Корпоративный бизнес в последнее время демонстрирует гораздо большую степень социальной ответственности, чем было принято думать, однако коммерческие предприятия творят наши богатства, но не решают наших проблем, и большинство людей не склонны доверять миру, в котором доминируют корпорации. Неправительственные организации? На мой взгляд, они являются наиболее прогрессивными, динамичными и представительными формами концентрации общественных интересов. Однако я склонен рассматривать их в качестве «неоправительственных организаций», нежели как неправительственные организации, поскольку во многих случаях они прямо или косвенно субсидируются властями и в конечном итоге представляют собой некоторую разновидность политической децентрализации, нежели альтернативную форму демократии. Они являются частью развивающегося сетевого государства с его переменной геометрией институциональных уровней и политических компонентов. Кроме того, поскольку они являются выразителями законных интересов, им едва ли удастся заменить собой общее благо и осуществлять регулирование или управление сетевым обществом от имени каждого из нас.
«Мы» все еще может означать мы — народ, вы и я. Опирающиеся на свою личную ответственность, будучи информированными людьми, сознающими свои обязанности и уверенными в своих планах. В самом деле, только если вы и я, и все остальные будут отвечать за то, что мы делаем, и будут чувствовать себя ответственными за то, что происходит вокруг нас, наше общество окажется в состоянии осуществлять контроль и управление этим беспрецедентным процессом технического творчества.
Однако мы все еще нуждаемся в соответствующих институтах, мы по-прежнему нуждаемся в политическом представительстве, совместных действиях организованных групп лиц, процедурах достижения консенсуса и эффективной государственной политике. И все это начинается с ответственной, по-настоящему демократической власти. Я полагаю, что в большинстве обществ в деле практического применекия данных принципов царит полная неразбериха, и значительная часть граждан на это даже не рассчитывают. Это слабое звено сетевого общества. Пока мы не перестроим как снизу доверху, так и сверху донизу наши институты управления и демократии, мы не сможем достойно ответить на те главные вызовы, которые перед нами ставятся. И если демократические политические институты окажутся не в состоянии сделать это, то этого уже не сделает или не сможет сделать никто. Таким образом, либо мы осуществим политические преобразования (что бы под этим не подразумевалось, во всем многообразии их проявлений), либо вы и я должны будем позаботиться о перестройке сетей нашего мира вокруг планов нашей жизни.
Быть может, существует и другой путь. Представляю, как кто- нибудь скажет: «Почему бы вам не оставить меня в покое? Я не хочу оказаться в вашем Интернете, в вашей технологической цивилизации, в вашем сетевом обществе! Я хочу только жить, как я жил раньше!» Ну что ж, если вы разделяете эту позицию, то у меня для вас плохие новости. Если вы не позаботитесь о сетях, то они сами так или иначе позаботятся о вас. Ибо пока вы желаете жить в обществе, в данное время и в данном месте, вам придется иметь дело с сетевым обществом. Поскольку мы живем в галактике Интернета.
Послесловие
Чтение «Галактики Интернет» — своего рода историческое путешествие в прошлое, настоящее и будущее: что же было в России в тот период, когда из разрозненных, но тесно связанных друг с другом процессов шло становление «галактики Интернет». Есть много совпадений (не во времени, к сожалению), а в точно схваченных автором чертах новых социальных персонажей — творцов технологических инноваций, лидеров «новой экономики». Узнаваемы мотивы, ценности, амбиции... Можно продолжить этот перечень сходств до того момента, пока не столкнешься с анализом роли экономических и государственных структур и поймешь, почему у нас в России в тот период не могла возникнуть социальная синергия, породившая феномен Силиконовой долины, архитектуру открытости и культуру с «открытыми исходниками».
Сейчас ситуация иная. Рунет — быстро развивающаяся часть Интернета, чью географию вряд ли можно представить без российского сегмента Сети. Сетевые коммуникации и «knowledge industry» в продвинутых сегментах бизнеса, медиа, науки и образования создали новую «нервную ткань» российской действительности. Ее импульсы постепенно вовлекают в новый ритм жизнь российских мегаполисов. Но Россия — страна социальной аритмии, порожденной сосуществованием трех эпох: аграрной, индустриальной и информационной. Власть и влияние этих трех слоев экономики, политики и культуры переплетаются иногда весьма причудливо. Отнюдь не все развитые российские технополисы, опутанные сетями современных коммуникаций, с характерной для таких урбанистических центров социальной динамикой и технически грамотным населением, быстро становятся активной частью «галактики». И именно мощь индустриального прошлого и инерция индустриального настоящего является тому препятствием. Ведь развитие «третьей волны» зависит от ответа на вопросы: какие финансовые потоки питают городские бюджеты; какие приоритеты доминируют в головах стратегов регионального развития; возникла ли «критическая масса» инноваторов, способных изменить властную «повестку дня»?
Не случайно в истории развития Интернета можно отметить одну важную деталь. До 1998 года инвестиции в Сеть со стороны бизнеса были довольно хаотичными, ведь выгоцы сетевой модели сознавали лишь менеджеры среднего звена, которые познакомились с Интернетом еще студентами. Настоящие инвестиции пришли тогда, когда топ-менеджеры крупных корпораций приобрели личные навыки работы посредством Сети и таким образом убедились в эффективности и возможностях новой технологии. Решают ли мэры российских городов свои задачи с помощью Сети? Каковы перспективы у программы «Электронная Россия»? Возможно, до тех пор пока те, кто принимает решения, на своих собственных ПК не откроют «галактику Интернет», в российской бизнес-среде будет задаваться скептический вопрос: да где вы видели эти эффективные сетевые предприятия?
Именно поэтому появление «Галактики Интернет» на русском языке весьма значимо, поскольку идеи Мануэля Кастельса заражают социальной энергией, а аналитическая матрица книги дает возможность предвидеть процессы ближайшего будущего, принимая вызовы информационной эпохи без эйфории «технологического оптимизма», но и без крайностей социального гиперкритицизма.
«Глокально» ориентированный читатель воспримет книгу как инструкцию по истолкованию настоящего: авторский анализ кризиса 2001 года, порожденного не бесперспективностью высокотехнологичного сектора экономики, а «информационной турбулентностью», подтвержден временем. Спокойная констатация неизбежных циклов спада и подъема в развитии новой экономики, статистика продолжающегося роста этого сектора — основания для конструктивных действий всех субъектов, чье будущее с ней связано непосредственно (инновационные предприятия и венчурный капитал) или опосредованно (фондовый рынок, кадровый рынок, сфера образования и научных исследований, медиа-рынок).
Актуальность книги в том и заключается, что она динамизирует социальную синергию. Ведь процесс формирования Интернета идет столь быстрыми темпами, что конструктивное исследование, дающее беспристрастно аккумулированный фактический материал, само становится действующим фактором: описывая мотивы и результаты, создает мотивацию; обнажая противоречия, порождает волю к действию; собирая картину из мозаики экспертных оценок, позволяет понять реальный масштаб происходящих на наших глазах изменений.
Светлана Балмлева, кандидат философских наук, декан факультета телерадиожуриалистики Гуманитарного университета (г. Екатеринбург)
Примечания
1
От англ. dot-com,то есть «.com» — компаний, чей бизнес осуществляется по преимуществу с помощью Интернета, обычно имеют web-адрес именно с таким окончанием, например, http://www.аntiizon.com.— Здесь и далее примечания редактора и переводчика.
2
От англ. case, то есть «случай» — исследование конкретных случаев, ситуаций, фирм и т.д.
3
Kiselyova, Emmti ami Caslclls. Manuel (2000) “Russia in the Information Age”, in G. Breslaucr ami V, Boinlcll (editors) “Russia at the End of the 20th Century”, Boulder: Wcstvicw Press (translated in Russian by the journal MIR, 2001).
4
Дистопия - пессимистическая (катастрофическая или апокалиптическая) утопия.
5
Агентство по перспективным исследовательским проектам.
6
Управление по технологии обработки информации.
