Вдруг в глубинах леса треснула ветка. Отто испуганно выдохнул и, прижавшись к дереву, попытался отыскать источник опасности. Неподалеку ухала сова. Лес шумел, щетинился темными ветвями, и верхушки сосен размеренно покачивались в небе, точно исполняя зловещий ведьмин танец. Снова треснула ветка. Приглядевшись, Отто заметил посреди ельника подозрительно знакомый силуэт.
Плащ, грубые перчатки, острый наплечник…
— Стой! — окликнул Отто и, не задумываясь о последствиях, метнулся через лес следом за незнакомцем.
А он, одарив Отто ничего не значащим взглядом, растворился среди деревьев.
Отто мчался через ельник, раздвигая разлапистые ветви. Дыхание сбилось. Старая рана тянула болью. Отто уже не мог сказать, откуда пришел и куда ему теперь идти — он лишь бежал вперед, надеясь догнать таинственного незнакомца, перевернувшего его жизнь.
А потом он, споткнувшись о корягу, рухнул в снег.
Но вместо холодного белого океана окунулся в неведомое пространство — перевернутый вверх дном мир золотых крыш, где в опрокинутом небе летали механические птицы, а башни увивали лозы неизвестного растения. «Наверное, это малина», — решил Отто.
Он протянул руку, пытаясь ухватить золотую птицу, но она растаяла в воздухе, обернувшись чернильным пятном… Нет. Дулом ружья. Отто поднял глаза, но вместо лица усатого военного увидел смеющуюся Аню.
— Ты ведь не забыл про мою кружку? — задорно спросила она.
Грянул выстрел. Отто заслонился рукой, и за спиной Ани вспыхнула огненная стена, но пуля уже достигла цели, и Отто погрузился в черноту.
Когда он пришел в себя, за окном по-прежнему было темно. Над головой маячил потолок с позолоченной росписью. Где-то неподалеку трещали в камине дрова. Отто попытался сесть, но комната пошатнулась, и он со стоном откинулся обратно на подушку.
На его плечо легла мягкая, но уверенная рука.
— Тихо ты, — произнес женский голос. Отто уловил в нем намеки на акцент, свойственный людям из Мондштадта. — Полежи смирно, если хочешь жить.
Он с трудом сфокусировал взгляд и обнаружил перед собой молодую женщину с длинными светлыми волосами. Половина ее лица была закрыта черной маскарадной маской. Несмотря на простой наряд, белую рубашку и широкие черно-красные штаны, женщина выглядела изысканно и явно могла похвастаться высоким положением в обществе.
— З… Здравствуйте, — совладал с голосом Отто.
Женщина взглянула на него, как на полоумного, а потом, не выдержав, рассмеялась.
— Ты чуть не умер от переохлаждения, заблудившись в лесу, и все, что ты мне говоришь после этого — «Здравствуйте»? Интересный ты человек, Отто.
— Откуда вы…
Дверь в комнату открылась, и на пороге появилась Аня. Она принесла пледы и поднос с кружкой горячего чая.
— Госпожа Синьора, вот все, о чем вы просили… Ты жив! — воскликнула она, увидев, что Отто очнулся. — Хвала Царице.
«Госпожа Синьора», как выразилась Аня, с раздражением вздохнула и нетерпеливо махнула рукой.
— Поставь все на стол и можешь быть свободна.
— Как прикажете, госпожа.
Аня торопливо положила пледы, поставила на стол кружку и, низко поклонившись Синьоре, скрылась за дверью. Кажется, своей строгой госпожи она побаивалась.
Отто с любопытством взглянул на Синьору, а она, не обращая на него внимание, глотнула чай. Привередливо поморщилась и, щелкнув пальцами, создала кубик льда, погрузила его в напиток. Кивнула в такт своим мыслям и наконец посмотрела на Отто, не скрывая помеси насмешливости и интереса.
— Ну, Отто, и как ты все это объяснишь?
— Вы… спасли меня?
Синьора отмахнулась.
— Скажи спасибо Чайльду, который имеет нездоровую страсть шататься ночью по лесам в поисках приключений. И, конечно, Дотторе. Мне удалось убедить его не ставить на тебе эксперименты. А теперь, будь добр, запомни, что в Снежной игнорировать мои вопросы не принято.
Не выпуская кружку с чаем, она свободной рукой подхватила сумку Отто и швырнула ее на кровать. На одеяло вывалились золотые механизмы — те немногие изобретения, которые Отто удалось уберечь от разбойников и которые он рассчитывал показать Царице.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что это? Отвечай честно. Если будешь лгать, то немедленно отправишься за решетку.
По взгляду ее ледяных глаз Отто понимал, что она не шутит, а потому без утайки рассказал все с самого начала — про лавку родителей и загадочного незнакомца, про долгий путь в Снежную и нападение разбойников, про неудачный день в приемной и даже про странное видение, которое посетило его до того, как он потерял сознание.
Синьора не перебивала. Все это время она сидела, закинув ногу на ногу, и крутила в руках самое простенькое изобретение Отто — золотую бабочку. В ней не было ничего интересного. Отто сделал ее по дороге от скуки, как игрушку, которую рассчитывал потом отдать детям, но по какой-то причине она приглянулась Синьоре.
— Я вижу, тут есть механизм. Как ее запустить? — спросила она, когда Отто закончил рассказ.
Он сел, опираясь на стену, и протянул руку. Синьора, бросив на него быстрый взгляд, вложила бабочку в его ладонь.
Удивительно, какими холодными оказались ее пальцы.
— Вот колесико. — Синьора наклонилась ближе, и Отто почувствовал на щеке ее размеренное дыхание. — Чем больше оборотов совершить, тем дольше она будет летать. Вот… так.
Он покрутил колесико, и золотые крылья бабочки встрепенулись. Синьора завороженно наблюдала, как она медленно поднялась над ладонью Отто и наконец, заложив крутой вираж, оказалась под самым потолком. Отто вытянул руку, и бабочка упала прямо ему в ладонь.
— У меня не было времени усовершенствовать механизм, и…
Не слушая его, Синьора забрала бабочку и сама покрутила колесико. Отто поразился тому, как изменилось ее лицо, каким мягким, исполненным нежности и тепла оно стало.
Но вот бабочка завершила свой полет, и иллюзия развеялась. Синьора вновь смотрела строго, и в ее голосе звенел лед.
— Не переживай насчет человека, которого видел в лесу, — сказала она. — Ты серьезно пострадал от переохлаждения. Вероятно, это была галлюцинация.
Отто вспомнил, как силуэт незнакомца растаял среди елей, как он окунулся в перевернутый город золотых башен и крыш. Галлюцинация. Конечно, всего лишь галлюцинация.
— Ну а что насчет Глаза Бога? — спросила Синьора.
Она продемонстрировала Отто круглый артефакт — сияющий огнем кристалл, от которого исходило приятное тепло. Отто не раз видел подобные у известных личностей Фонтейна.
— Когда Чайльд нашел тебя, ты сжимал его в руке, и снег вокруг растаял. Судя по тому, что ты не воспользовался им раньше, ты… получил его только этой ночью. Думается, ты в самом деле предан своей мечте.
Отто потрясенно выдохнул, и Синьора, задумчиво хмыкнув, поднялась.
— Разумеется, пока ты во дворце Царицы и у нас нет уверенности в твоих намерениях, отдать его я не могу.
Спрятав Глаз Бога в карман, она направилась к выходу. Механическая бабочка все еще покоилась в ее руке.
— Что теперь меня ждет, леди Синьора? — решился спросить Отто.
— Хм… — проронила она, остановившись у стола. — Посмотрим.
С этими словами она, бросив Отто плед, махнула на прощание и вышла за дверь.
После этой встречи Отто не видел ее еще долгое время.
Так или иначе, что бы ни сделала Синьора в ту ночь, ее слова сумели убедить Царицу дать Отто шанс, и так началась его жизнь во дворце Снежной. Жизнь, о которой он не мог прежде мечтать и которую боялся даже представлять.
Отто ни разу не встречался с Царицей, но от своего нового начальника, ученого по имени Мирослав, знал, что она своей рукой подписала разрешение на работу Отто в сложных проектах Снежной. Долгое время его не подпускали к важным делам. Это и неудивительно: ему, иностранцу без прошлого, требовалось доказать свою преданность.
Отто не торопился и не волновался. Он постепенно шел к своей цели, и долгими ночами, которые он проводил в лабораториях за тяжелой работой, Пиро Глаз Бога рассеивал для него тьму.
