Её глаза на мгновение вновь сделались настороженными, пока она всматривалась в моё лицо, но в то время я видела там противоречие и ощущала печаль в её свете. Я почувствовала, как эти противоречия и печаль усиливаются просто от того, что мы сидели так близко друг к другу.
Эта связь, которую мы все делили, сияла ярче, чем её страх. Такое чувство, будто разноцветная нить переплеталась между самыми высокими участками наших светов.
Даже тогда я ощущала в этой нити любовь.
Я чувствовала это от неё, и любовь струилась из меня с такой интенсивностью, что я увидела, как Лили моргнула, и вся насторожённость в её глазах снова померкла.
В этих гигантских глазах во второй раз выступили слёзы. Она протянула ко мне свободную ладошку, сжимая воздух и просясь на руки.
И да, думаю, какая-то часть меня умерла в те несколько секунд.
Даже сейчас, вспоминая тот момент — момент, когда я осознала, что всё действительно может быть хорошо, и Лили не возненавидит меня навеки из-за Касс, Менлима и Териана — беглый проблеск того чувства по-прежнему так переполнял меня, что я честно не знала, как это выразить.
Наблюдая, как она опять отчитывает Ревика за выбранный цвет, вцепившись в его рубашку, прижавшись к его плечу и обвинительно указывая на раскрашиваемый им рисунок, я снова вытерла слёзы, широко улыбаясь, как идиотка.
Я не прислушивалась к их словам, но чувствовала, как их света взаимодействуют между собой, и я следила за глазами Ревика, пока он спорил с ней. Его прозрачные радужки оставались серьёзными, выражение лица — непроницаемым как у разведчика, пока он внимательно слушал её.
Даже теперь, когда она пыталась командовать им, я видела на его лице лишь любовь. Более того, учитывая всё, что я ощущала в его свете в данный момент, я вообще поражалась, как она может с ним спорить.
Наблюдая за ними, я во второй раз рассмеялась, со смущением вытирая глаза, когда они оба прервали свою перепалку и озадаченно уставились на меня. И даже тогда я не перестала улыбаться.
Здесь всё имело склонность просто уходить.
Здесь остальное просто не имело значения.
Я знала, что так не продлится долго — это и не могло продлиться долго — но пока что этого достаточно.
Пока что весь мир сводился к этому.
Глава 31
Шри-Ланка
Я испытывала смешанные чувства по поводу нападения на Дубай, несмотря на то, как непреклонно я на этом настаивала. Существовала веская причина, по которой мы до сих пор не нападали на города Тени.
Я не могла понять, что думал Ревик сейчас, когда мы находились на стадии планирования.
С тех пор, как мы пришли к компромиссу, он вёл себя на удивление тихо — может, потому что уже добился того основного, чего хотел. То есть, я дала ему полную свободу действий, когда дело касалось определения мер безопасности для меня и Лили — и на корабле, и во время операции.
Однако Ревик не получил всего, чего хотел.
Совет не одобрил его просьбу казнить Касс.
Признаюсь, их решение удивило меня — особенно после того, как Ревик презентовал свою точку зрения Совету через два дня после нашей большой стычки. Я одновременно находилась под впечатлением и ощутила смирение, когда поняла, что привела далеко не такие хорошие аргументы в пользу того, чтобы оставить Касс в живых. На самом деле, у меня имелось лишь интуитивное ощущение, что мы не должны её убивать.
Ревик спорил как адвокат.
Он также поделился многими отпечатками и воспоминаниями о конкретных угрозах Менлима в адрес меня и Лили, чтобы подкрепить свою точку зрения. Он достаточно убедительно высказал свою точку зрения — даже мне так показалось — доказывая, что пока Касс жива, она представляет прямую угрозу для меня и косвенную угрозу для Лили.
Более того, Деклан, Рэдди и Джораг (все экс-Повстанцы) поддержали его, и Врег тоже.
Джон оставался нехарактерно молчаливым.
Как и Балидор.
Чандрэ сделала короткое заявление, поддерживая мою позицию, хотя её аргументы делали акцент больше на религиозной значимости Касс, так что я сомневалась, что это помогло.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мои аргументы определённо были самыми размытыми, даже для моих собственных ушей.
Когда они озвучили свой вердикт, оставляющий Касс в живых, я поначалу решила, что именно Чандрэ попала в точку, и что решение Совета было продиктовано религиозными побуждениями — или моим статусом, или их нежеланием убивать Касс как члена Четвёрки.
По словам Балидора, это не так.
Он сказал, что они использовали своё коллективное зрение, чтобы увидеть наиболее выгодный исход с точки зрения Предков и Света. Что бы они там ни увидели, они этим не поделились… но выйдя к нам, они ответили Ревику отказом.
Я невольно испытала облегчение.
О, и в ходе всего этого я узнала, что Балидора назначили новым членом Совета Семёрки.
Честно говоря, я была не в восторге от этих новостей.
— Нет, — заявила я, когда он сказал мне в первый раз. — Я ценю, что они предложили. И ты несомненно этого заслуживаешь. Но нет. Ты глава Адипана, ‘Дори. Я вообще никак не могу обойтись без тебя. Им придётся выдернуть кого-нибудь из медитации, если им не хватает ещё одного члена.
Балидор одарил меня одной из этих своих улыбок, мягко прищёлкнув языком.
— Ты же лишаешь меня чрезвычайно большой чести, Высокочтимый Мост. Ты это понимаешь, да?
Его слова сконфузили меня, заставив одновременно устыдиться и разозлиться. И только через несколько секунд я поняла, что он меня дразнит.
— Иди ты к чёрту, — буркнула я.
— Мы продумали компромисс… — начал он, улыбаясь ещё шире.
— Ты знал, что я запаникую, — перебила я, прищёлкнув языком. — Ты знал, и всё равно это допустил. Придурок.
— Я смогу совмещать, Высокочтимый Мост, — заверил он меня, прислоняясь к краю своего металлического стола. — Признаюсь, я просто хотел увидеть твою реакцию, — когда я треснула его по руке, он добавил: — Они пообещали вызывать меня на сессии только тогда, когда это не будет мешать моим обязанностям в Адипане, — продолжая слегка улыбаться, он позволил своим серым глазам немного посерьёзнеть и добавил: — Но это правда великая честь. Я немного оскорблён тем, что ты так не считаешь.
Издав невольный смешок, я порывисто обхватила его руками, притягивая в объятия. В моём голосе звучал и смех, и остаточное раздражение.
— Ты реально придурок, — сообщила я ему.
— Этот факт уже был озвучен, Высокочтимый Мост, — сказал он, улыбаясь в ответ. — Твоим мужем, между прочим.
Несмотря на свой новый статус, Балидор воздержался от голосования по поводу Касс, не назвав причин такого решения. Но он всё равно присутствовал на обсуждениях. Он сказал мне, что они просмотрели различные отклонения от возможного хода событий, затем обсудили увиденное. Видимо, ход событий выглядел наиболее многообещающим, если Касс играла в нём какую-то роль.
Конечно, добавил Балидор с загадочным выражением на лице, самые худшие сценарии также включали в себя Касс.
Примерно в то же время Балидор сообщил мне, что он получил ответ от таинственного лидера Детей Моста.
Он мало что сказал мне, только передал, что она предпочла представиться мне лично. Она также хотела лично объяснить мне, кто она такая, и почему до сих пор не показывалась.
Честно говоря, это показалось мне раздражающим и претенциозным.
Однако поскольку она также предложила одолжить нам разведчиков и помочь с поиском людей и видящих из Списка, я согласилась на её условия.
Найти место встречи оказалось сложнее.
Нам пришлось сторониться Сингапура, поскольку Сингапур был городом Тени, пусть и менее крупным — и само собой, мы не хотели слишком близко подбираться к Дубаю. Мы также решили не соваться в Джакарту и куда-либо в Индонезию, потому что канал Драк передавал сообщения об экстремальном терроре. На Тиморе и в Таиланде дела, видимо, обстояли не лучше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Филиппины и Новая Гвинея всё ещё страдали от чрезвычайно сильных наводнений. Мальдивы полностью ушли под воду после разрушения их защитных полей — признаюсь, это расстроило меня, потому что мне очень хотелось их увидеть. Мы подумывали об Австралии, но Дети Моста заявили, что это может оказаться проблематичным для них. Мы знали, что несколько месяцев назад Австралия вообще ввела запрет на видящих, так что нам всё равно лучше туда не соваться.
