– Потом появился Хэнс. Его привез лейтенант Эдисон с очередного задания. Меня показали Хьюстону, потом заперли в мобильном домике.
Они с Джимом долго о чем-то беседовали, самого разговора я не слышала, но видела в окно, как они обсуждали что-то.
– Можете предположить, что?
– Возможно, у Джима было еще задание, но Хэнс отказывался его выполнять, пока меня не отпустят. Хотя, я могу и ошибаться.
– Дальше?
– Дальше я уже говорила. Была драка между Хэнсом и Джимом, чем она закончилась, я не знаю, потому как армия внезапно выступила. Остальные засуетились, забегали, потом ушли, оставив меня одну. Я выбила стеклопакет и угнала челнок.
– Почему они оставили челнок? – спросил Чейз.
– Не знаю. Может, он был не нужен.
– Остальную технику забрали?
– Да. Забрали все.
– Не могли они оставить челнок намеренно? Дарна задумалась. Она не знала, что ответить.
– Так, все, достаточно, – объявил инспектор. – Перерыв.
– Только один вопрос, – попросил Бэйли.
– Хорошо.
– Скажите, Дарна, сам Хьюстон отправился вместе с остальными?
– Наверное. Я думала, Эткинсон убил его, но, осмотрев берег перед взлетом, я не обнаружила тела.
– Что произошло, по-вашему?
– Мне кажется, они договорились. Возможно, Хэнс согласился выполнить еще что-то для Джима. А челнок оставили мне в качестве гарантии этого «договора».
– То есть, Хьюстон пожертвовал собой ради вас?
– Я надеялась, что он найдет меня потом. Что-нибудь придумает. Разберется с Джимом и отыщет меня. Я не знала, что уже не вернусь на Гайган.
– Постойте! – воскликнул Чейз. – Хьюстон мог это знать. Поэтому и договорился с Эткинсоном, чтобы отпустить ее.
– Нет, – возразил Кларк. – Она бы не прошла контроль. Единственное, на что Хэнс мог рассчитывать, это на вмешательство Федерации. То есть, девушка добралась бы до границ и рассказала бы все, что знает об Эткинсоне и его делах. Перерыв.
Духота. Тяжелая, вязкая, безнадежная духота. Кондиционеры не в состоянии справиться с этой всеобъемлющей жарой, либо давно уже вышли из строя и вместо прохлады наполняют воздух лишь запахом пластика и смазки.
Долгие, утомительные часы бесконечных допросов, выяснений обстоятельств и подробностей. Многократно повторяющиеся вопросы и ответы, не приносящие ничего нового.
Люди в пропитанной потом одежде пытаются перекричать, переспорить друг друга, понимая, однако, что истина никогда не станет для них ясной.
Несколько часов подобной обстановки способны свести с ума любого.
В конце концов, усталость дает о себе знать, и осознание бессмысленности всего происходящего вытесняет любое желание, во что бы то ни стало докопаться до сути.
Наконец, с пальцев девушки сняли датчики и позволили ей выйти из зала.
– Ну что? – спросил Кларк у оператора, после того как остальные, кроме генерала и агента Чейза, покинули помещение.
– Ничего, – пожал плечами тот. – Она ничего не знает. По крайней мере, на основании показаний приборов она ничего от нас не скрыла и ни в чем нас не обманула.
– То есть, продолжать нет смысла, – подытожил генерал.
– Вы читали протоколы? – задал вопрос Рей.
– Естественно, – усмехнулся Айзенберг. – За все это время я выучил их наизусть.
– Что-то все равно должно всплыть, – не унимался Чейз. – Мне не хватает данных для полноты картины.
– Я сделаю более тщательный анализ, – проговорил оператор. – Если вам нужно для отчета, но на это потребуется несколько больше времени. Хотя уверен, он ничего не добавит.
Кларк вздохнул.
– Знаете, агент, я сожалею, что вам не удалось ничего «откопать», но у вас еще будет шанс проявить себя. Федерация не отступится от ресурсов Гайгана и продолжит, вернее сказать, начнет новую военную кампанию. Вы один из тех, кто будет стоять у ее «истоков», если можно так выразиться, а это верный путь к успешной карьере. Все теперь в ваших руках и зависит от вас. Я могу только пожелать вам удачи. А что касается дела, то оно закрыто.
– Слава богу, – едва слышно выдохнул генерал.
– Собирайте заседание, – продолжил инспектор, – протоколируйте и сдавайте в архив. У всех нас есть более важные дела. Нужно вернуть Гайган, пусть даже на это уйдет еще двадцать лет.
С этими словами он вышел из зала. Агент Чейз поспешил следом.
– Послушайте, инспектор, – решил он использовать последний шанс. – Вам не приходило в голову, что Хьюстон был одним из них.
– Из них?
– То есть, он мог быть оборотнем. А девушку они отпустили намеренно, так как она беременна от него. В смысле, отправили подальше от войны, чтобы ребенку ничего не угрожало.
– Вряд ли человеческая женщина может зачать от инопланетного организма, – усмехнулся Рей. – Так что ничего особенного в этом ребенке быть не может.
– Но ведь ничего не доказано, – не унимался агент. – Может, он, то есть ребенок – носитель важного генетического материала. Важного для них, для оборотней. Он им нужен для чего-то, поэтому Дарну и отпустили. Понимаешь? И здесь не обязателен инопланетный организм. Если Хьюстон образец «Тритона», то тут нет ничего невозможного.
– Нет, Чейз, – ответил Кларк. – Уйми свою фантазию. Дело закрыто.
Конец
Потерянная глава
От автора
В этой главе описываются события, произошедшие сразу после падения второго флагмана Федерации «Гидоры». До того, как Хэнс Хьюстон встретил Эткинсона и узнал всю правду, о своей роли в затянувшемся Гайганском Конфликте.
Да, история закончена, поставлены все точки и получены ответы на все вопросы. Разве что генерал Гаррет Паркер, которого Хьюстон считал недостойным звания, как-то выпал из «поля зрения».
Конечно, об этом человеке можно было просто забыть, посчитать его погибшим или пропавшим без вести, но ведь именно его приказ о подрыве «Дамодары» послужил отправной точкой к «скитаниям» главного героя. И пусть сам Хьюстон представлял для человечества не меньшую опасность, чем зарвавшийся военачальник, все же месть и жажда справедливости всегда оставались для главного героя первостепенными целями. Он не забыл о них даже когда пересмотрел свои взгляды на войну и ситуацию в целом и даже когда решил сбежать с Гайгана со своей возлюбленной.
Так или иначе, история противостояния Хьюстона-человека и Хьюстона-палача так и осталась незавершенной. Самое время закончить и ее.
Почему я вынес эту главу за пределы основного повествования и назвал ее «Потерянной»? Все просто. Таким должен быть финал любого романа. Светлым, положительным и с надеждой на будущее.
Генерал Паркер прорывался к спасательным капсулам, преодолевая растущую гравитацию и подступающую к горлу тошноту. Звездолет «клевал» носом, и Гаррету казалось, что он бежит по наклонной, в то время как кто-то словно удерживает его сзади за одежду. Подобный эффект возникал вследствие того, что генераторы гравитационного поля пытались выровнять силу тяжести, а вместе с ней и «линию горизонта».
Паркер понимал, что в один прекрасный момент система не выдержит возрастающей нагрузки, и он переломает себе все кости, навернувшись вниз через весь, теперь уже почти вертикальный коридор.
В этот момент последовал удар – «Гидора» вошел в атмосферу. Падение замедлилось. Генерал понесся вперед. Зацепившись за торчавший из стены кабель, он сумел сбросить скорость, а вместе с этим сохранил свой нос в целости, лишь слегка ударившись лбом о переборку.
Электроника пока еще работала. Гаррет прошел через шлюзовую камеру.
Наконец, он оказался в спасательном отсеке. Несколько капсул, оснащенных тормозными двигателями и парашютами, ждали в полной готовности.
В голове Паркера что-то хлопнуло, и он, потеряв равновесие, шарахнулся о стену. Следом полетело все незакрепленное оборудование, пол вдруг поднялся и встал вертикально. Гравитация отключилась, теперь в силу вступало притяжение «Гайгана».
Гаррет открыл рот, пытаясь освободить заложенные уши. Нагрузка возрастала. Легкие сдавило, а сам Паркер, казалось, стал прирастать ногами к «полу».
Привычное дело. Генерал не понаслышке знал, что такое перегрузки. Он начал карабкаться к спасательным капсулам. Температура в отсеках поползла вверх.
«Сколько до столкновения? Минут пять, семь?» – задавался Паркер вопросом, пытаясь вскрыть капсулу.
Наконец, люк поддался. Гаррет протиснулся в открывшееся отверстие и свалился в кресло. Крышка громко лязгнула сверху.
«Лишь бы прокладка уцелела после такого удара», – переживал генерал, давая команду на проверку герметизации и с опаской глядя то на датчики давления, то на материал, обеспечивающий герметичность капсулы в районе люка.
Когда индикаторы вспыхнули зеленым цветом, возвестив о готовности к отстыковке, Паркер дернул рычаг старта. Заслонка отстрелилась от корпуса звездолета, впустив внутрь отсека шум, ветер, огонь и прочие неприятные составляющие, возникающие при падении в атмосферу. Обшивка горела красным, почти бордовым пламенем. Свист ветра закладывал уши, несмотря на полную герметичность салона спасательного модуля. Появилась жуткая вибрация.
