Мии, подавались лучшие блюда японской и китайской кухни.
Внутри играла приятная джазовая музыка, хостес встретила нас у порога ресторана.
– Добрый вечер, рада приветствовать вас. Правильно понимаю, что вам нужен столик на двоих? Тогда пройдемте за мной.
Наш столик располагался прямо у окна напротив небольшого самодельного застроенного оазиса, который разделял здание на две части. Мия рассказывала, что летом это местечко особенно пользовалось популярностью у горожан.
Когда нам принесли еду, подруга взяла палочками один из роллов и запихнула мне его прямо в рот.
Мы много разговаривали. Так, словно пытались наверстать упущенное за годы разлуки. Чувство обиды больше не глушило меня, как в первую встречу. Если бы не поездка в Сиэтл, наверное, мы бы с Мией никогда не увиделись.
– Мне так тебя не хватало, – сказала я подруге.
– Мне тоже. Особенно наших вечеров за чтением книг.
– Вот почему у меня все время было ощущение, что ты рядом. – Я откинулась на спинку стула. – Подумать только. Мы общались все это время.
– Так я могла присматривать за тобой. После отъезда я поняла, насколько мне тяжело справляться одной, поэтому притвориться кем-то другим было на тот момент лучшей идеей.
– Настоящая Мия нравится мне больше. Раньше я знала все о тебе, но сейчас ты изменилась. Ты открываешься мне заново. Это нелегко, понимаю, но я искренне ценю твои шаги мне навстречу.
– Я рада, что ты сейчас со мной.
Она взяла мою ладонь, поглаживая ее. Я прислонилась к ее лбу.
Время близилось к позднему вечеру. Нам пора было возвращаться обратно домой.
– Ваш счет, – с улыбкой на лице произнесла официантка и оставила на столе планшетку.
– Я заплачу, отказы не принимаются! – серьезным тоном сказала я подруге.
Нашу идиллию нарушило уведомление на телефоне.
Стэнли.
Глава 34. Стэнли
Шероховатые от мороза ладони прикоснулись к пылающим от жара щекам. Родные до боли глаза смотрели глубоко в душу, пытаясь выкарабкаться из груды секретов, мешающих моим крыльям вновь заставить меня взлететь.
– Пора рассказать тебе всю правду, Эмили. Я не могу пообещать тебе, что буду предельно открыт, но я сделаю все, что в моих силах.
Слова теряли окончания, губы немели при одном упоминании о прошлом, в котором я погряз. В автомобиле стало совсем невыносимо жарко. Окна потели от работающего нагревателя и моего дыхания, которое то и дело сбивалось. Шарф на шее удушающе давил на сознание. Как же, черт побери, было трудно рассказывать о своих внутренних демонах! Эмили молча наблюдала за мной. Она не проронила ни слова за всю мою исповедь. Я не решался взглянуть на нее. Было как никогда тошно осознавать, во что я втягивал Лилу. Лишь изредка мои мысли сходились на правильности моего решения. Любовь всегда строилась и будет строиться на доверии. Рано или поздно моя двойная игра могла закончиться. В этой девушке я видел свое спасение. Мне пришлось довольно долго подходить к этому разговору, поэтому каждый раз неосознанно оттягивал его. Я присматривался к Эмили, искал в ней то, чего так не хватало мне. Лилу скрывала свои изъяны, прятала крепко под кожу, оставляя после себя послевкусие возвышенных черт. Так я считал. Настолько сошел с ума, что в каждом искал подвох, еще одну сущность, раскрывающуюся постепенно и медленно, разрушающе. Она не была такой, как остальные. Ее тень не прятала за собой вчерашние шипы, связанные оковами прожитые эпизоды. Эмили представляла собой спектр обнаженных чувств: неприкосновенных, чистых. «Обнаженные чувства» – последняя написанная мной картина, вдохновленная неидеальностью отношений. Не бывает ничего совершенно правильного. У каждого на счету есть свои грехи, ворошащие воспоминания. Кроме нее. Я подбирался к ней не спеша, изучая сильные и слабые стороны, но находил только свет, граничащий с безумием. Эмили казалась нетронутым цветком, который нужно было оберегать. Иногда я чувствовал, что внутри она довольно хрупка для этого мира, полного ненависти и лжи, именно поэтому наконец-то решился открыться уже родной Лилу, заслужить ее доверие.
– Я очень сложный человек, Эмили. Мне трудно снова становиться прежним собой, вспоминая лишь обрывки прошлой жизни, где я был настоящим. Я боюсь, что ты сломаешься рядом со мной, но вдали от тебя я ломаюсь сам. Не знаю, как объяснить это.
Легкое касание заставило мое сердце трепетно забиться. В этот раз тишина стремительно поглощала рассудок, отдавая контроль словам, громко щебечущим в моей голове.
– Я люблю тебя таким, какой ты есть, Стэнли.
Разве можно любить человека, вечно скрывающегося за оболочкой тьмы? Почему Эмили все еще со мной после этого дерьма?
– Ты похож на книгу, запечатанную за множествами глав. Каждый раз, когда я пытаюсь дотронуться до твоих страниц, обжигаюсь, но этот огонь не отталкивает меня, лишь сильнее тянет к тебе, – ответила Эмили, будто прочитав мои мысли.
Наши взгляды не успели встретиться, как мягкие пухлые губы девушки коснулись моих. Это был легкий, но в то же время чувственный поцелуй. Ее руки понемногу скользили по моему лицу, оставляя после себя воздушные покалывания. Эмили не торопилась прерывать свою одержимость любовью. Она была так близка ко мне, как никогда раньше. Я чувствовал ее прерывистое дыхание на шее. Еще немного, и я был готов сдаться. В один момент Эмили заметила мою встревоженность.
– Что-то не так?
– Нет, просто я подумал о том, что сейчас неподходящее время, – на взводе ответил я. Неунимающийся прилив страсти только разогрел желание завладеть Лилу.
– Прикоснись ко мне, – прошептала Эмили. В тусклом свете ее глаза сверкали ярче обычного.
Взгляд девушки был невозмутим, а голос звучал настойчиво и серьезно. Мое тело сдвинулось с водительского кресла и направилось в ее сторону. Шея девушки слегка напряглась от малейшего нажатия ладони. Я притянул Эмили ближе к себе, наклонившись, вновь поцеловал ее, крепко, неистово. Пробуждение от тяжкого сна растекалось по венам. До последнего боролся со своими чувствами, боясь подпустить ее совсем близко. Боролся, пока не осознал, что нуждался в ней, как в воздухе. Она была в моих руках. Я сдался.
Движения одно за другим задевали стенки души, стирая прошлые паршивые чувства. Мы открывались друг другу заново, позволяя дотронуться до самых откровенных участков кожи. Всю жизнь я бежал от других людей, самого себя, но в этот раз сменил направление и пересек точку невозврата.
В ушах гудело от горящего влечения.
– Я отвезу нас до отеля, – проговорил я, задыхаясь.
Руки невольно подрагивали, сердце учащалось с каждой секундой, проведенной вместе. Свет ночного Сиэтла воодушевленно ослеплял мой порыв. Управлять автомобилем становилось
