Среди них особенно выделялся обширностью и богатством дом, принадлежавший богатейшему купцу-суконнику Охромееву. Это было целое поместье, где все говорило о могуществе заколдованной золотой кубышки.
Сам он был далеко уже не молод, ему шел шестой десяток. Крутой «ндравом» до лютого самодурства, то скупой до гаргантюанства, то показно-щедрый, как Крез, он был несчастлив в семейной жизни. Первая жена умерла, а о красоте ее вся Москва говорила; вторая жена попалась хилая, болезненная, рано состарилась и ударилась в ханжество; дочь единственная — неудачно была выдана замуж; один сын — спился, другой — плохо привыкал к их старинному делу — торговле.
И только «сам» не сдавался, безумно любя это дело, топя, порой, тоску, злобу, недовольство в целых потоках зелена-вина в заведениях, где машина так чудесно играет, хватая за сердце, «Лучину-лучинушку» и «Не белы снега».
Как и всегда, Охромеев в семь часов утра был уже на выезде из дома.
Сегодня он был особенно понур, угрюм, зол; вчера его «прорвало». Он рвал и метал, наводя ужас и трепет на молодцов и на всю дворню и только что собирался выехать, как увидел направляющуюся к нему фигуру седого человека, степенно благообразного, одетого солидно-скромно.
¾ Имею честь говорить с господин Охромеевым?
¾ Я-с самый. Что угодно? — далеко не приветливо рявкнул он.
¾ Мне необходимо переговорить с вами по важному делу.
¾ По какому такому делу? Некогда-с мне. Коли что надо — прошу в склад ко мне пожаловать... Да вы кто будете?
¾ Я вас попрошу немедленно уделить мне беседу, — властно проговорил прибывший. — Я не привык говорить о делах на дворе.
¾ А ежели я не желаю? — вскипел задетый за живое купец-самодур.
¾ Так я вас заставлю.
¾ Что?! Что ты сказал? Ты меня заставишь?
¾ Да, я тебя заставлю.
И тихо добавил:
¾ Я начальник С. -Петербургской сыскной полиции, Путилин. Так что вы, господин Охромеев, погодите меня тыкать. Если у вас, в Москве, это расчудесная любезность, то у нас, по-петербургски, это называется свинством. Поняли?
¾ Прошу извинить, ваше превосходительство. По какому случаю?.. — смущенно и хмуро усаживал нежданного гостя миллионер в своей парадной гостиной.
¾ Скажите, господин Охромеев, вы принимали у себя недавно икону Иверской Божьей Матери?
На лице миллионера купца, с которого уже соскочил последний угар тяжелого похмелья, выразилось сильное недоумение:
¾ Как будто принимали.
¾ Что это значит: как будто?
¾ А то-с, что чудотворная икона частенько бывает у нас. При этом я не всегда бываю. Занят, как можете сами полагать, по торговым делам.
¾ Кто же принимал икону?
¾ Супружница моя... Женщина она сирая, болезненная, молиться любит оченно.
¾ А вы не помните: такого-то числа была у вас чудотворная икона?
¾ Была-с. Это я помню, потому что на другой день дерзостный случай ограбления ее по городу разнесся.
¾ Вы присутствовали при приеме иконы?
¾ Нет-с. Не мог-с. По торговому обсуждению был занят. А вы, извините меня, ваше превосходительство, по какому случаю... по какой причине вы меня о сем случае допытываете?
¾ Сейчас я вам объясню, а пока... вам не знакомо это полотенце?
И Путилин, вынув полотенце, вышитое шелком, развернул его перед удивленным купцом.
¾ Нет-с... Понятия не имею о сем предмете.
¾ Кто в вашем доме может заниматься рукоделием? Ваша супруга, конечно, нет?
¾ Нет-с. А девушка у нее есть. Глаша, та, кажись, затейница по этой части.
¾ Кто эта девушка, господин Охромеев?
¾ Сиротка одна. Супруга моя — женщина сердобольная, приютила ее, она у нас пятый год живет... Лицом хоть не вышла, а девушка умная.
¾ Поведения она безупречного? Баловством не занимается?..
Замоскворецкий воротила даже руками развел.
¾ Слыхать — ничего не слыхал, а поручиться — как могу? Ноне, ваше превосходительство, народ баловаться начал. Примерно сказать, за дочь свою — и то не ответишь по совести. А все же, в чем дело-то именно у вас до меня?
Путилин, помолчав, вдруг встал и пожал руку толстосуму.
¾ Вот что, молчать вы умеете?
¾ Умею-с, когда требуется. Какие же мы были бы купцы, ежели языком звонили?..
¾ Верно. Ну, так вот что я вам скажу: у меня мелькнуло подозрение, что ограбление ризы иконы могло произойти вашем доме.
¾ Что-с?! — даже отшатнулся от Путилина Охромеев. Нет слов описать его изумление, граничащее со страхом, ужасом.
¾ К... как-с? Что-с? В моем доме... в моем доме ограбили икону?! Да вы как это, примерно: шутите, аль взаправду говорите?
¾ Боюсь, что правду, хотя поручиться тоже не могу, — твердо произнес благороднейший сыщик.
Лицо купца-суконника стало страшно. Оно побагровело, жилы напружились на лбу.
¾ Что ж это такое?.. Такое поношение... такая поганая мерзость на мой дом... Да я к митрополиту пойду! Да я все власти на ноги поставлю! Да как же это вы так мой дом грабительским называете?
Охромеев хватался за косой ворот рубашки, словно его душило.
¾ Успокойтесь, голубчик. Придите в себя и слушайте меня внимательно. Я пришел к вам не как враг, а как друг, чтобы избавить ваш дом от гласного позора. Вы — не при чем, кто же в этом может сомневаться? Но вы сами сказали, что за других ручаться нельзя. А, что, если эта самая девица-сиротка устроила эту штуку?
¾ Кто? Она? Эта девчонка — Глашка?!
¾ Именно, если она? Вот мне и необходимо тайком, без шуму и огласки понаблюдать, разнюхать, проследить. Я предлагаю вам следующее: я останусь у вас в доме на некоторое время. Вы представите меня вашей супруге, как своего старинного друга-приятеля, купца. Долго я вас не утружу своим присутствием, будьте покойны. Если я ошибся, тем лучше для вашего дома; если я окажусь прав, то это тоже будет лучше, чем если бы я начал действовать строго официально. Будет гораздо меньше шуму, огласки. Ну-с, вы согласны?
¾ Что ж... спасибо вам, коли так... Вижу, человек вы чувствительный, с сердцем... Ах, шутте возьми, вот не было печали.
У купца даже руки дрожали, и на этот раз — не от перепоя.
ОРЕЛ, ВОРОНА И КОРШУН
— Так вы, стало быть, ближний друг Поликарпа Силыча? Оченно приятно. — Рыхлая, словно водой налитая, еще не очень старая, но рано состарившая, купчиха безразлично глядела на Путилина своими круглыми, на выкате глазами.
¾ А это вот сиротка-девушка, Глаша. Глашка, да что это ты, мать моя, словно чурбан, стоишь, гостя не приветствуешь? Необразованность, уж не взыщите! — извиняюще заколыхалась в широком кресле «сама».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
