То есть в настоящее время единственной мировой парадигмой является западная цивилизация, а противостоит ей не альтернативная цивилизация, а варварство. Как же выглядит нынешний рост многополярности в мире в этом контексте, нет ли тут противоречия?
В принципе, развитие современной западной цивилизации проходило через три стадии: подъем Европы, рост и последующее доминирование США, и нынешняя стадия – постепенный подъем остального мира. При плавном развитии, в конечном итоге может получиться, что западная цивилизация обеспечит приемлемые условия жизни подавляющему большинству населения земного шара. Однако, естественно, роль ранее доминировавших держав и регионов (Западная Европа, США) уменьшится.
...
Многие видят в этом угрозу миру, рассматривая растущие сверхдержавы как источник будущей нестабильности (империалистических переделов и борьбы за сырье в стиле XIX века) и цивилизационной угрозы (рост нехристианских народов). На самом деле, угрозы эти преувеличены, а «синдром XIX века» более характерен сейчас для отсталых стран и регионов; он спадает с развитием этих стран.
В настоящий момент, в условиях экономического кризиса, как-то не принято говорить об успехах. Однако успехи были, и нынешние проблемы появились, когда мировая экономика уже подросла настолько, чтобы суметь справиться с очередными трудностями без таких страшных политических последствий, которые имела депрессия в первой половине прошлого века. В 2006 и 2007 годах в 124 странах экономика росла со скоростью более 4 % в год.
...
Большое число стран стало переходить из «третьего» (его нужно кормить) во «второй» (кормится уже сам) мир с прицелом на следующий шаг, и все возрастало число многонациональных корпораций, базирующихся вне Европы и США. На английском языке в бизнесе это явление называется «emerging markets» («возникающие рынки»), термином, который и введен-то был не так давно; у него даже не забылся автор (Антуан ван Агтмел).
Этот рост последних лет приписывают глобализации, невиданному ранее взаимодействию и взаимопереплетению экономик, связанному с ростом политической стабильности, техническим прогрессом в области коммуникаций, унификацией требований и открытостью рынков. ВТО – часть и символ этого процесса, но скорее следствие, чем причина. Гораздо важнее цифр национального дохода тот факт, что глобализация повсеместно привела к уменьшению нищеты в отсталых странах. Ведь именно диспропорция в доходах является важнейшим экономическим фактором нестабильности, а мы знаем, что никакая депрессия не наносит столько вреда жителям страны, как происходящие в ней политические катаклизмы.
...
Доля людей, живущих на доллар в день, упала с 40 % в 1981 до 18 % в 2004, а к 2015 ожидается – 12 %. В одном Китае более 400 миллионов людей были подняты с черты бедности. В мире осталось только 50 «безнадежных» стран, все прочие (142!) растут потихоньку, а иногда и как на дрожжах.
Важно то, что экономический рост не коррелирует простым образом с политическими реалиями. Вот на Ближнем Востоке все время вялотекущая война – а рост есть, и не только у Израиля. В Китае пусть мягкая, но все же диктатура, а в Индии демократический, но все же «бардак», – и в обеих странах рост ВВП. Даже странно как-то. Дедушка Маркс переворачивается в гробу. Если пойти методом исключения, то сразу станет ясно, что исключены из этого развития страны: (а) – не включенные в глобализацию (примеры: Иран, С. Корея, Бирма, Зимбабве) или (б) – находящиеся в состоянии тяжелой смуты, распада, гражданской войны (примеры: ДР Конго, Сомали). Иными словами, особых усилий и не надо, чтобы страна улучшалась и развивалась на волне глобализации, только не доводите дела до абсурда.
...
Россия – довольно типичный пример. Руководство ее не зарекомендовало себя как шибко квалифицированное. Особых достижений нет, но минимальный порядок и минимальный уровень открытости поддерживаются, и этого было достаточно, чтобы до кризиса страна росла, пусть и в качестве мировой сырьевой базы (но жизнь-то населения реально улучшалась). После кризиса, скорее всего, все вернется на прежние рубежи и будет развиваться дальше, если не будет сделано ненужных резких движений.
В целом, учитывая количество населения, перспективы внутреннего рынка, прогнозы экономического роста, можно ожидать, что при жизни нашего поколения мир станет реально многополярным. К Европе и США добавятся, по меньшей мере, Индия и Китай со своей культурой, экономическими и политическими интересами и, самое главное, с возможностями эти интересы продвигать. А затем – Бразилия, Россия и Мексика.
...
По прогнозу Гольдман-Cакс, к 2040 году совокупная экономика пяти крупнейших развивающихся стран – Китая, Индии, Бразилии, России и Мексики – перерастет совокупную экономику стран большой семерки.
В связи с этим нередко возникают опасения о размывании и перерождении западной цивилизации. Боятся того, что мир начнет подстраиваться под азиатские традиции, в число которых не входят демократия и права человека, и станет менее комфортным для жизни, более опасным и менее предсказуемым.
Вполне возможно, однако мы думаем, что опасения эти сильно преувеличены.
Учтите, что значительное число современных проблем – результат не провалов, а успехов, одновременного и стабильного роста в большинстве стран мира. Развиваются они вместе, играя по одним правилам, постоянно взаимодействуя и прорастая друг в друга. Вот это прорастание, тесная связь экономик, невозможность их существования друг без друга, и есть реальная глобализация.
Рост ликвидности, необычная роль мощных экономик Индии и Китая как дефляционных машин для развитых стран, изменение структуры питания огромного слоя населения планеты (вместе с изменением структуры сельского хозяйства), новая динамика цен на энергоносители, впервые делающая возможным хотя бы частичный переход на возобновляемые источники…
...
И это везде. Сплошь ветряки в Дании, то же в Калифорнии, а в Китае, – солнечные панели на крышах всех новых зданий. Все это – явления одного порядка.
На этом фоне начинает казаться, что Соединенные Штаты ожидает судьба Европы.
...
Одряхлеют! Промышленность уходит в Азию, люди все меньше сберегают, правительство делает долги и становится заложником иностранных правительств.
Однако если приглядеться внимательнее – эти тенденции существуют уже четверть века, и ничего драматичного не произошло. Напротив, положение Америки укрепилось. Рост экономики тут идет быстрее, чем в Европе. Постоянно увеличивается производительность труда. Стабильны цифры экспорта, как процента от общемирового (9–10 %). Экономика США остается наиболее конкурентоспособной в мире, страна занимает первое место по инновациям, второе по финансированию исследований и разработок частным сектором. Доля США в мировой экономике, при том, что там живет 5 % мирового населения, составляла в последние 125 лет порядка 20–30 %.
Понятно, что с развитием других стран эта доля будет уменьшаться. Прогнозисты считают, что рост новых экономик, увеличение их доли в мировом масштабе будет происходить за счет Западной Европы и Японии, перспективы которых не очень хороши в силу негибкой социальнo-экономической структуры и плохой демографии.
Политически, реальный Pax Post-Americana установился после Второй мировой войны, в которой США оказались единственным бесспорным победителем (прочие активные участники пострадали настолько, что уже не могли составить американцам серьезной конкуренции). С распадом СССР и уходом России с мировой арены, в течение почти двадцати лет Америка оставалась единственным арбитром международных проблем. Однако, постепенно эта ситуация тоже стала меняться, возникли новые центры влияния, многополярность усилилась и стала складываться та структура, которую мы сейчас и имеем.
Самуэль Хантингтон использует для появляющейся новой мировой организации термин «одно-многополярность» («uni-multipolarity»). Китайское выражение для обозначения того же (да, в Китае уже есть своя политология): «много центров и один суперцентр» («many powers and one superpower»). Дело в том, что если экономически сейчас действительно складываются влиятельные альтернативные центры (ЕС, Китай, в перспективе – Индия), то в политико-военном отношении лидерство США сохранится надолго.
...
В самом деле, маловероятно, что ЕС когда-то сможет функционировать как единая сверхдержава в военном и политическом отношениях. Германия (а в Азии – Япония) связаны своим прошлым. Китай и Индия все еще развивающиеся страны. Россия не имеет международного авторитета и сильной экономики, поэтому даже не рассматривается в настоящее время как так называемый полюс силы.
