Как еще корейцы, любящие собачатину, или китайцы, вообще лопающие все шевелящееся, включая кузнечиков и тараканов, избежали специальных прозвищ? Разве только потому, что мы об этом не так давно узнали.
3. Особенности одежды: «чалма», «феска» – так часто звали турок. Больше примеров с одеждой-то на ум не приходит. Найдете – присылайте
4. Особенности речи и отдельные слова. Поляк, в речи которого масса шипящих, естественно «пшикалка», армянин – «ара» (по-армянски это «иди сюда»), эстонец – «курат» (от эстонского kurat – «чёрт»).
...
Еще симпатичный пример [44] . Тибла (эст. tibla) – в эстонском языке презрительное прозвище русских. Истоки – типичное обращение красноармейцев к местному населению: «Ты, бля».
5. Распространенные имена или фамилии: ганс, джон, мамед, фриц, рабинович, шмуль, абрам и, конечно, иван.
6. Производные от нейтральных наименований. Сокращения или добавление к ним разного рода уничижительных суффиксов: азербайджанец – «азер», вьетнамец – «вьет», дагестанец – «даг», чеченец – «чех». Ну и: «французик», «итальяшка», «немчура»…
7. Добавление прилагательных. Типа: «пархатый», «обрезанный», да и просто – «вонючий», «гадкий» и т. п.
...
Тут даже японцы, в силу своей прежней обособленности от соседей почти никого не обзывавшие, имеют три уточнения к своему «гайдзин» (чужой человек): «хэнна гайдзин» (странный гайдзин), «фурё-гайдзин» (нехороший гайдзин) и «бака-гайдзин» (гайдзин-дурак).
Интересно, что и себя народ может называть несколько пренебрежительно.
...
Мы, например: «русак», «русачок», «русопят», «русма».
Естественно, что эта классификация всего не исчерпывает. В реальной жизни все гораздо многообразнее.
И в заключение раздела – про евреев. Этот многострадальный, переживший взлеты и падения народ и в кличках многострадален. Вернее, все здесь очень неоднозначно.
...
Ну, ясно, что «жид пархатый», или «обрезанный» – прямые обзывания. Но вот если просто «жид» или «еврей», это обидно? Тут все очень местечково!
В Польше «жидовский» народ и язык термин государственный, нейтральный. Жиды там – это такая национальность еврейская, а вовсе не кличка.
В России еврею говорят «жид», когда хотят его обидеть.
...
В своих воспоминаниях Н. Хрущев приводит такой эпизод. Он выступал перед жителями одного из городков только что занятой СССР Западной Украины и говорил о том, какое хорошее у местных теперь наступит житье. Но каждый раз, когда он произносил слово «еврей» (а их там было большинство), по залу проходил ропот. Потом ему шепнули, что надо говорить «жиды». Хрущев удивился – ведь это – оскорбление? На что ему ответили, что для местных оскорблением является именно слово «еврей».
В итальянском обидное giudeo сменили на hebreo. Во Франции и Германии juif и jude заменили более «благозвучное» israelit(e). В английском евреи проводят последовательную общественную кампанию, чтоб заменить слово jew и jewish на Hebrew, хотя успехи еврейской общины в США сейчас высоко подняли статус евреев и обидные прежде словa перестают считаться постыдными.
...
В части Латинской Америки евреев называют попросту… русскими – ruso. Массовая еврейская эмиграция туда началась во второй половине XIX века. Евреи приезжали преимущественно из России, и местные, не слишком разбираясь, называли их русскими. Так и пошло.
В испанском слово judeo (худео, от «иудей») веками считалось самым неприличным и оскорбительным, однако в последнее время наблюдается интересный процесс его очищения от этого презрительного и обидного смысла.
...
Кстати, есть испанский обычай вывешивать над входом в таверну свиной окорок (хамон). Изначальная цель этого – отпугнуть евреев, которым запрещена свинина.
Итак, слово, неважно как оно звучит – еврей или жид, воспринимается обидным, когда тех, кого им называют – не любят, презирают. Начинают уважать – вся обидность проходит.
Как я был евреем
В заключение главы – взаправдашнее воспоминание одного из авторов.
«К евреям я не отношусь, хотя отношусь к ним хорошо. Вообще люди мне нравятся самые разные, особенно на меня непохожие (может этим и тяга к женщинам объясняется, у нас ведь с ними выпуклости по-разному расположены, но сейчас не об этом). Есть среди моих друзей арабы и евреи, армяне и азербайджанцы, и много еще кого. То, что представители этих и некоторых других наций (обычно исторические соседи) друг друга недолюбливают – атавизм, который с веками пройдет.
Но, вернемся к нашим евреям. Все-таки пятьдесят лет вместе (это я, а Солженицын, наш колосс, о столетиях пишет). Так сложилось, что и мама в детстве у себя в Орле дружила с Монькой и Ароном, и у нас дома, в центре Питера, частыми гостями были Шпарберг, Берлин и Кац. Никакой экзотики, я особо и не различал евреи – не евреи. Главное, что люди были всё веселые, умные и симпатичные.
Когда мне исполнилось десять лет, мы переехали за город. В четвертый класс я пошел в поселковую школу. Евреев-учеников там, в отличие от города, не было, только некоторые учителя. Но главное, нацию эту по непонятным мне причинам активно не любили. «Еврей» просто ругательством было. Может из зависти? В народе считалось, что умеют они не по заслугам хорошо устраиваться: вон все профессора и гроссмейстеры – евреи. Согласиться я с этим не мог.
И вот в школе, где все и всё про всех знали, неожиданно для себя я в первый раз сам попал в евреи. Нравившийся мне своей бесшабашностью (тоже не таким как я был) семиклассник из видных школьных хулиганов, толкнув меня в коридоре, вдруг обозвал:
– Ну ты, еврей!
– Я не еврей.
– Ха! Черненький, отличник и мама врач – еврей!
Эти аргументы крыть было нечем. Стало обидно. И я подумал, что плохо, наверное, быть евреем, но еще хуже им казаться. Тогда впервые и о национальной принадлежности задумался. Для себя решил, что кем бы ты ни был, надо этим гордиться. И что был бы я евреем, этого бы не скрывал. Но я же не …. Далее неприятные мысли завертелись по кругу.
Второй раз в евреях я побывал лет через тридцать, уже после перестройки. Как раз ездить за рубеж возможность появилась, но еще мало кто этим пользовался. Встретились с лучшим другом детства Борькой. Боря – баскетболист, большой и чуть наивный. Голова крупная, белобрысый лоб с поредевшим уже пушком выдается вперед. Басит весело, рад, как и я, встрече. Рассказываем друг другу про все. Я, в том числе и про свои поездки: Финляндия, Кипр, Италия, Израиль. И тут у него вырвалось:
– А в Израиль-то что тебя понесло?
– На родину предков!
Это уже вырвалось у меня. Ну, нравится мне что-то неожиданное и парадоксальное сказать, машинально выходит. Говорю такие вещи без тени улыбки, и многие всё очень всерьез воспринимают. Вот и у Борьки, смотрю, глаза округлились, челюсть чуть отвисла. Поверил! Пусть на минуту, но принял идею, что я из потомственных евреев. И это Борька, с которым мы росли с рождения до десяти лет в соседних квартирах. Прадедушка которого, старший дворник, был еще до революции начальником моего деда, просто дворника Андрея Васильевича. И второго моего деда, хирурга Бориса Константиновича, Борька хорошо знал. И всех бабушек, и папу с мамой, и всё про мои русские корни, куда «если кто и влез, так и тот татарин».
Так и повелось. До сих пор, когда что-нибудь особо заковыристое у меня удачно выходит, спрашивают: «Коля, скажи правду, а ты не еврей?» Нет, говорю. Но народ у нас тертый. Скажешь, что не еврей – понимающе улыбаются, сомневаясь (если ты не грузчик). Скажешь, что еврей, верят, независимо ни от чего и сразу. Попробуйте.
А все-таки умеют эти евреи вертеться.
Да я и сам еврей!» ...
В Интернете есть все. В частности – База данных оскорблений на расовой почве ( The Racial Slur Database ).
Тут собраны народные обзывалки разных народов мира. Удивительно, как все мы, питающие столь умеренно братские чувства друг к другу, до сих пор еще живы на этом шарике. Огромную таблицу с сайта мы не приводим. Желающие могут поизучать ее сами – залезайте на сайт http://www.rsdb.org/
3.4.2. Глобализация и международный терроризм
Выше мы рассмотрели некоторые аспекты современных асимметричных ответов в несколько, может быть, неподобающем юмористическом ключе [45] . Поговорим о том же более серьезно.
Тезисно, базируясь на опыте и доступных аналитических разработках последнего десятилетия, мы можем заявить следующее:
1. Терроризм – традиционное средство достижения их амбициозных целей маргинальными группами, не пользующимися поддержкой в народе.
