по ступенькам в бассейн. Словно при крещении. Улыбнувшись в первый раз за этот вечер, Элиза обняла Джесси, после чего он отпусти ее, и она поплыла.
На остаток вечера я стала помощницей Джесси в организации увеселений. Какое бы развлечение он ни предложил, я всякий раз оказывала ему поддержку. Когда началась куча-мала, когда один из двух сражающихся сидел на плечах другого, я залезла ему на плечи. И мы заняли второе место, но только потому, что мы поддались Элизе и одному из ее парней из церкви и в поединке позволили им победить нас. Когда он предложил сыграть в «Марко Поло», я сказала, что первой водить буду я[5]. Мы даже уговорили всех повращаться в воде, чтобы получился водоворот.
Уэс и его друзья стояли вокруг краев бассейна. Они собирались уходить и уже переоделись в сухую одежду. Элиза вылезла из воды, чтобы попрощаться с ними.
– Я замерзла, – сказала Морган, проплывая мимо меня. – Я, пожалуй, выйду, чтобы согреться.
– Может, пойдешь в горячее джакузи? Теперь, когда Уэс и его друзья больше не занимают в нем все место?
Я хотела так пошутить, но Морган только улыбнулась в ответ и сказала:
– Нет.
Она подошла к своему шезлонгу и завернулась в полотенце. Она пыталась не смотреть на Уэса, но я понимала, что подружка также остро ощущает его присутствие здесь, как и он сам. Думаю, она вылезла из бассейна нарочно, чтобы у парня появилась возможность подойти к ней, чтобы извиниться или поговорить.
– Ты все время смотришь на этого парня, – сказал Джесси. – Хочешь, чтобы я тебя приревновал? Потому что он выглядит как слабак.
– Нет, конечно же не хочу. – Но я была рада, что Джесси меня ревнует. – Это бывший бойфренд Морган. И… я его терпеть не могу.
– Понятно.
Джесси окликнул Зито и поплыл к нему, но я заметила, что теперь он бьет ногами по воде энергичнее, чем обычно. Затем они с Зито начали бороться в воде, и Джесси все время пытался сделать так, чтобы брызги летели в сторону, где стоял Уэс. Уэс сделал шаг назад, потом еще один и наконец повернулся и вышел вон.
Морган, я думаю, была потрясена. Потрясена и разочарована тем, что Уэс так и не попытался заговорить с ней. По правде сказать, мне было ее жаль. Но если Уэс позволил каким-то там брызгам воды помешать ему наладить свои отношения с Морган, то по такому парню не стоило сохнуть. И я надеялась, что Морган это понимает.
* * *
Потом, когда все разъехались по домам, мы трое поднялись в наш отдельный номер. Семья Элизы сняла его специально для нас, и в нем были две двуспальные кровати. Я уже придумала, кто куда ляжет: Морган и Элиза в одну кровать, я – в другую. Что вполне меня устраивало.
Элиза зевнула. Должно быть, она сильно устала. Я взглянула на часы на прикроватной тумбочке. Было уже десять часов. Я пожалела, что мы не пришли сюда пораньше, чтобы больше времени провести вместе. Думаю, мы все чувствовали, что скоро уже настанет ночь.
– Закажите в номер все, что хотите, – объявила Элиза.
Мы с Морган посмотрели меню. Все там было дорого.
Но может быть, не так уж дорого для семьи Элизы теперь, когда у них было столько денег.
– Серьезно, я хочу, чтобы это была наша лучшая ночь втроем. Что-то такое, что мы запомним навсегда.
Так что мы заказали три порции жареной картошки, гамбургер, две тарелки кусочков куриной грудки, жаренных во фритюре, три кока-колы и три пломбира.
– Смотрите, что еще у нас есть из выпивки, – сказала Элиза, сделав по телефону заказ. Открыв мини-бар, она достала оттуда две бутылки шампанского.
– Вот это да! – восхитилась я.
– Я подружилась с одним барменом из лобби-бара, и он разрешил мне заказать в номер две бутылки шампанского, но записал их в счет как стейки.
Удивившись такой его любезности, я спросила ее, почему он согласился, но Элиза все объяснила:
– Раньше он тоже жил в Эбердине.
Мы открыли шампанское. И вечер превратился в вечеринку, как когда-то, когда нам всем было по двенадцать лет. Мы снова были беспечны, несерьезны и дурашливы. И к тому же пьяны.
Минут двадцать спустя в дверь постучали. Мы быстро залезли в постель.
– Мы влипли, – прошептала Морган. – Стопудово, кто-то наябедничал управляющему!
– Что ты, дурочка! – сказала я. – Это просто принесли еду, которую мы заказали.
Снова раздался стук.
Морган сказала:
– Открой дверь ты, Кили! На тот случай, если это все-таки управляющий!
Я все еще была в купальнике и гостиничном халате:
– Почему именно я?
Тем временем Морган пыталась развязать пояс моего халата, чтобы стал виден купальник.
– Потому что ты храбрая. Иди, будь душкой и вытащи нас из этого дерьма!
– Я не хочу!
Элиза резко крикнула:
– Да кто-нибудь, откройте же эту чертову дверь!
Всего мгновение назад она улыбалась и веселилась, теперь же она явно была раздражена. Это сразу же заметили и Морган, и я.
Я попыталась вновь развеселить Морган. Я неторопливо, словно прогуливаясь, двинулась к двери. Морган несмело рассмеялась, Элиза же нет.
Я открыла дверь и высунула в коридор ногу, словно танцовщица в канкане. Морган плюхнулась на кровать рядом с Элизой и ткнула ее локтем в бок. Но Элиза так и не засмеялась. Вместо этого она смахнула с глаз слезы.
– Э-э… привет, – послышался неуверенный робкий голос из-за двери. – Я принес ваш заказ.
Это был юный официант, доставляющий еду и напитки в номера. Он явно нервничал. Я сказала:
– Для Элизы это особая ночь, ночь дружбы. Она переезжает во Флориду, и нам будет ужасно ее не хватать.
Элиза сухо рассмеялась:
– Сомневаюсь, что меня будет не хватать тебе, Кили.
Юноша покраснел. Я не понимала, что я сделала не так, но Элиза была в ярости. И к тому же пьяна.
Мы все трое замолчали и сидели так, пока официант не закатил в номер белую тележку, не снял серебряные колпаки со всех наших подносов и картинным жестом не открыл для каждой из нас по стеклянной бутылке кока-колы и не разлил ее по бокалам, наполненным колотым льдом.
Он священнодействовал медленно, казалось, на каждый жест у него уходит целая вечность, но я страшно не хотела, чтобы он ушел. Я знала: как только он закроет за собой дверь, все пойдет к чертям. Так и случилось. Сразу после того, как дверь щелкнула и закрылась.
– Могу я выложить тебе все, что я о тебе думаю? – прошипела Элиза.
Я кивнула,
