всего мира.
Ришем усмехнулся:
— Типаж его таков, что блистательные роли всё равно доставались бы иным актерам, — ответил герцог. — Впрочем, Эгнаст вряд ли захотел бы менять сытную жизнь при мне, на существование лицедея. Как вам известно, хорошо из них живет лишь тот, кто сыскал себе покровителя, а у него… — его светлость с улыбкой развел руками, — типаж.
— Не тот, — с понимаем хмыкнул Элькос.
И это было верно. Еще один слуга Ришема, о котором зашла речь, имел весьма невыразительную внешность. Не обладал он и высоким ростом или глубоким голосом. Хотя и силу преображения исключать было нельзя, и ее нам продемонстрировали в полной мере всего за две-три минуты, пока шло представление. А произошло оно в день совета нашего тайного общества в полном составе.
Это был мужчина лет тридцати, может, немногим больше. Эгнаст не был уродлив или неприятен, как не был и на толику привлекателен. Просто… никакой. Именно это слово приходило на ум. Человек-невидимка, которого не заметишь, даже если он будет стоять рядом, пока «призрак» сам не обратится к вам. А после перед внутренним взором вместо лица будет лишь размытое пятно. Именно таким и должен быть соглядатай. И именно так его использовал герцог.
— Эгнаст невероятно артистичен, — произнес Нибо. — Еще не было ни одной роли, с которой он не смог бы справиться.
— Театр — моя слабость, ваша светлость, — неожиданно смутился Эгнаст. На его щеках появился румянец, взгляд устремился под ноги.
Я в недоумении посмотрела на Ришема, впрочем, не только я. На тот момент предлагаемый нам человек показался наиболее неподходящим из-за некой неуверенности в себе, которая была слишком приметна, чтобы запросто отмахнуться от нее. Герцог же усмехнулся и щелкнул пальцами. И на наших глазах произошло новое преображение. Мужчина распрямился и скользнул по каждому из нас злым взглядом:
— Чего глядите, господа? — рявкнул он. — Как бы гляделки не растерять: — Щелчок пальцами, и перед нами угодливый приказчик, не иначе: — Не извольте беспокоиться, всё будет, как вам угодно.
Щелчок, и следующая метаморфоза. Спина прямая, плечи расправлены, и взгляд становится прямым и острым. Мне даже показалось, что глаза Эгнаста стали ярче и пронзительней. Ни тени неуверенности, злости или угодливости. Перед нами стоял человек, обладавший твердым нравом. Я постучала кончиками пальцев по раскрытой ладони и была вознаграждена новым преображением. Мужчина приложил ладонь к груди и склонился с изяществом, какое могло принадлежать только истинному аристократу или… настоящему актеру.
— Довольно игр, — усмехнулся Нибо. — Думаю, демонстрация прошла успешно.
— Более чем, — отозвался дядюшка.
Так в наш кружок заговорщиков вошел еще один человек, не подозревавший по уверениям Ришема о моей настоящей личности, но посвященный в ближайшие планы. Причиной тому было то, что Нибо, как и я, остался в стороне от того, что мы задумали. Дело в том, что подловить помощника архивариуса, как раз того, за кем я пыталась следить, можно было в мужском салоне. Это было единственное место, где он задерживался надолго. И вообще оказался единственным, кто был уязвим из трех служащих в Магическом архиве. Возможно, нашли бы слабые стороны у каждого, но времени у нас было немного, потому и решили использовать мага.
— Магистр, — заговорила я, когда хвалебные речи об Эгнасте утихли, — вы насытились?
Элькос обернулся ко мне. На лице его расцвела улыбка не лишенная иронии:
— Моя милая любознательная девочка, — произнес он, — вам не терпится услышать подробности.
— Думаю, мы все с нетерпением ожидаем вашего повествования, — ответил за меня его сиятельство. — И если вы готовы удовлетворить наше любопытство, то мы будем вам весьма благодарны.
— Ах, как мне хочется вас помучить, — весело сверкнул глазами маг.
— Думаю, мучений с нас на сегодня достаточно, — проворчал Ришем. — Пора и вознаградить.
Я посмотрела на него, но герцог глядел только на магистра. Дядюшка едва заметно усмехнулся.
— Ну, хорошо, — смилостивился магистр. — Не стану вас дальше томить. Итак, я сидел в архиве и просматривал документы об одном любопытно исследовании…
В Магическом архиве царила привычная тишина. Один из помощников архивариуса клевал носом за своей конторкой, пока единственный посетитель изучал запрошенные документы. Сам архивариус и его второй помощник были заняты где-то в пыльных недрах данного учреждения. Господин Гаппар сегодня даже не вышел приветствовать бывшего главу всего магического мира Камерата, потому что появлялся он в последнее время часто.
— Раз уж делать мне более нечего, хочу заняться опытами, — так Элькос пояснил свои визиты в архив.
Вот и сегодня продолжал просматривать нужные ему материалы. Что-то выписывал, что-то просто читал и казался увлеченным своей работой. И когда в архив вошли разом шестеро мужчин, даже не сразу оторвался от интересных ему документов. Да и начиналось всё спокойно и даже чинно. Столичный прокурор в сопровождении следователя прошел к конторке, где сонный служащий тер глаза.
За ним шествовали трое полицейских и мужчина, явно не имевший отношения к полиции. Одет он был в костюм для игры в мяч, только входившую в моду в Камерате. Эту игру завезла свита Ее Величества, и ее быстро переняли не только придворные и высшая аристократия, но и средний класс. Для этой игры надевали короткую легкую куртку и штаны, достигавшие половины голени. И именно так был одет шестой незнакомец, словно после он намеревался отправиться играть.
— Служба юстиции, — произнес один из посетителей. — Я — следователь Тедар Расс. А это их превосходительство господин главный прокурор столицы — его милость барон Фьер Гард.
— Что угодно Службе юстиции? — полюбопытствовал помощник архивариуса.
И тут вперед выступил мужчина в коротких штанах и, вытянув руку, объявил:
— Это не он, ваше высокопревосходительство, тот другой, — но вдруг оживился и воскликнул: — Они тут все ворье! Посмотрите на эту унылую рожу! У него же только рожа такая, а глаза-то бегают! Бегают глазки, бегают! Вот глядите…
— Спокойней, господин Баккет, — ровно ответил господин прокурор. — Не горячитесь. Мы всё непременно выясним. Продолжайте, — кивнул он следователю Рассу.
Тот откашлялся и открыл рот, чтобы огласить причину визита, но суетный и явно скандальный господин Баккет вновь ожил и кинулся на стойку, схватил помощника архивариуса за грудки и заорал:
— Где?! Где этот мерзкий ворюга?! Я вас спрашиваю, где?!
Изумленный шумом и выкриками, магистр Элькос окончательно отложил изучаемые исследования и теперь смотрел только на творившееся представление. Полицейские по знаку прокурора оттащили скандалиста, и Гард строго велел:
— Возьмите себя в руки, господин Баккет, или же расследование мы будем проводить без вас.
— Как же можно без меня? — искренне изумился тот. — Это же я жертва! Я пострадал от вероломства и дурных намерений,
