Что за чудовища? — не понял я.
— Да если бы я знал, — Пётр поморщился. — Ни на что не похожи они. Просто плотоядные чудовища. Клыкастые, быстрые, сильные.
— Ничего непонятно, — вздохнул я и бросил бычок в урну.
Вообще, мне-то всё понятно — мы-то в городе живём, лесные твари у нас не водятся, кроме белок в парке, а псины не успели проявить себя, потому что кидались на всех, в том числе и на зомби, а зомби у нас больше…
А вот сельская местность, как правило, населена гораздо менее плотно, животных на душу населения гораздо больше, поэтому неудивительно, что они, в итоге, взяли верх и теперь диктуют свои звериные условия хомо сапиенсу.
— Идём, познакомлю тебя с остальными, — позвал меня Пётр, щелчком отправляя недокуренную сигарету в урну.
Внутри этого «клуба» мало что напоминало о предыдущем назначении этого здания, если только не считать большую комнату, начавшуюся сразу после входа. Теперь же тут стояло три письменных стола, за двумя из которых сидели мужчина и женщина.
— Приветствую, — поздоровался я. — Дмитрий Верещагин.
— Здравствуйте, — поздоровалась женщина, которая точно Светлана.
Лицо миловидное, но я не могу утверждать, что она писаная красотка, черты лица славянские, нос прямой, глаза карие, а волосы, какого-то рожна, зелёные. Похоже, что она не ленится краситься, несмотря ни на что. Возраст не более двадцати пяти, может, тридцати лет. Комплекция средняя, но с едва заметными признаками физических упражнений.
Одета она в тёмно-зелёное худи и коричневую бейсболку, на ушах квадратные серьги, а на шее виден какой-то амулет.
— Здоров! — помахал мне, как я понял, Геннадий. — Я Геннадий, а это Светлана.
Этот бледнолицый парень лет двадцати, судя по повадкам, местный балагур, чувствуется в нём что-то такое. Брит налысо, лицо, как я уже сказал, бледное, глаза, какого-то чёрта, янтарного цвета с вертикальным зрачком, а комплекцией он где-то с меня, то есть очень крепок физически. Одет в стиле милитари, в оливкового цвета футболку, из-под стола выглядывают берцы и камуфляжная штанина, а ещё у него на шее какие-то жетоны.
— Прикольная лента, — заметила Светлана.
— Ага, сам до сих пор не нарадуюсь, — усмехнулся я.
— С чем пожаловал? — спросил Геннадий.
— Просто так получилось, что оказался рядом, — пожал я плечами.
— Прошёл через стену? — усмехнулась Светлана.
— Это было непросто, — изрёк я.
— Так чего ждёт от нашей встречи Агата Петровна? — поинтересовался Пётр. — Кстати, надо с ней связаться.
Связь установили через Телегу, в формате видеозвонка.
— Да? — спросила бабуля.
— Агата Петровна, к нам пришёл Дмитрий Верещагин, говорит, что от вас, — сообщил ей Пётр.
— Да, я отправила его к вам, — сказала бабушка. — Посмотреть на обстановку и помочь в чём-нибудь, если есть такая надобность.
— Помощь никогда не помешает, — улыбнулся Пётр. — С этим разобрались. Теперь я хочу уточнить кое-что по теме наших договорённостей.
— Разумеется, — кивнула бабушка. — Какие именно пункты вызывают вопросы?
Мне это было не особо интересно, это точно всякая хозяйственно-политическая рутина, поэтому я направился на выход из бывшего клуба.
— Геннадий, сопроводи нашего гостя, — попросил Пётр, отвлёкшийся от беседы с бабулей. — Устрой его, покажи, где и что находится — сам знаешь.
На улицу вышел уже вместе с этим балагуристым типом, который сразу заулыбался и встал передо мной.
— Ну что? Пошли, покажу, что и как у нас, — произнёс он. — Сначала сходим к гостинице, где выделим тебе комнату, а потом прогуляемся, покажу тебе, как у нас тут всё устроено.
Пошли по проспекту Ленина, мимо бывшего здания заправки, к скоплению из восьми частных домов.
— А ты где такую зачётную броню себе налутал? — поинтересовался Геннадий.
— Снял с трупа, как трофей, — честно ответил я. — Попаданец один, пытался меня прикончить, но повезло мне, а не ему.
На самом деле, попаданец был не один, их было прилично, но зачем рассказывать малозначимые подробности?
— Необычная броня… — произнёс Геннадий задумчиво.
— Да, очень необычная, — не стал я с ним спорить.
— И много у вас там… попаданцев? — поинтересовался он.
— Хватает, — пожал я плечами. — Говорят, что, в основном, гражданские, но встречаются и боевые отряды. В параллельных мирах, как оказалось, очень часто воюют. Чаще, чем у нас.
— Да, с этим нам сильно повезло, — усмехнулся Геннадий.
— А у вас как с попаданцами? — спросил я.
— Редко, — ответил он. — В основном просто кусок поля перекидывает, где нет ничего. Но бывает, что целый дом возьмёт и перенесёт. По-разному бывает. Однажды к нам целый туристический отряд с автобусом перекинуло, в Михайловку. Все китайцы, по-русски не говорят, но один попался англоговорящий, поэтому разобрались кое-как.
— И где они сейчас? — поинтересовался я.
— Да тут живут, — пожал плечами Геннадий. — Вместе сеем, вместе строим — деваться-то некуда.
— А с зомби как обстановка? — я снова закурил.
— Поначалу было много, — ответил он. — Как городские попёрли, мы все на юг подались, через Ивановку, в леса. В Ивановке, кстати, тоже сейчас люди живут, мы с ними дружим. Но в тот день была неразбериха, постреляли друг в друга, думали, что зомби, потом прояснили всё, вместе слиняли в лес и переждали самое тяжёлое время. А потом вернулись, думали, что порубим сейчас зомби и начнём восстанавливать селение. Но зомби почти не встречались.
Думаю, это потому, что они все сразу ушли в город, откуда некоторое время поступали крупные партии свежего мяса. А ещё в городе всегда шумно, поэтому массы мертвецов всегда рядом. Не удивлён ни разу, что в окрестных селениях мало зомби или вовсе нет.
— Дела… — вздохнул я.
— А у вас правда там коммунисты? — спросил вдруг Геннадий.
— Правда, — улыбнулся я. — Бабуля моя идейная марксистка, от своих взглядов, в связи с Апокалипсисом, не отказалась, поэтому учредила Коммуну, поначалу из пенсионеров, а потом, постепенно, присоединилась куча народу.
— А сколько вас? — спросил Геннадий.
— Без понятия, — честно ответил я. — Примерно дохрена.
Я действительно не знаю, сколько реально людей сейчас проживает в Коммуне. Может, тысяч пять-шесть. Но мне не нравится, что он так ненавязчиво «пробивает» меня на информацию. Это я здесь
