Благодарность Эбби была первым искренним проявлением чувства с ее стороны за последние дни. У Зака в душе проснулась надежда на будущее. Если бы только он сумел понять, что творится в ее сердце, то был бы самым счастливым человеком в мире.
– У меня для тебя сюрприз, дорогая. Я подумал, что, возможно, ты захочешь сходить в местный театр. Я видел афишу, там сейчас идет пьеса Шекспира, и купил билеты на сегодняшний вечер. Уверен, что тебе очень понравится. Может быть, ты немного отвлечешься от событий последних дней.
– Пьеса? – Эбби была очень удивлена.
– Уверен, что даже индейцы иногда разыгрывают спектакли, – снисходительно улыбнулся Зак. – Это когда люди представляют себя героями каких-нибудь легенд и разыгрывают роли.
– О, да, – Эбби обрадовалась, – наши воины часто разыгрывают представления во время торжественных церемоний. Иногда они изображают животных, но чаще демонстрируют отвагу и смекалку. Это интересное зрелище.
То же самое и сегодняшний спектакль.
Эбби была в восторге, глядя, как актеры разыгрывают на сцене последнее действие первого акта «Укращения строптивой». Она и представить себе не могла чего-то более возбуждающего, очаровательного и увлекательного, чем то, что делали на сцене артисты. Одни только костюмы чего стоят! Когда занавес опустился, а в зале все бурно аплодировали, Эбби откинулась на спинку стула. Глаза у нее сверкали от удовольствия.
– Тебе нравится? – осторожно спросил Зак, понимая, что такой вопрос в данный момент просто неуместен. Выражение лица Эбби говорило само за себя.
– О, да, я…
Внезапно на сцену вышел мужчина, призывая всех присутствующих выслушать его. Эбби замолчала. Когда внимание сидящих в зале зрителей было обращено на мужчину, он заговорил:
– Леди и джентльмены, сегодня я с превеликим удовольствием хочу представить вам наших отважных наемников из Колорадо, тех, кто вместе с полковником Чивингтоном исполнил важную миссию. Наши храбрые кавалеристы рисковали своей жизнью, чтобы избавить не только нашу страну, но и весь мир, от преступных индейцев, которые много лет подряд зверски убивали беззащитных поселенцев. Леди и джентльмены, вот они наши блистательные и мужественные волонтеры из Колорадо! Они представят вам устрашающие боевые трофеи.
Публика, казалось, ошалела от восторга, когда на сцену с обеих сторон стали подниматься мужчины в форме, выстраиваясь в ряд перед рукоплещущими зрителями. Эбби сразу же обратила внимание на женщину, которая сидела прямо перед ней. Дама вскочила, чтобы стоя приветствовать вошедших. Когда женщина села на место, открывая обзор, у Эбби из груди вырвался судорожный вздох. Она до глубины души была поражена кровавым зрелищем, представшим ее взгляду. Кавалеристы широко улыбались, с гордостью демонстрируя зрителям несколько скальпов, снятых с индейцев на Песчаной реке. Кое-кто из женщин испуганно вскрикнул, мужчины сдержанно отвели глаза в сторону. Но большинство зрителей смотрели с открытым восхищением и восторгом, они предпочитали верить официальной версии случившегося.
Прежде, чем Зак сообразил, что собирается сделать Эбби, она вскочила на ноги и закричала, дрожащим от волнения и негодования голосом:
– Нет! Это неправда. Эти люди не герои. Для того, чтобы безнаказанно убивать мирных, безоружных людей, насиловать беспомощных женщин или использовать живых младенцев в качестве мишеней, совсем не обязательно быть мужественными и отважными, – Эбби бросила вызов колорадским волонтерам.
– Садитесь, леди, – крикнул ей со сцены один из наемников, – Вы не можете знать, о чем идет речь.
Зак испугался, что публика взбесится и попытался усадить Эбби.
– Садись, дорогая, – уговаривал он. – Здесь слишком много людей, которые верят Чивингтону. Ты не можешь одна переубедить их в том, что они глубоко заблуждаются.
Но Эбби была слишком возбуждена, чтобы трезво оценить обстановку, она отдернула руку и продолжала свою обличительную речь:
– Я собственными глазами видела, что делали кавалеристы Чивингтона на Песчаной реке! Я видела пронзенных штыками детей, видела, как насиловали женщин, а потом перерезали им глотки. Они просили не убивать их, умоляли о милосердии. Видела, как убивали безоружных мужчин, которые пытались хоть как-то защитить свои семьи. Уверена, что найдутся другие люди, которые подтвердят, что я говорю правду. Это была самая настоящая кровавая расправа. Под командованием Чивингтона находились люди, которые испытывают такое же негодование и отвращение, как я.
В зале повисла напряженная тишина. Все повернулись в сторону Эбби, каждый пытался осознать сказанное этой женщиной. Внезапно поднялся один из сидящих в зале зрителей. Зак сразу же узнал его. Это был рядовой Крамер. Человек, которого Зак подозревал в нападении на Эбби.
Когда Зак вернулся в Форт Лион с Песчаной реки, он зашел в лазарет, чтобы поговорить с рядовым Крамером до отъезда в Денвер. Он ожидал найти в лазарете человека, который немного оправился от ранений, но с изумлением узнал, что Крамер дезертировал из армии.
Люди такого типа никогда подолгу не задерживаются на одном месте. Они вступают в армию, чтобы избежать правосудия, но когда подворачивается подходящий момент, убегают. Вероятно, Крамер оказался сыт по горло стычками с индейцами и не хотел оказаться однажды убитым.
– Не верьте ни единому слову из того, что сказала эта белая индианка, – закричал Крамер ошеломленной публике. – Черт возьми, она сама дикарка. Ее вырастили чейены, она жила вместе с ними, спала с их мужчинами, возможно, помогала им снимать с белых людей скальпы.
Окружающие с ужасом отпрянули от Эбби, она поняла, что эти невежественные мужчины и женщины предпочитают верить общераспространенной версии того, что произошло на Песчаной реке. И хотя Эбби был совершенно незнаком человек, который выступил против нее, ей показалось, что она уже когда-то слышала этот голос. Внезапно сидящая впереди женщина обернулась и закричала, потрясая кулаками перед лицом изумленной и растерянной Эбби:
– Белая дикарка! Мерзкая индианка! Ты позор для белой расы!
Зак вскочил, он был разъярен. Он готов сразиться с любым из присутствующих в театре, если с головы Эбби упадет хоть один волосок. Угрожающе взглянул на Крамера. Крамер сообразил, как глупо поступил, высказываясь в столь многолюдном месте. Он быстро направился к выходу, волоча за собой женщину, с которой пришел в театр. Он испугался, что его могут вернуть в форт и отдать под военный трибунал за дезертирство. Ему вовсе не хотелось попадать за решетку.
Заку хотелось броситься за ним следом, но он понимал, что для безопасности Эбби лучше скорее покинуть театр. Он взял жену за руку и повел к выходу. Она попыталась сопротивляться, но потом сообразила, что ведет себя безрассудно и покорилась Заку. Когда молодые люди добрались до гостиницы, оба задыхались и тяжело дышали.