Прага, ЧТК. МИД Чешского королевства на специальном брифинге сегодня утром дезавуировал критику, раздающуюся в адрес чешского правительства и военных со стороны некоторых турецких политиков и международных организаций. Принцип действия сейсмодемпфирующих устройств таков, что позволяет применять их, как технику классического двойного назначения, заявил представитель МИД. В настоящее время сейсмодемпферы предоставлены только в распоряжение японских сил самообороны, поскольку японское правительство в состоянии обеспечить действенный контроль над использованием этих устройств. Станция сейсмодемпфирования успешно действует на Мадагаскаре и в Чили, поскольку правительства этих государств безоговорочно согласились с условиями, на которых Чехия установила демпферы в сейсмоактивных районах. Как известно, сейсмодемпфирующие установки позволяют эффективно снижать силу землетрясений в несколько раз. Таким образом, как минимум одно сильное землетрясение было предупреждено за последние два года на Мадагаскаре, четырнадцать – в Японии и одно в Чили. Турецкое правительство неоднократно срывало переговоры по вопросу об открытии станции сейсмодемпфирования, требуя передать приборы турецким специалистам. Об этом не может быть и речи, заявил представитель Минобороны, поскольку эксперты разведывательного сообщества Чехии сомневаются в способности Турции обеспечить надлежащий уровень секретности. Правительство любой страны, согласившись с нашими условиями, может немедленно рассчитывать на установку демпферов, заявляют чешские официальные лица. Это условие – строжайший контроль за использованием. Выдвигаемые некоторыми государствами обвинения в попытках вмешательства во внутренние дела и безответственные заявления о том, что станции сейсмодемпфирования выполняют военно-разведывательные функции, не выдерживают никакой критики и свидетельствуют только об одном: правительства этих стран готовы пожертвовать тысячами жизней своих граждан, чтобы заполучить ОМП, мощь которого сопоставима с термоядерным оружием первого и второго поколений. Позиция Чехии при этом не может быть оспорена с нравственно-гуманистических позиций, заявили на пресс-конференции.

Прага, ВВС. С негодованием и болью повествуя о трагедии в Йилдызе, популярная ежедневная газета «Народное слово», в частности, пишет: «Наблатыкавшиеся в общечеловековской демагогии чучмеки, вырядившись в костюмчики от Валентино и сменив вшивые бороденки на пахнущие одеколоном парижские прически, обвиняют нас в бессердечии и пренебрежении человеческими жизнями. Стоит, вероятно, напомнить этим, с позволения сказать, „господам“, что именно стараниями их единоверцев и единомышленников из талибанского „правительства“ в Белуджистане так и не смогли приземлиться наши самолеты со спасателями и помощью жертвам землетрясения, происшедшего там два года назад и унесшего жизни, как минимум, сорока тысяч человек. Именно эти „господа“, ничтоже сумняшеся, заявили, что правоверные не нуждаются в помощи неверных и Аллах в своем величии не оставит их в беде. В нынешней трагедии вина турецкого правительства очевидна. Не последнюю роль сыграл, вероятно, и тот факт, что Йилдыз находится практически в центре населенного преимущественно курдами района. Так и хочется воскликнуть: иншалла, любезнейшие! Но это пока. И вам, и поющим в унисон с вашими муэдзинскими фальцетами остолопам-еврогуманоидам следует знать: мы приземлимся. И тогда, как говорит наш любимый монарх, – не обижайтесь!»

ПРАГА. АВГУСТ – ДЕКАБРЬ

Они часто и подолгу любили друг друга. В любви Елена была такой же, как и в работе, и в жизни вообще – смелой до безрассудства, щедрой до беспамятства, страстной до самозабвения… И невозможно было поверить, что эта женщина, – умеющая одним хлестким абзацем, одной точной и сверкающей, как молния, фразой оборвать любую, сколь угодно успешную и долгую политическую карьеру, освежевать до костей и превратить в посмешище до конца времен кого хочешь, – что эта виртуозно насмешливая женщина с острым язвительным умом способна быть такой ошеломляюще нежной… Майзель не помнил, чтобы другая женщина когда-нибудь прежде так ласкала его. Он даже не знал, с чем это можно сравнить. Ну, разве что с тем только, как мама в детстве… Но детство свое – после того, что с ним произошло – он не помнил почти совершенно. И он, обмирая от ее ласк, позволял ей все, что она хотела, и чего никому другому не позволял и не позволил бы никогда. При мысли о том, что она могла делать это с другим мужчиной, у него непроизвольно сжимались кулаки и кровь начинала бешено стучать в висках. Но Елену глупо было ревновать к ее прошлому. Он знал это, не в силах ничего с собой поделать. Все, что он мог – это стать для Елены единственным. Отныне и навсегда…

Он просто не знал, что это уже случилось. Елена сама еще не могла решиться признаться себе в этом. Она не была ни синим чулком, ни жеманной недотрогой, и всегда смело любила мужчин, которые казались ей достойными. Случалось, она даже увлекалась своими мужчинами. Иногда червячок любопытства точил ее потихоньку, – а как это будет, если вот так? Или так? Или эдак? И она всегда видела их слабости – иногда мирясь с ними какое-то время, иногда негодуя и хлопая дверью. Потому что ее мужчины были всегда слабее. Интеллигентные, тонкие, начитанные, иногда даже умные. Иногда блестящие. Слишком тонкие. Слишком начитанные. Она никогда не зацикливалась на каком-то определенном типе мужчин. Но таких… Возможно, она, хотя и вполне подсознательно, но все же намеренно обходила мужчин такого типа стороной. Из опасения столкновения, или еще почему-то… А Майзель… С ней такое творилось… Такого не было действительно никогда. Чтобы от одного прикосновения, чтобы от одного поцелуя так распрямлялось в ней все… И никогда она не позволяла себе потерять контроль над своими чувствами, раствориться в мужчине, стать частью его. То есть именно того, что происходило с ней сейчас.

Она ругала себя последними словами, но не могла найти в Майзеле ничего, что позволило бы ей испытать разочарование. Никогда еще в ее жизни ни один мужчина не излучал такую спокойную, биологическую уверенность в себе, в своих силах, в своей правоте – и в своей мужской силе, которой не требовались никакие костыли и подпорки, в том числе и в виде женского обожания. Ей нравилось, как стремительно и опасно он двигается, она любовалась его большим, сильным, тщательно отформованным плаванием и тренажерами телом. Она любила наблюдать за его лицом с крупными, резкими чертами, за игрой его мимики, его улыбкой, иногда похожей не на улыбку человека, а на оскал драконьей пасти, – но это не пугало ее, как многих других. И, пожалуй, впервые в жизни ей было с мужчиной так безоглядно, так отчаянно хорошо и спокойно. Ей нравилось, что он говорит, когда любит ее, нравилось чувствовать, как снова и снова оживает внутри нее его плоть. И как от его слов и ласк трепещет крыльями бабочка у нее под сердцем… Ей нравилось, что он, кажется, все время хочет ее. Ей нравилось, как появляются белые пятна у него на щеках и вспыхивают глаза, когда она тянет его к себе. Она сама хотела его всегда, – стоило ей только подумать о близости с ним, как у нее начинался туман в голове…

Никогда прежде ей не случалось так безмятежно засыпать, прижавшись к мужчине, испытывая восхитительное чувство тепла, расходящегося по всему телу откуда-то из-под сердца, мягкой волной разгоняющего кровь к самым далеким клеточкам. Она всегда жутко комплексовала из-за своих вечно холодных ног, – даже в жару под одеялом проходило немало времени, прежде чем Елене удавалось по-настоящему согреть их. А он… Он брал ее ступни в свои ладони, большие, удивительно мягкие для мужчины, горячие, как печка, и Елена просто улетала на небо от счастья. Да, теперь все было совсем иначе. Теперь, просыпаясь, она часто видела его глаза, смотревшие на нее так… Теперь она просто жила, не думая ни о каких последствиях и потере лица, – потому что рядом с таким мужчиной невозможно женщине потерять лицо. Только если перестать любить…

Никогда прежде мужчина так не опекал ее, – так весело и спокойно, так ненавязчиво и так откровенно. Она всегда отчаянно отбивалась от мужской опеки, ее бесило сюсюканье и тисканье, она презирала конфетки-цветочки, считая это покушением на свое право быть собой. Не мужской куклой для любовных игр, в которые сама играла вовсе не без удовольствия, а собой, личностью, человеком. А с Майзелем все было как-то не так. Он словно не замечал ничего – ни смен настроения, ни заносов в полемике, ни утренней растрепанности-непудренности, ни синевы под глазами, ни так некстати вылезшего прыщика на подбородке. Елену это сначала бесило, как признак невнимания, отстраненности даже. Она ни за что не желала, чтобы ее идеализировали, выдумывали такой, какой она не была. А потом, поймав несколько раз его взгляд, она поняла, что все он видит, слышит, сечет и замечает, только… Но если да, то почему же не произнес он это слово ни разу?! И все же Елену не покидало чувство, что он все время держит ее на своих больших теплых руках, отводя небрежно в сторону, как ряску, как нечто лишенное всякой силы и смысла, любые неудобства и несообразности ее жизни. И дело было вовсе не в материальном достатке, который обвалился на нее, как лавина, – Елена никогда не была привередливой в быту, а командировки и приключения давно убедили ее в том, что человеку на самом-то деле совсем немного нужно для жизни. И чем проще жизнь, тем меньше… Это был какой-то другой уровень, совершенно неведомый ей прежде – когда все всегда есть, и можно не думать о необходимом, вообще не замечать его, потому что есть дела, куда более важные. Он вечно куда-то мчался, ехал, летел, плыл, отдавал приказы, разбирал ошибки подчиненных, обсуждал бесконечные варианты бесконечных дел, – и всегда вокруг были его люди, готовые в любую секунду сломя голову броситься исполнять его волю. Казалось, прикажи он пристегнуть Африку к Америке – и они, щелкнув каблуками, свернут это дело за какие-нибудь пару часов. И самым удивительным открытием было для Елены чувство, что всем этим он владеет и пользуется по праву. Не просто по праву сильного и удачного. По какому-то другому, высшему праву, которому Елена никак не могла придумать ни названия, ни объяснения…

1 ... 72 73 74 75 76 77 78 79 80 ... 136

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Год Дракона - Вадим Давыдов бесплатно.

Похожие на Год Дракона - Вадим Давыдов книги

Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
Рассказы - Ханна Краль - Современная проза
Открытки от одиночества - Максим Мейстер - Современная проза
Ли Смолин. Возрожденное время: От кризиса в физике к будущему вселенной - Юрий Артамонов - Современная проза
Рассказы - Валерий Буланников - Современная проза
Сожженная заживо - Суад - Современная проза
Орлы или вороны (СИ) - Мартин Дэвид - Современная проза
Стрекоза ее детства - Мартен Паж - Современная проза
Девушка и призрак - Софи Кинселла - Современная проза
Случайная вакансия - Джоан Роулинг - Современная проза

Оставить комментарий