Парень вздёрнул подбородок.
— Я отдам тебе шкатулку, — объявил он твёрдо, — но только в том случае, если ты докажешь, что ты и есть мистер Смит из Бриттона. Это он положил сюда своё сокровище, а значит, лишь он может его забрать, если иное не было обговорено заранее. А никаких дополнительных договорённостей между Святым отцом и мистером Смитом не было. Это заверено Смотрителем письменно. Ну так что?
Настало время поразмыслить и мне.
Необычное предложение, хотя вполне уместное.
Доказать, что я и есть чёрный волхв, когда-то называющий себя мистером Смитом. Заодно выписать себе кучу проблем, если парень вдруг проболтается.
С другой стороны, всем и так известно, что Теодор Ринг — чёрный волхв. После падения стены Ронстада это уже не секрет. Да и Кацу Хамади не выглядел болтуном. Надменным говнюком — да. Но не балаболом. Он лишь ревностно защищал дело своего знаменитого предка и хранил честь рода Хамади.
Я окинул взглядом отряд в серых балахонах, окруживший кладбище.
Если поднапрячься и правильно распределить остатки кодо на атаку, то мне хватит сил раскидать всех этих парней, применив эрги. Да и Терри помогла бы отбиться. Только шума не хотелось разводить. Я и без того рисковал быть опознанным, когда потащился на кладбище по лэнсомским улицам.
Мой пристальный взгляд опять вернулся к Кацу.
— Ладно. И как я смогу доказать тебе, что имею право на эту шкатулку?
Парень хитро улыбнулся.
— Всё просто. Ответь на пять вопросов. Святой отец при заключении сделок всегда проводил уникальные ритуалы для каждого клиента. Если ты присутствовал, значит, ответишь.
Терри слегка коснулась меня плечом.
Она ничего не сказала вслух, зато спросила ментальным голосом:
— Рэй, ты уверен, что тебе это нужно?
Я наклонился к девушке и произнёс не слишком тихо — так, чтобы настырный сабасец услышал:
— Сначала поговорим. Убить мы всегда успеем.
Парень тут же положил ладонь на рукоять меча, торчащего из-под балахона.
— Расслабься, — сказал я. — Сначала задай свои вопросы, а дальше посмотрим.
Не убирая руку с оружия, Кацу опять поднял лампаду, чтобы лучше рассмотреть выражение моего лица, когда я буду отвечать на вопросы.
— Хорошо. Скажи, что ел Святой отец Ригли перед сделкой? — спросил он.
Я вспомнил этот момент сразу. Сложно было забыть, как ловко управлялся Святой отец с едой, да и всем остальным.
— Он ел стейк с кровью, — ответил я.
Парень кивнул.
— Курил ли он?
— Да. Он курил трубку. Ему поднесли её уже с тлеющим табаком.
— Тогда ещё один вопрос. Что вы пили с ним в момент заключения сделки?
— Вино. Оно называлось «Меланхоличная Дева».
Я отвечал на вопросы почти сразу, ну а сам Кацу так увлёкся разглядыванием моего лица, что наклонил голову набок и снова прищурился.
— Понравилось ли вино Святому отцу? Что он сказал тебе?
А вот на этот вопрос точного ответа я не имел.
В моих смутных воспоминаниях Святой отец так и не откупорил бутылку. Я даже не знал наверняка, пил ли он вино. Хотя выпить он предлагал.
Наш поединок взглядов продолжался.
— Святой отец ничего не сказал насчёт вкуса того вина, — сообщил я наконец. — Он говорил только насчёт пыли на бутылке. Сказал, что это дух полей свободных землепашцев. Пыльца, опавшая с цветов разнотравья. Песок, огранённый ветром и обожжённый на солнце, которого нам не хватает. Пыль, впитавшая в себя людское тепло и радость от свободного и честного труда.
Глаза Кацу увеличились в размере.
Он будто не верил собственным ушам. Я же мысленно благодарил память за то, что пафосная и циничная фраза Святого отца Ригли так вовремя отыскалась в её глубинах.
— Тогда ещё вопрос, — выдавил парень. — Что подарил тебе Святой отец?
— Шикарную шл… — Я кашлянул и перефразировал: — Красивую девушку. Он нанял для меня девушку лёгкого поведения. Рыжеволосую.
Терри вдруг поёжилась и пригладила волосы, тоже рыжие.
— Понравилось? — поинтересовался Кацу.
Я усмехнулся и покачал головой.
— А это уже шестой вопрос. Мы договаривались о пяти.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сабасец кивнул.
— Да, ты прав. Прости мне эту маленькую слабость. Я ещё никогда не встречал человека, который лично видел моего легендарного предка.
Он поставил лампаду на землю, после чего сделал то, чего я совсем не ожидал.
Опустился на колени и вынул из ножен меч. Метровый, с лёгким изгибом клинка, выкованный сабасскими мастерами и невероятно дорогой, судя по золотым нитям на оплётке и крупному рубину на конце рукояти.
Парень положил меч у моих ног, низко склонил голову и, не поднимая глаз, выдал торжественную речь:
— Ты спас наш род от истребления. Вернул Святому отцу Ригли былое величие и закрепил его власть среди сабасских кланов. До сих пор никто не смеет посягать на Хамади. Память сабасского народа хранит тот кровавый и великий день в легендах. Род Хамади многим тебе обязан и чтит святую клятву. Перед смертью отец Ригли завещал, что если кто-то из нашего рода встретит переродившегося мистера Смита, то должен будет отплатить ему верным служением. И я благодарен богам, что эта великая честь выпала мне. Отныне мои братья и сёстры, Серые тигры Хамади, присягают тебе, господин. Если когда-нибудь ты снова прибудешь в Лэнсом, и тебе понадобится помощь, то приходи сюда. Мы примем тебя, как родного, и будем защищать тебя, как одного из нас.
После его слов люди в серых балахонах опустились на колени вокруг кладбища, положили мечи на землю и склонили головы.
— Господин… господин… — услышал я их множественный шёпот.
А ещё услышал, как Терри, стоящая рядом, шумно и нервно выдохнула.
* * *
Терри была далеко не дурой и умела строить логические цепочки.
А из слов Кацу следовало, что если мистер Смит лично спрятал шкатулку, то значит, он имел прямое отношение к пропаже Печатей двести лет назад. В итоге всё указывало на меня, и если Терри расскажет об этом Софи, то её гнева мне не избежать.
Судя по ужасу на лице, Терри уже обо всём догадалась.
Пока сабасцы склоняли головы, девушка смотрела на меня. В её взгляде читалось только одно: «Так вот кто обрёк адептов на заточение и гнёт. Ну и как тебе после этого спится, ублюдок?..».
Она ведь не знала истинных причин моих поступков. Ни прошлых, ни сегодняшних, однако, несмотря на все недомолвки, с этого момента меня и Терри связывал слишком неприятный и важный секрет.
Я наклонился к уху девушки.
— Не выдавай меня Софи. Я сам ей скажу, когда наступит время.
Терри посмотрела мне в глаза.
— И когда оно наступит? — спросила она ментальным голосом. — Когда ты найдёшь оставшиеся Печати, которые сам же и украл? Или когда ты устроишь нам новую Великую родовую битву? Когда ты разрушишь всё окончательно? Когда Ронстад падёт? Когда адепты будут истреблены? Когда ты сядешь на трон Рингов? Или когда наденешь на себя все пять перстней и пошлёшь остальной мир к чертям?..
Я сжал её плечо пальцами и прошипел:
— Хватит!
Кацу резко поднял голову. Похоже, он подумал, что мне надоело смотреть на его макушку. Он так и не догадался, что дело было вовсе не в нём.
Я отпустил плечо Терри и посмотрел на парня.
— Значит, ты клянёшься помочь мне, когда я попрошу?
Кацу опять поклонился.
— Да, господин.
— Тогда давай договоримся. Перестань кланяться по всякому поводу и называть меня «господин». И встань уже.
— Да, господин. — Парень схватил меч и моментально вскочил.
Я не стал напоминать ему про «господина» (по-видимому, это бесполезно) и оглянулся на отряд в серых балахонах.
— Может, они тоже встанут?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Кацу выдал короткий горловой звук — то ли кашлянул, то ли подавился — и отряд бесшумно поднялся на ноги.
— Отлично, — кивнул я. — А теперь мы уходим.
— Но как же могилы? — Парень приложил ладонь к сердцу. — Их нужно привести в порядок. Ты ведь здесь умер, здесь твой прах. Как и прах твоей сестры. Неужели тебе безразлично?
