давление он не мог, что не говори, но несовершенство оборудования и стали, отсутствие уплотнителей из его мира делали эту задачу практически невыполнимой.
Тут ему на память пришло, что как стрелы подразделялись на срезы и бронебойные, так существовали и бронебойные пули, которые при том же заряде имели большую пробивную способность благодаря стальному сердечнику. Он предложил Грэгу изготовить бронебойные боеприпасы. Пришлось, конечно, помучаться, но в результате они смогли изготовить пули со стальным сердечником в виде стального стержня с коническим наконечником в свинцовой оболочке. Правда, при этом сама пуля хоть и незначительно, но становилась легче, что, соответственно, влияло на точность стрельбы. Но и здесь они нашли выход, решив сделать на прицельной планке двойную насечку, слева для бронебойных пуль, справа для обычных.
Испытания показали, что благодаря бронебойной пуле показатели пробивной способности в среднем увеличились до пятидесяти метров. Это уже было просто замечательно, в этом мире такой мощью обладали только Скорпионы, а из легкого стрелкового оружия не могли соперничать ни тяжелый крепостной арбалет, ни длинный составной лук.
Наконец в конце марта он смогли испытать первый опытный образец уже готовой винтовки, и эти испытания не просто порадовали Андрея, он ощущал такой триумф и подъем, что решил отметить это событие. Несколько месяцев беспрестанной работы, бессонных ночей, миллионы сожженных нервных клеток наконец принесли победу. Им пришлось изготовить три специальных станка, десятки инструментов, но результат того стоил.
Вот только не знали они того, что радость их преждевременна. Но именно это незнание и позволило ему и Грэгу напиться вдрызг, в дрова, в дрезину.
Глава 16
Зима. В это время года жизнь практически замирала. Крестьяне готовились к новому сезону сельхозработ, и потому времени на отдых у них было предостаточно. Ремесленники также имели возможности для отдыха. Торговцы могли рассчитывать на прибыль только в дни ярмарок, все остальное время торговля шла ни шатко ни валко. Из дальних маркграфств или других королевств товар купцы переправляли по водному пути, а реки в это время года здесь замерзали напрочь.
Андрея все еще удивляло то, что местные жители никак не использовали самую крупную водную артерию, Яну. Французы, используя небольшие реки и устраивая волоки на наиболее узких местах между ними, доставляли свой товар в Англию по реке Быстрой. Германцы для этого использовали в основном реку Светлую, приток Одера, отделяющего Германские княжества от степи, потом волоком и используя небольшие речушки, переправлялись в реку Темную, а оттуда уже двигались в английские земли. Практически вся торговля так или иначе была связана с Лондоном, так как здесь находился и папа, наместник господа в Царстве Небесном, как безо всякой иронии местные именовали земли, подвластные людям, хотя весьма скромная резиденция папы находилась и несколько в стороне от самого Лондона, а потому основная масса паломников находила для себя пристанище именно в столице, так как вблизи от резиденции остановиться не было никакой возможности. Так что Лондон был практически торговой столицей этого мира.
Конечно, несмотря на все трудности с волоком, торговля по реке была гораздо прибыльнее и быстрее торговли сухим путем, так как груженые повозки двигались едва ли со скоростью пешехода, да и грузов на речные суда, несмотря на их неказистость, помещалось гораздо больше. Однако насколько можно было бы ее ускорить и упростить, если бы использовать Яну, не говоря уже о том, что суда можно было бы делать и побольше, так как практически отпала бы необходимость переправы их посуху. Все реки в этом регионе так или иначе впадали в Яну, а потому спуститься до нее, а затем подняться по другой реке было бы гораздо проще, да и быстрее, а значит, и расходы на путешествие значительно сокращались. Однако Яна никак не использовалась, так как на ее просторах стать добычей проклятых орков было гораздо вероятнее, чем получить какую-либо прибыль.
В селе Новак, как его сами жители окрестили, жизнь и не думала замирать. Да, руда не доставлялась, лед сковал реки и застопорил водяные колеса, казалось бы, поставив крест на производстве, но Андрей и не думал останавливаться. Сила воды была заменена силой быков, пущенных по кругу и заставляющих крутиться валы.
Металла было приготовлено предостаточно, поэтому волочильня продолжала свою работу, готовя многие километры проволоки, которую скупал приказчик Эндрю, Роберт. Купец решил, что молодой человек вполне справится и с делами Андрея, и с лавкой самого Эндрю, расположенной в селе — и в общем он не ошибся, работоспособности и предприимчивости парня можно было только позавидовать. Ввиду отсутствия водного пути он хранил всю продукцию на складах, отправляя лишь малую часть по санному пути. А закупать у предприимчивых селян было что и кроме проволоки, которая, впрочем, наряду с наконечниками стала главной составляющей экспорта, обойдя даже арбалеты.
Производство инструмента не давало больших прибылей, так как инструмент — товар весьма специфический, нужда в нем возникала только у мастеров из-за дороговизны металла, во многих семьях обходились только одним топором и одним ножом, чего уж говорить о том, чтобы иметь в хозяйстве ту же дрель. Точильные станки были несложны в изготовлении, и они уже вовсю производились другими кузнецами, так что этот товар отработал свое, поиметь большую прибыль с него было уже нельзя.
Так вот и вышло, что к основным товарам, производимым на экспорт, добавились посуда, игрушки (обычные матрешки), подсвечники и мебель, которые изготавливали в зимнее время жители села, используя токарные станки с ножным приводом. Мебель должна была раскупаться на ура дворянством, ее Эндрю планировал начать распространять с Лондона, так как не следовало наживать неприятности — все самое лучшее должно было появляться сначала в столице, а лучше было начинать с короля, спокойнее так. Посуда же должна была распространяться среди простолюдинов, дешевая и легкодоступная, она бы составила достойную конкуренцию керамике, но ее опять-таки должно было быть много, а значит, проще было доставлять ее именно водным путем.
Началось же все с того, что помирившись с женой или, если точнее сказать, обретя ее, Андрей разработал токарный станок и сам начал изготавливать с его помощью мебель для любимой супруги. Сначала был стол с резными ножками, потом стулья, потом кровать с резными спинками, потом набор посуды из дерева, красиво расписанной и покрытой лаком, потом он изготовил несколько подсвечников. После того, как стало известно, что супруга в положении, на радостях он смастерил несколько матрешек, вкладывающихся друг в друга.
Потом это все увидел Эндрю и впал в ступор. Предприимчивая натура купца не позволила ему не увидеть во всем этом выгоду, так как изделия из металла — это, конечно, хорошо, но то, что можно было получить с изделий из дерева, было ничуть не хуже. В общем, очень скоро то, что Андрей сделал для души, было поставлено его предприимчивым другом на поток. Вернее, Эндрю, как всегда, наскипидарил Андрея, а тому уже пришлось думать над тем, как поставить это дело на поток. Пока стояла зима, в устроенной мастерской работали жители села, а женская половина занималась росписью, но по весне Эндрю обязался организовать прибытие наемных сезонных рабочих.
— Да что ты так вцепился в эти изделия? Ну, получим мы первую прибыль, а потом все опять вернется на круги своя. Вот те же арбалеты — цена на них значительно упала после того, как их научились делать другие мастера.
— Это так. Но проволока-то продолжает пользоваться спросом, да и арбалеты твои прибыль приносят немалую, а все почему?
— Ну, и почему?
— Да потому, что во многих местах делают проволоку, и многие сумели повторить изготовление арбалетов, но никто не может делать этого в таких количествах, как ты. Кузнецам получилось и вовсе проще покупать проволоку у меня, чем терять время на ее изготовление самим. Арбалеты их если пустить по той же цене, что и твои, то они не приносят той прибыли, а потому у них они подороже будут, и опять наш товар спросом пользуется. Ну, если его под рукой нет, то тогда покупают у местных умельцев. — назидательным тоном говорил купец. — А эти твои вещи и вовсе никто не сможет сделать, так как никто не знает, как их делать, ну не знают они, как сделать такой станок, а без него ничего не сделаешь.
