за этим, вообще-то.
— А «дохрена» это сколько? — уточнил Геннадий.
— «Дохрена» — это дохрена, — ответил я. — Я, в основном, провожу время в рейдах, поэтому не знаю, что там в политике. Вижу кучу людей на улицах в безопасной зоне, но специально никогда не считал.
— Понятно — кивнул Геннадий. — А у нас тут восемьсот пятнадцать жителей в самом Красном, но в окрестностях есть небольшие поселения, в которых живёт ещё тысячи три.
— Ладите хоть между собой? — поинтересовался я.
— Можно назвать это союзом, — ответил на это он, заходя в приличного вида частный дом. — Лида, привет!
— Привет, Гена, — улыбнулась ему сидящая на веранде девушка.
— Я тут к тебе постояльца привёл, — сходу ввёл её в курс дела Геннадий. — Устрой по-человечески.
— Устроим, конечно, — кивнула Лидия. — Оплата?
— Два пистолетных патрона сутки, — Геннадий положил на стол два патрона 9×18 миллиметров.
Как я понял, первые сутки за счёт их поселения. Мелочь, но приятно.
— Иди за мной, покажу тебе комнату, — позвала меня Лидия, вставшая из-за стола.
Комната оказалась небольшой, но зато уютной и аккуратно прибранной.
— Девочки интересуют? — спросила Лидия, стоящая у меня за спиной. — Есть китаянки — ночь за три автоматных патрона, за нашу — пять.
— Обойдусь, — покачал я головой.
— Как знаешь, — ответила на это Лидия.
— Дверь запираемая? — поинтересовался я.
— У нас не воруют, — произнесла Лидия.
— Охотно верю, — развернулся я с улыбкой. — Но если вдруг мне покажется или окажется, что что-то пропало, то обязательно будут разбирательства. Я могу оказаться неправ, вы можете оказаться неправы, может пролиться кровь, кто-то может умереть, а всё из-за того, что дверь была не закрыта на ключ.
— Хорошо, я дам тебе ключ, — вздохнула Лидия.
— Рад, что ты готова идти мне навстречу, — вновь заулыбался я.
— Тэн включать? Мыться сегодня будешь? — спросила управляющая гостиницей.
— Обязательно, — кивнул я, проходя вглубь комнаты.
Рюкзак скинул в платяной шкаф, АК-103 положил на стол, а холодняк решил оставить с собой. Эх, надо бы где-нибудь гранатами разжиться. Они у меня разлетаются, как горячие пирожки, поэтому мне всегда их мало…
Запираю свой номер и выхожу на улицу. Запертая дверь — это так себе защита от желающих посмотреть на мои вещи, но теперь они знают, что я настороже и буду очень внимательно смотреть на то, как всё лежит.
— Готов к экскурсии? — спросил Геннадий.
— Ага, — ответил я.
— Тогда сначала я покажу тебе нашу главную гордость.
Мы пошли в направлении выезда из селения.
— Мы чуть не надорвались, пока строили эту стену, — сообщил мне Геннадий, указав на, собранную из чего придётся, стену. — Работали сутки через сутки, все работали. Как закончили, проблема со зверьём полностью устранилась, но только в пределах поселения. Снаружи всё так же.
— Я шёл сюда аж с Жукова, — произнёс я задумчиво. — Ни одной твари не встречал.
— Они же не дураки, чтобы лезть так близко к зомби, — усмехнулся Геннадий. — А как ты вообще оказался на проспекте Жукова? Там же тучи мертвецов.
— Это долгая история, — вздохнул я, вспомнив, как пробирался через толщу мертвецов. — Как-нибудь потом расскажу, за бутылочкой пива.
— Это мы всегда предоставим, — улыбнулся зам Петра.
— Думаю, что эта стена мало подходит для защиты от серьёзного врага, — оценил я грандиозный, по нынешним временам, проект. — Скорее, это ограда от зверей.
— Она и есть, — пожал плечами Геннадий. — На что-то большее не хватает ни ресурсов, ни людских сил.
— Я бы озаботился хотя бы земляным валом, — произнёс я. — Лес у вас есть, довольно-таки недалеко — нарубить брёвен, сколотить каркас и засыпать землёй. От серьёзных осаждающих не спасёт, но от несерьёзных — запросто.
— Мы уже думали об укреплении стены, — ответил на это он. — Но идея с земляным валом — это неплохо.
Ещё бы было плохо, ха-ха. Это ведь основной вид фортификации, вплоть до настоящего времени. Это защита первых крупных поселений людей, которая местами отступила, когда началось применение камня, но получила второе дыхание с изобретением артиллерии. В Москве, если мне не изменяет память, земляной вал стоял вплоть до девятнадцатого века.
Теперь же, когда мы, на цивилизационном уровне, уверенно катимся в пропасть, земляной вал вновь возьмёт своё там, где слишком мало бетонных конструкций. В сельской местности, например.
— Землю изымайте перед валом, тогда сразу получите себе глубокий ров, — посоветовал я.
— Я обсужу это с Петром, — пообещал Геннадий. — Теперь идём к теплицам. Тебя ведь за этим послали, да? Посмотреть, действительно ли мы можем поставлять провизию?
— Скрывать не буду, — усмехнулся я. — Узнать, чем вы тут дышите, тоже входит в мои инструкции.
Прошли к целому массиву, состоящему из одних только теплиц. Длинные ряды стеклянных коробочек были полны некой зелени, растущей в специальных клумбах.
— Это круглогодичные теплицы, из поликарбоната, — сообщил мне Геннадий, когда мы пошли по дорожке, вдоль которой и располагались теплицы. — Мы планируем, до зимы, подвести тепло, поэтому овощи у нас будут круглый год. Пришлось съездить в Михайловку, там было крупное производство теплиц — всё свезли сюда.
— А михайловские не были против? — поинтересовался я.
— Не выжил там никто, — покачал головой Геннадий. — Зомби всех порвали и съели.
Что-то как-то очень удобно подействовали зомби… Впрочем, всё может быть в этом безумном мире.
— Понятно, — кивнул я. — Значит, с фруктами и овощами разобрались. А зерно?
— Зерно у нас в элеваторе, — ответил он. — Запасы большие, хватит надолго. С едой вообще никаких проблем, проблемы с электричеством…
— С этим вообще никак помочь не могу, сами тоже страдаем, — вздохнул я.
— Собственно, больше у нас нечего смотреть, — сообщил мне Геннадий. — Хотя, можешь в магазин сходить, торгует Павел с женой, Екатериной — если есть сферы и патроны…
— Это интересно, — кивнул я. — Но сперва надо разобраться, что за проблемы у вас и как я могу вам с ними помочь.
— Да проблема одна — зверьё, — пожал плечами он. — Завелась тут одна тварь в лесу…
