обижена…
– И тебя! Тебя я тоже хочу уничтожить!!! – кричу и плачу, не отдавая себе в том отчета.
– Аянэ, сила бурлит в тебе, потому что ты эмоционально нестабильна. Но как только ты возьмешь свой разум под контроль, станет проще, – успокаивает меня Сюй Кай и пытается взять мою руку, но я отскакиваю от него на край кровати.
– Не трогай меня! – предупреждаю и чувствую запах паленой ткани.
Это наволочка под моей ладонью приняла легкий разряд с пальцев.
– Хорошо. Ты не хочешь брать себя в руки. Тогда давай пойдем другим путем, – почему-то продолжая говорить со мной успокаивающим голосом, предлагает Сюй Кай. – Кричи на меня.
– Я не собираюсь кричать по команде!
– И за это тоже накричи. Выскажи все, что накопилось.
– Я ничего не буду тебе говорить! И я не буду тебя слушать! – Закрываю уши руками, начиная чувствовать боль. Реальную физическую боль каждой клеточки моего тела…
– Аянэ! – Сюй Кай с силой отрывает мои руки от головы. – Ты должна это выплеснуть, должна избавиться от обиды – иначе твоя сила разрушит тебя изнутри. Это сложный процесс, в котором подавление не идет на пользу. Ты сама себе вредишь!
– Так вот почему ты приехал? Чтобы не дать этой силе уничтожить меня?! Хочешь сделать это сам? – сходя с ума от раздирающих чувств и эмоций, выкрикиваю ему в лицо.
– Я не хочу тебя уничтожить. Я хочу вернуть тебя домой.
– Макот заставил тебя, верно?!
– Как Макот вообще может что-то заставить сделать? – качает головой Сюй Кай, уже с нескрываемой болью глядя на меня. – Ты ничего не знаешь о статуях с волей богов!
– Бери выше – я вообще ничего не знаю! Просто тыкаюсь носом, как слепой…
Я замолкаю, осознав, что повторяю сравнение монаха; все, что я произносила, произношу и могу произнести – уже вторично. Я в капкане, из которого не способна выбраться, и я продолжаю шлифовать стены своей собственной темницы, в которую загнала себя, повторяя мысленно одни и те же слова.
– У меня вообще никого нет… никого, кто объяснил бы мне хоть что-нибудь!.. Кто рассказал бы, как дальше жить! Я совсем одна… – Сказав это вслух, накрываю лицо дрожащей ладонью.
Я произнесла это.
Произнесла это при нем.
Теперь он знает, насколько я слаба…
– Ты не одна, Аянэ.
Смотрю на императора севера, вновь убравшего мою руку от глаз, и не могу не рассмеяться:
– У меня есть поддержка Макота, да?
– Ты почему такая глупая? – встряхивает меня Сюй Кай. – Ты не можешь увидеть, что я чувствую?! Или не хочешь?!
– Ты мне ничем не обязан, – качаю головой, отводя глаза и действительно не желая видеть его эмоций. – Если ты чувствуешь вину из-за произошедшего в тот день…
– Это ты должна чувствовать вину, а не я! Ты меня соблазнила! Ты въелась в мой мозг так, что я уже ни о чем другом думать не могу – только о тебе! Страх за твою жизнь погнал меня в Цай, и я мчался сюда три дня без остановки, наплевав на все, забыв обо всех своих обязательствах! Думаешь, я здесь из-за желания унизить твою семью или выполнить долг перед Макотом?! Я здесь только ради тебя!!!
– ЭТО НЕПРАВДА!!! – кричу, выпуская всю свою боль, выплескивая весь накопившийся клубок страхов, ожиданий, желаний и ужаса от осознания своих собственных чувств.
Свет десятка молний озаряет комнату, а запах тлеющих досок забивает нос.
– Милая моя… любимая… как же ты мучилась! – Меня прижимают к себе и начинают гладить по волосам.
– Это неправда… – повторяю чуть тише, орошая рубашку императора непрошеными слезами, в очередной раз демонстрирующими мою абсолютную слабость.
– Сейчас нам нужно уйти отсюда, Аянэ, – шепчет Сюй Кай, осторожно подхватывая меня на руки. – Постоялый двор почти разрушен, на нижних этажах распространяется пожар. Не бойся ничего и доверься мне!
– Но люди… – Я ничего не понимаю.
– Я уже вывел всех из здания. Заранее. Мы тут остались одни.
– Тогда не уноси меня, – прошу неожиданно, – оставь здесь.
– Аянэ! – повышает голос Сюй Кай.
– Я не смогу! Не выдержу! Если завтра вновь увижу, как ты смотришь на меня холодным взглядом…
– Я никогда больше не буду смотреть на тебя холодным взглядом!
– Ты не можешь этого обещать! – Пытаюсь вырваться из его рук. – Ты совсем меня не знаешь!
– Я знаю тебя лучше, чем ты себя! – уверенно отрезает Сюй Кай.
– Это все из-за того яда… это все Сюань Цзюнь…
– Я благодарен ему! Хоть и строго наказал его!
– Благодарен? – Я пытаюсь рассмотреть черты лица Сюй Кая в свете всполохов пламени, возникающих то тут, то там.
Дышать становится все труднее…
– Если бы не он, я бы не понял, как дорожу тобой.
– У тебя много любовниц, ты забудешь обо мне очень быстро…
– Я их всех отпущу.
– И возненавидишь меня за это – спустя время…
– Не соединение тел объединило нас с тобой, принцесса Цай! – рявкает Сюй Кай, словно желая вдолбить мысль силой и, бросив меня спиной на кровать, нависает сверху. – Нас объединило одиночество и желание жить! Жить любой ценой! Ты это способна понять?!
– Мое тело изуродовано… – Я вновь начинаю тихо плакать, но на этот раз уже открыто жалея себя; позволяя себе сокрушаться о том, что раньше гордо презирала.
– Для меня твое тело – совершенно, – сократив расстояние, шепчет Сюй Кай мне в губы.
– Докажи, – прошу его, теряясь в своих чувствах.
И получаю жаркий поцелуй, потрясающий своим неистовым желанием пробраться в самую душу! Со стоном обхватываю его шею руками и вступаю в бессмысленнейшую из схваток, победитель которой получит то же самое, что и проигравший… Чувствую, как его жадная рука, впившись в мое бедро, задирает подол сорочки… сама стремлюсь расстегнуть его штаны… Но дрожь от предвкушения не позволяет сделать все быстро, а разум мутится от дыма, которым я надышалась в тлеющей комнате.
– Мы умрем, если продолжим! – С нечеловеческим рыком Сюй Кай отрывается от меня, подхватывает на руки и, выбив ставни, выпрыгивает в окно.
– Хвала всем богам, ваше величество! – слышу голос Алинэ, который почему-то тут же начинает отдаляться. – Ваше величество?..
– Куда мы?.. – растерянно спрашиваю, вцепившись в шею Сюй Кая.
– Подальше от людей, – отрезает император севера.
– За… почему? – пытаюсь сформулировать свой вопрос.
– Потому что вы должны взять ответственность за то, что сделали со мной, моя невеста! Я определенно не смогу лечь спать, пока мы не закончим то, что начали… – И Сюй Кай ускоряется, перепрыгивая с крыши на крышу.
Он останавливается лишь на окраине близ реки.
Я, уже порядком подостывшая от скоростного забега в ночи, неловко
