— Жаль, что в прошлый раз тебя не было с нами, — сказал Джойс в пустоту. — Тогда бы Ник не погиб.
— Что? — воскликнул Бледа.
— В дискуссии на тему «если бы» ты не так уж и силен, — ответила Джейн Джойсу, не реагируя на возглас командира. — Удачи, Энджел.
— Спасибо, — и Джойс вышел из командного центра.
— Что это было, Джейн? — потребовал ответа Бледа. — Почему он говорит, что Ник мог бы остаться в живых?
— Он просто хочет в это верить, — ответила Джейн. — Потому что постоянно мучается из-за чувства вины. Но не всегда можно повернуть время вспять и не всех можно спасти. Сосредоточьтесь, парни. Все разговоры потом. Может быть, в этот раз нам удастся сделать то, что еще не удавалось никому. Максим, разгоняй «Дракона». Джойс готов к выходу в открытый космос.
От автора: Сегодня будет небольшой кусь, потому что следующую главу не хочу дробить, но в то же время не могу долго держать читателей в неведении о судьбе Соль, да и Энджела тоже. Предупреждаю, что будет эмоционально, несмотря на сухой рационализм Джойса.
И огромное спасибо всем, кто проголосовал за мой отрывок из книги "Тысяча лет и две жизни"!
* * *
Джойс знал, что должен был сгореть уже при входе в атмосферу планеты. В первые же секунды его скафандр, предварительно заключенный в ледяной кокон, начал плавиться, и Джойс опустил температуру внутри на минусовые отметки, стремясь выиграть еще пару мгновений. Затем с трением об атмосферу пришлось соприкоснуться его собственной коже. Ошметки скафандра обгорели, кое-где прилипли к телу и, несмотря на нестерпимый жар, все же немного предохраняли. Зато здесь уже был воздух, и пусть он вливался в легкие раскаленной лавой, сжигая их напрочь, оголенные сосуды успевали насытить кровь кислородом. Джойс раньше никогда не проводил над собой такой эксперимент, и сомневался, что решится когда-нибудь его повторить. Но перед глазами все еще стоял образ Соль, в разодранном скафандре и слипшимся от крови волосами. А в ушах звучал ее голос: «Передайте Джойсу, что я любила его».
Перед смертью люди не врут. Особенно по такому, в общем-то, неважному поводу. Но если уж она, израненная, страдающая от невыносимой боли и ожидающая скорой смерти, взяла на себя труд сообщить ему эту незамысловатую и мало кому интересную истину, он как джентльмен должен проявить вежливость и оказать ей ответную любезность. Например, сказать, что прощает.
А для этого, черт побери, надо сначала не дать ей умереть!
Кричать не было никакого смысла, но Джойс подозревал, что все же кричал. Беззвучно вопил обгоревшими связками, которые, безусловно, не могли работать. Несмотря на инъекцию мощнейшего коктейля из всех возможных анестетиков, боль была настолько сильной, что Джойс опасался потерять сознание и держался, как говорила Джейн, на голом упрямстве и на отчаянном понимании, что в противном случае всему придет конец.
И все же он рассчитал правильно. Скорость его регенерации была настолько стремительной, что на место обгоревших клеток тут же вставали новые для того, чтобы тоже обуглиться, предварительно дав жизнь следующим. Вот так, многократно сгорая и возрождаясь из пепла, он приблизился к взлетающему челноку, надеясь, что Джейн успела передать Соль поправку к построенному маршруту, а девушка не посчитала, что искин сошел с ума.
Челнок, приближающийся к Джойсу огромным скоростным болидом и грозящий раздавить его пылающие останки, внезапно резко затормозил и начал падать. Джейн успела, Соль сделала. Теперь скорость челнока была равна скорости падающего человека-факела. Аппарат словно завис, и Джойс, обгоревший в некоторых местах до костей, свалился в открывшийся люк. Створка встала на место, и сразу же включилась система пожаротушения.
Несколько секунд обгоревший нагой Джойс валялся на полу челнока, позволяя себе перевести дух. Но время поджимало. Так и не регенерировав до конца, он уселся в кресло рядом с потерявшей сознание Соль и вручную снова отправил летательный аппарат на орбиту, который скрипел всеми своим частями и грозил развалиться в любую секунду. Теперь Джойсу нужно было перестроить маршрут челнока, чтобы тот вышел к рассчитанной Джейн точке Лагранжа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Нужно было торопиться. Аппарат стремительно терял воздух.
Закончив построение программы, Джойс взял из медицинского комплекта систему переливания крови. Затем, убедившись, что Соль пусть слабо, но все еще дышит, подхватил девушку на руки и отнес ее в выходной отсек. Там он полностью раздел ее и осмотрел травмы, которые производили гнетущее впечатление. Ничего другого не оставалось: Джойс начал подготовку капсулы.
В каждом челноке в выходном отсеке находилась такая капсула — «последняя надежда», как ее называли. Так как она числилась в единственном экземпляре, только один член экипажа мог рискнуть лечь в нее и задать программу катапультирования. Она не имела управления, не могла нести запасы еды и воды. В ней стояли аппарат регенерации воздуха, который действовал не более суток, и гибернационная система. Если катапультировавшегося в неизвестном направлении не подбирали за сутки, он мог погрузиться в гибернацию и путешествовать в космическом пространстве годами, надеясь, что когда-нибудь его случайно увидят и подберут. Чаще всего такие капсулы оставались невостребованными. То ли космонавты не успевали лечь в них, то ли считали такую «последнюю надежду» слишком жестокой.
Но сейчас Джойс рассчитывал воспользоваться этой "последней надеждой", причем вместе с Соль. Он оглядел свое уже практически восстановившееся тело, затем подсоединил систему переливания крови к руке девушки. Пару мгновений помедлив, взял обнаженную Соль на руки, улегся в ложе капсулы и разместил женское тело поверх своего. Вздохнув, прошептал: «Прости», — и воткнул в свою вену иголку. По трубке, соединяющейся с веной Соль, тут же побежала его ярко-алая кровь.
Захлопнув крышку капсулы, Джойс нажал на кнопку катапультирования.
Глава 26
Есении казалось, что она несется куда-то с большой скоростью. Девушка не могла сообразить, где она и что с ней, но чувствовала себя странно. Было такое впечатление, что ее сущность расширилась, вышла за пределы тела и заполнила космическое пространство. Казалось, что она чувствует проходящие через нее потоки волновых частиц, что может управлять биением сердца и скоростью тока крови по венам. На мгновение приоткрыв глаза, девушка сразу зажмурилась. Вселенная, ранее безмолвная и мрачная, вдруг наполнилась мелодией звуков и разноцветьем красок.
Видимо, так галлюцинирует умирающий мозг, на который все еще действуют принятые ею транквилизаторы.
А еще ей казалось, что где-то совсем рядом она слышит биение еще одного сердца и чувствует, как чьи-то руки, сильные мужские руки, обнимают ее. Пусть это будут руки Джойса! Тогда она умерла бы счастливой.
— Как ты себя чувствуешь? — произнес тихий голос.
Он шел откуда-то сзади, как будто парень стоял за ее спиной. Это было странно, ведь, кажется, она лежит… ведь лежит же? Неважно. Главное, что он рядом, и все хорошо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Соль, ты меня слышишь? — заволновался Джойс, так как девушка, которая по его ощущениям пришла в себя, никак не реагировала на его слова. — Соль, ответь!
Вместо ответа она только обхватила его руки и прижала сильнее к себе. Это и раньше было серьезным испытанием: держать в своих объятиях обнаженную девушку, чувствуя всеми своими оголенными нервными окончаниями каждый изгиб ее тела, но тогда его мысли были заняты страхами и переживаниями, выживет ли она. Теперь, когда вроде бы опасность осталась позади, он как никогда явственно почувствовал, насколько тесной была капсула для двух человек.
