И верно: из невидимого транслятора раздался невнятный шум, гудение многих голосов, неразборчивые возгласы – видно, среди электората накалялись страсти. Но тут же все как ножом отрезало:
– Приношение даров завершено, – объявила Альфа чуть усталым голосом. – Прошу кандидатов проследовать в зал ожидания. В Чертоге пройдет тайное голосование.
На меня повеяло вокзалом и электричками. Оставалось только надеяться, что в зале драконьего ожидания есть буфет. Я успел скатиться по ступенькам, когда над ухом хрустально дзинькнуло:
– Лиан, у нас форс-мажор, – арста пыталась скрыть раздражение, но у нее плохо получалось. – У тебя просят аудиенции. Срочно. Исуркх по имени… – В эфире зашептались, но слова тонули в жужжании возбужденных избирателей. – Длинное Перо. Его раса из мира Запада и не участвует в голосовании, поэтому я не вижу причин, чтобы отклонить просьбу. Тебе решать, захочешь ли ты выслушать это ди-существо.
Снова тревожно загудело, будто под потолком тронного зала пряталось осиное гнездо. Альфа ожидала моего ответа.
Я пожал плечами:
– Ладно. Только недолго.
– У вас будет пять минут.
Трансляция вырубилась, и я нехотя поплелся к уже изрядно сплющенной ерзаньем подушке. М-дя, тяжела ты, шапка Мономаха. Интересно, какие претензии предъявит мне одноглазый – потребует пенсию за увечье или расправы над Ноалом за обман? Эх, ну что мне стоило просто отказаться от разговора!
Исуркх впорхнул в зал и в три взмаха крыльев оказался у подножия трона.
– Бескрылый, лишивший меня зрения, но заставивший прозреть! – с таким обращением одноглазый хлопнулся на нижнюю ступеньку и простер ко мне когтистые руки.
Я покосился на зеркало за его спиной – интересно, бдительные фер-ди успеют вмешаться, если эти грабли окажутся в опасной близости от моего горла? Я уже знал, каково это, когда тебя душат, и первый опыт мне здорово не понравился.
– Я пришел просить справедливости для моего обманутого народа.
«Вообще-то подарки у меня закончились», – хотел было я сразу остудить пыл «ангела», но из того перло, как по накатанному, он мне и слово вставить не дал.
– Я пришел, чтобы открыть глаза тем, кто еще слеп. Я принес правду, и пусть народы Среднего мира сделают сегодня свой выбор, основываясь на ней, а не на красивой лжи.
Вот так поворот! Ясно, что одноглазый вовсю играет на публику, а мне в этом спектакле отведена скромная роль зрителя. Я вцепился в подлокотники кресла так, что пальцы свело. И принесла же это Перо нелегкая!.. Интересно, он речь сам сочинял или Ноал помогал?
Будто прочитав мои мысли, исуркх выпрямился во весь немаленький рост и угрожающе встопорщил крылья:
– Чужой, называющий себя Ноалом, пришел на Запад давно, тогда моя душа еще обитала в Нижнем мире. Предки рассказывали, что в то время он не имел формы и явился в облаке золотистого света.
Перед глазами у меня тут же возник пыльный ангел, но я загнал образ обратно в чулан памяти и прижал дверь спиной.
– Предки сразу поняли, что это бессмертный, ищущий воплощения. Он то бродил по горам зверем, в шерсти которого сменялись день и ночь, то пресмыкался змеем у воды, то плясал на скалах шестируким демоном. С опаской предки приблизились к нему и спросили, кто он и откуда. Ноал назвался и ответил, что его родной мир разрушен, и он единственный, кому удалось выжить. Тогда мой народ спросил чужака, чего он хочет. Тот ответил, что ищет себе новый дом. Предки мудро рассудили, что решить судьбу бессмертного может только дракон Женетт. Они вызвали госпожу, и Ноал ушел с ней. Это было несколько поколений назад.
Исуркх сделал драматическую паузу, а я напрягся – пока было непонятно, куда он клонит.
– И вот недавно Ноал снова появился в Каисе. Он выглядел как человек, но суть его осталась прежней. Он предложил моему народу сделку. Если мы будем служить ему и поможем занять алмазный престол, он вернет наших потерянных детей, аспидов, домой, на грань Моррэй…
От сердца у меня отлегло так резко, что руки задрожали, и я украдкой отер вспотевшие ладони о штаны. Дальнейшие слова Пера звучали в ушах невнятно, как через вату. Не важно. Я знал, что их сейчас слышат все участники конвента – люди, хаги, вампиры и соотечественники одноглазого. Все узнают о предательстве Ноала, о нападении на Саттард, о похищении Машуры и попытке отобрать у меня Торбук. Я понимал, что капитан крылатых пошел ва-банк. Ведь выиграй чужой демиург выборы, и исуркхам не избежать его мести. И все же Отчаявшийся сделал это. Ради кого? Неужели ради меня, глупого мальчишки, искалечившего его? Или ради целого мира?
Тишина, воцарившаяся в зале, вернула меня к реальности. Одноглазый, склонив голову, ждал моих слов. Эх, дорого бы я дал, чтобы услышать сейчас реакцию избирателей! Но громкая связь была отключена, так что приходилось стрелять вслепую. Был мой выход, а я все еще не знал, что же сказать исуркху. Любые слова утешения казались фальшивыми и дешевыми, как затертые грязными пальцами монетки.
Я встал и взглянул прямо на свое крохотное отражение в далеком зеркале. Бесконечно малая величина. Бабочка. Или уже куколка, из которой может вылупиться дракон?
– Я беру на себя обязательства Ноала. – Голос прозвучал неожиданно гулко в огромности зала. – Став демиургом, я обещаю воссоединить детей исуркхов и кадер с их родителями. Крылатый народ Запада не должен страдать из-за игр бессмертных.
– Вот и чудно. Ваше время истекло. – Как всегда неожиданно прорезавшаяся Альфа не дала насладиться торжественностью момента. – Лиан, в зале ожидания для кандидатов накрыт закусочный стол.
31
Зал ожидания оказался круглой светлой комнатой, заставленной коллекцией всевозможных диванчиков, пуфиков, оттоманок и кресел со скамеечками для ног. Об одну такую я и споткнулся у входа, потерял равновесие, опрокинул какой-то высокий глиняный горшок и рухнул на выкатившиеся из горлышка свитки.
– Ай-ай-ай, – протянул Ноал, уже разлегшийся на одной из оттоманок с чтивом в руках. Выглядел он, учитывая недавний разнос, на редкость спокойно. Может, конкурент был еще не в курсе?.. – В Александрийской библиотеке случился пожар, а в собрании вселенской мудрости мадам Женетт – ты. Какой все-таки у старушки вульгарный вкус. Или правда говорят, что интеллигентов тянет к плебеям?
Я отряхнулся и на всякий случай окинул помещение быстрым взглядом – на предмет фальшивых зеркал. Зеркал не было, только за огромным, во всю стену, окном плыли пушистые облака. Решив не реагировать на подначку демиурга, я молча поставил сосуд со свитками на место – к счастью, он даже не треснул. Фер-ди, застывшие у входа, как статуи атлантов, сделали вид, что ничего не видели.
– Что же ты подарил нашим избирателям? – продолжал Ноал в том же тоне, совершенно не реагируя на игнор. – Чем их осчастливил? Мраморными унитазами с подогревом? Бесплатными школами для всех? А-а, хотя нет, со школой у тебя отношения напряженные…
Трепаться с остряком у меня совершенно не было желания. Больше всего хотелось приткнуться на самый дальний от него диван и притвориться спящим, но вот беда – искомые закуски находились как раз перед ушлепнутым демиургом. Столик на гнутых ножках был загружен всевозможными то ли орешками, то ли драже, то ли ягодами в глазури. И вот всю эту вкуснотищу и подгреб под себя Ноал, горстями закидывая хрустящую радость в рот.
Не в силах противостоять искушению, я пробрался между креслами-оттоманками-горшками и уселся на низенькую тахту напротив конкурента.
– Тут что, действительно библиотека? – решил я сменить тему разговора и запустил руку в ящичек с чем-то желтым и сырным на вид.
– А на что, по-твоему, это похоже? – усмехнулся Ноал и ткнул вверх зажатой между пальцами печенькой.
Я задрал голову, хрустя сырными шариками, и чуть не проглотил их разом непрожеванными. Там, где надлежало быть потолку, простиралось казавшееся бесконечным пространство, заполненное свитками всех возможных размеров. Различались они также степенью потрепанности и цветом перетягивающих их шнурков. Вся эта макулатура горделиво парила в воздухе, иногда неспешно вращаясь от сквозняков.
– На… Хогвартс? – Мне припомнились летающие ключи из фильма про Поттера.
Демиург скривился:
– Не хватало еще, чтоб ты сравнил меня с лордом Волдемортом. Впрочем, замок действительно довольно захламлен. Половина этого барахла, – демиург снова махнул вверх, – годится только на растопку. Например, это… – он бросил через стол свиток, который только что читал, и тот с шуршанием приземлился мне на колени. – Или это… – Огромный рулон, похожий на обойный, растолкал ряды висящих в воздухе собратьев и спикировал под стол. – Полная чушь, – поморщился Ноал, едва удостоив взглядом табличку с названием на еще одном манускрипте, выуженном из вычурной напольной вазы.
Пока критик рвал и метал, я потихоньку развернул отвергнутую им рукопись. Рокханская вязь тут же сложилась в читабельные слова: «…третья эпоха получила название Энорокох – эпоха Больших Птиц. В это время в Среднем мире обитают гигантские создания – обладающие разумом птицы. Они создают искусственную среду обитания, Дарро, которую населяют животные – черви. По некоторым легендам, Ро Кох (Большие Птицы) создают и скалы. До настоящего времени (эпоха Энадорен) сохранилась единственная птица Рокх – правитель Верхнего мира». Нащупав шнурок с табличкой-наименованием, я выяснил, что передо мной «История Среднего мира».
