Но вот Печатью тут, похоже, не пахло.
* * *
Измазавшись вдоволь, я наконец выбрался из могилы.
Злой, как чёрт.
Уселся прямо на землю и нахмурился.
Терри не пыталась меня успокаивать. Вместо этого девушка с интересом разглядывала остальные могилы.
— Странное тут место, — пробормотала она. — И имена странные. Вот взять хотя бы этого мистера Смита из Бриттона. Ну что за имя такое? Прозвище? Или вон на том кресте написано «Он любил танцевать» и больше ничего. Или «Крылья возносят нас, смертных, на небеса, а падают оттуда только бессмертные. Так говорил мистер Льюис. Никто не понял, что он имел в виду». Хм… а вот тут, смотри… вообще только два слова: «Его сестра».
Я вздрогнул.
Сестра? Или послышалось?
Или совпадение?.. Мало ли, сколько встречается сестёр?
Но я всё равно вскочил, будто меня снизу пнули.
— Где «Его сестра»?
— Да вот же, рядом. — Терри указала на ближайшую могилу. — Видишь? «Его сестра».
Точно. Там было написано два слова: «Его сестра».
Могила с маленьким крестом находилась рядом с могилой мистера Смита. Возможно, и имелось в виду, что здесь захоронена именно его сестра. А может, не его…
Я подошёл к кресту и провёл ладонью по шершавому камню.
— Ребекка, — прошептал я почти беззвучно. — Укажи мне путь к свободе, и я добуду её тебе.
Под моими босыми ногами опять задрожала земля.
В этот раз Древесный Удав оказался точен и быстр. Могила «Его сестры» вскрылась за считанные секунды, с тихим шелестом песка и треском полопавшихся корней.
Я опять зажёг в руке огонь и спрыгнул вниз. Свет озарил яму — глинистые стены, взрытое дно.
И чёрную шкатулку.
Осев на колени, я уставился на вещицу, потом бережно стёр пальцами грязь с крышки. Да, это была та самая шкатулка, которую я видел в воспоминаниях о Святом отце Ригли. Бог мой, та самая…
— Ну что там, Рэй? — с нетерпением спросила Терри, заглядывая вниз с края могилы.
— Скорпион, — ответил я чуть дрогнувшим голосом. — Мы нашли его.
Я настолько увлёкся поглаживанием шкатулки, что не сразу услышал тревожное бормотанье Терри. Только после того, как она запустила в меня комком земли.
— Рэй, ты слышишь? Нас заметили, Рэй… Там люди с фонарями. Они бегут к нам, и их много…
Глава 5. Закат
Из могилы я выскочил за считанные секунды.
Стиснул в грязных руках шкатулку, готовый защищать её до последнего.
Кладбище уже успели окружить со всех сторон. Поначалу я был уверен, что нагрянула полиция. Её могли вызвать случайные свидетели, но теперь стало ясно, что к полиции эти люди не имели отношения.
Их было человек сорок.
Все в длинных серых балахонах с капюшонами, одинаковые по росту, будто его специально у каждого вымеряли. Даже глазу не за что было зацепиться и выделить хоть одного из незнакомцев по особым приметам. Они предстали совершенно одинаковыми и двигались в унисон. В левых руках держали масляные лампады.
В одну секунду, по чьей-то невидимой и неслышной команде, они бесшумно оголили мечи. Те блеснули в сумерках, отражая свет фонарей.
Терри попятилась ко мне.
— Рэй, кто это?
— Неважно. Придётся их убрать, — быстро ответил я.
С собой у меня был только револьвер с пятью патронами, так что я даже не стал его вынимать. Надежда оставалась на кодо, а его, кстати, тоже было немного. После ударной заготовки порталов сила ещё не восстановилась.
Я уже бегло рассчитал план атаки, чтобы задействовать кодо как можно эффективнее, как вдруг один из незнакомцев справа выкрикнул:
— Это же Теодор Ринг! Теодор Ринг!
Для осведомлённых людей это означало одно: придётся встретиться с ярым сопротивлением кодо, которое не погасит даже дериллий.
И, похоже, эти ребята были отлично осведомлены.
Весь отряд разом сделал шаг назад. А вот оружие в ножны убрал только один из них.
Мужчина вышел вперёд, одним прыжком перемахнул каменный заборчик, огораживающий кладбище, и направился ко мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Шёл неспешно и уверенно, давая понять, что намерен разговаривать, а не атаковать. На ходу он стянул с головы капюшон.
Это был юноша, примерно моего теперешнего возраста. Явно родом из Сабаса. Черноволосый, с тёмными раскосыми глазами и развитой мускулатурой (это стало очевидно, когда он оголил шею).
Единственное — парень был не слишком высок для представителя своей страны, почти одного роста со мной. А ещё вместо привычной для всех обуви, он носил кожаные мокасины, украшенные бахромой. Переступал в них бесшумно, по-звериному, будто подкрадывался.
Он остановился в трёх метрах от меня, приподнял лампаду повыше и оглядел моё лицо быстрым принизывающим взглядом; потом — Терри.
Та поёжилась и шагнула ещё ближе ко мне, приткнувшись плечом. Взгляд парня снова вернулся ко мне.
Сабасец еле заметно кивнул, вроде как поздоровался.
— Мне неважно, как тебя зовут, какой титул ты носишь, какие у тебя политические взгляды, и за кого ты воюешь, — сказал он мелодичным голосом.
В его произношении сразу улавливался акцент. Парень смягчал «ж», превращая её практически в «щ».
Он опустил лампаду, покосился на мои босые, испачканные в глине ноги и добавил:
— Скажи мне только одно: зачем ты осквернил две могилы на этом кладбище?
— Не твоё дело, — ответил я.
Парень прищурил глаза. В них угадывалось желание поговорить со мной жёстче и куда менее вежливо.
— Это как раз моё дело, — сказал он с напором. — Земля кладбища принадлежит мне, а ты осквернил её. Поэтому, во-первых, я вправе знать, зачем ты это сделал. Во-вторых, я вправе отрубить твои поганые руки за то, что ты вор. Так карают в Сабасе.
Он посмотрел на шкатулку в моих руках с явным намерением её отобрать.
— Во-первых, мы не в Сабасе, — ответил я в его же манере. — Во-вторых, мне плевать, что ты об этом думаешь. Я взял своё.
— Вряд ли эта шкатулка твоя. Не ты её сюда положил. Поэтому у тебя два варианта. Либо ты возвращаешь на место то, что украл, и приводишь могилы в порядок. Либо я отрубаю тебе руки, а потом — голову.
— Ты уверен, что у тебя получится?
— Не сомневайся. Кацу Хамади и не таким руки отрубал.
Я нахмурился. Вот это новость!
— Так ты Хамади? Потомок Святого отца Ригли? Значит, ты здесь хранишь часть музейных ячеек?
Парень настолько удивился, что не смог сдержать эмоций, хоть и старался. Он ошарашенно на меня уставился, наморщив низкий лоб.
— Откуда ты знаешь про отца Ригли?
Это был сложный вопрос.
Пришлось врать, как всегда.
— Мой предок состоял в клубе Святого отца Ригли. — Я указал взглядом на шкатулку. — А эта вещь завещана мне. Так что всё чисто. Можешь расслабиться, мистер Хамади.
Парень покачал головой, не веря ни единому моему слову.
— Теодор Ринг, принц и имперский наследник, является потомком мистера Смита? — Он усмехнулся. — Ну-ну. Похоже, ты не в курсе, что мне много чего известно о клубе. Твой обман не удался. У мистера Смита никогда не было детей. Такие, как он, бездетны по природе. Ты не можешь быть его потомком, как и никто из ныне живущих. Ты имеешь право на его сокровище только в одном случае. Если сам мистер Смит в тебя переродился, а это невозможно…
Сабасец внезапно перестал улыбаться. Его надменность сменилась потрясением.
Кажется, он начинал догадываться, что к чему.
Во мне же нарастало напряжение. Этот парень знал слишком много. Практически всё, что знал когда-то сам Святой отец Ригли. Даже то, что мистер Смит был чёрным волхвом, а значит, действительно не мог иметь детей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Видимо, информация о клубе и обязанность Смотрителя передавались в роду Хамади из поколения в поколение до сих пор, а этот Кацу был ответственен за свой участок музея.
Что ж, надо отдать должное Святому отцу хотя бы за то, что он, будучи мёртвым, продолжал блюсти сохранность музейных ячеек.
