class="p1">«А, это просто Питер», – ответил сотрудник.
Браун и Мерсер имели дело с логикой, а не с чувствами. Многие из ученых и математиков, которых они наняли, были такими же блестящими, целеустремленными и, казалось бы, оторванными от человеческих эмоций. По пути домой с Бермудских островов, когда сотрудники выстраивались в очередь на обратный рейс, кто-то предложил им уступить дорогу беременной женщине. Некоторые ученые из Renaissance отказались. Они, возможно, и не имели ничего против этой женщины, но «если бы она действительно хотела сесть на борт раньше, логично было бы и приехать раньше», – объяснили они свой поступок.
«Они были похожи на группу Шелдонов», – отметил один из попутчиков, имея в виду персонажа из телевизионного шоу «Теория большого взрыва»[138].
Взяв на себя больше ответственности, Браун немало времени уделял работе с менеджерами отдела маркетинга и другими, кто не испытывал на себе его грубый, непостоянный стиль. Словно подросток, Браун часто был непочтительным, даже озорным, особенно когда у фонда все было хорошо. Однако его расстраивали относительно несерьезные вещи. Однажды во время встречи подчиненный случайно переключил свой телефон в режим вибрации, а не выключил его. Пока Браун говорил, телефон зазвонил, трясясь и опрокидывая стопку книг. Глаза Брауна расширились. Он уставился на телефон, потом на сотрудника. Затем он пришел в бешенство.
«Убери эту хреновину отсюда!» – закричал во все легкие Браун.
«Полегче, Питер, – стал успокаивать его Марк Силбер, финансовый директор, – все будет хорошо».
Мерсер также был способен успокоить Брауна. Казалось, что само его присутствие рядом воодушевляло Брауна. Мерсер мало общался с большинством своих коллег, время от времени он просто насвистывал в течение дня, однако он часто беседовал с Брауном, чтобы вырабатывать идеи по улучшению торговых моделей. Один был эмоциональным и общительным, другой – молчаливым и осмотрительным. Они немного напоминали собой комедийный дуэт «Пенн и Теллер»[139] (но гораздо менее смешной).
В июле 2007 года RIEF понес незначительные потери, но фонд Medallion за год вырос на 50 %, и Браун, похоже, имел все шансы выиграть Mercedes своего коллеги. В других секторах экономики назревали проблемы с так называемыми субстандартными ипотечными кредитами, которые агрессивные кредиторы выписывали американским заемщикам с сомнительной или ограниченной кредитной историей. Беспокойство подсказывало, что трудности могут нарастать, но мало кто думал, что ситуация на ипотечном рынке способна нанести ущерб более широким рынкам акций или облигаций. В любом случае, все думали, что основанные на статистическом арбитраже сделки с акциями Брауна и Мерсера были нейтральными к рынку, поэтому колебания вряд ли повлияют на их доходность.
3 августа, в пятницу, индекс Dow Jones Industrial Average резко упал на 281 пункт, что было связано с опасениями по поводу состояния инвестиционного банка Bear Stearns.
Впрочем, такое падение не казалось чем-то особенным. В конце концов, большинство высокопоставленных инвесторов были в отпуске, так что мало кто придал значение этим убыткам.
К этому лету количественные хедж-фонды стали доминировать на рынке. Вдохновленные успехом Саймонса, большинство из них имели свои собственные стратегии, нейтральные к рынку, точно такие же, как компьютерные модели и автоматизированные сделки Саймонса. В центральном офисе Morgan Stanley на Манхэттене Питер Мюллер – голубоглазый квант, который в свободное время играл на пианино в местном клубе, – руководил командой, управляющей 6 миллиардами долларов, для подразделения банка под названием PDT. В Гринвиче, штат Коннектикут, Клиффорд Аснесс, PhD Чикагского университета, помогал в руководстве компании количественного хедж-фонда с портфелем 39 миллиардов долларов под названием AQR Capital Management. А в Чикаго Кен Гриффин, который в конце 1980-х годов установил спутниковую антенну на крыше своего общежития в Гарварде, чтобы получать информацию о самых последних ценах на акции, использовал высокопроизводительные компьютеры для проведения сделок, основанных на статистическом арбитраже, в своей 13-миллиардной фирме Citadel.
6 августа, в понедельник, во второй половине дня, все квантовые трейдеры понесли внезапные, серьезные потери. В AQR Аснесс закрыл жалюзи на стеклянной перегородке своего углового офиса и начал всех обзванивать, чтобы понять, что происходит. Выяснилось, что небольшой квантовый фонд под названием Tykhe Capital оказался в беде, в то время как подразделение Goldman Sachs, которое инвестировало по системе, также несет убытки. Было неясно, кто продавал или почему это повлияло на такое количество фирм, которые считали свои стратегии уникальными. Позже ученые и другие специалисты заявили, что быстрая распродажа активов, по крайней мере одного квантового фонда, наряду с резкими попытками других сократить свой финансовый рычаг (возможно, потому что их собственные инвесторы собирали средства, чтобы покрыть собственные убытки от инвестиций в ипотечные ценные бумаги) вызвала жесткий спад, который стал известен как квантовое землетрясение.
Во время обвала фондового рынка 1987 года инвесторы потерпели неудачу из-за сложных моделей. В 1998 году Long-Term Capital понес исторические потери. Алгоритмические трейдеры готовились к своему последнему фиаско.
«Это плохо, Клифф, – произнес Майкл Мендельсон, глава отдела глобальной торговли AQR, – похоже, это ликвидация». (2)
Большую часть того понедельника Саймонс не был сосредоточен на акциях. Он и его семья были в Бостоне на похоронах его матери Марсии. Днем Саймонс и его двоюродный брат Роберт Лори, управлявший бизнесом по торговле фьючерсами Renaissance, вылетели обратно на Лонг-Айленд на Gulfstream G45 °Cаймонса. На борту они узнали, что Medallion и RIEF терпели крушение. Саймонс просил Лори не волноваться.
«У нас всегда наступают хорошие дни после трудных», – заметил он.
Однако вторник был еще хуже. Саймонс и его коллеги смотрели, как их экраны на компьютере мигают красными графиками без видимой причины. Настроение Брауна омрачилось.
«Я не знаю, что, черт возьми, происходит, но это нехорошо», – с отчаянием в голосе сказал кому-то Браун.
В среду ситуация выглядела устрашающе. Саймонс, Браун, Мерсер и еще шесть человек поспешили в центральный конференц-зал, заняв свои места за столом. Они мгновенно сосредоточились на серии диаграмм, прикрепленных к стене, на которых была подробно описана величина убытков фирмы и то, в какой момент банки-кредиторы Medallion предъявят требования о дополнительном обеспечении, чтобы избежать продажи акций фонда. Одна корзина акций уже опустилась настолько, что Renaissance должен был предоставить дополнительное обеспечение, чтобы предотвратить ее продажу. Если позиции фонда просядут еще сильнее, Medallion должен будет предоставить своим кредиторам еще большее обеспечение, чтобы предотвратить массовые продажи акций и убытки, которые стали бы совсем драматичными[140].
Конференц-зал находился рядом с атриумом, где группы исследователей встречались для работы. По мере продолжения встречи более нервные сотрудники изучали лица тех, кто входил и выходил из комнаты, оценивая уровень
