вскоре между ними завязался разговор об «артефакте», а еще спустя немного времени свидетеля и жертву перестали замечать.
— Идите, — шепнул Эгнаст и занял проем того помещения, куда Гард завел Гаппара.
Более магистра ничего не сдерживало, и он устремился за ключами, а после и в закрытый раздел.
— Боги, друзья мои, — говорил нам Элькос, сверкая глазами. — Мне многое в своей жизни приходилось делать, и расследования я вел, да и в обысках участвовал, но чтобы такое… Это было… восхитительно! — И он весело рассмеялся. Однако быстро успокоился, но глаза продолжали искриться затаенным весельем. Авантюра явно пришлась нашему магу по вкусу. — В общем, я проник в закрытую секцию, но пришлось потратить время на поиски нужной книги. Признаться, в какой-то момент я начал сильно нервничать, и у меня задрожали руки. И когда на пол упали ключи и несколько документов, и вовсе готов был дать стрекоча. Поймите правильно, меня взбудоражила не столько сама кража, сколько возможность быть пойманным с поличным. Это же был бы такой позор! Верховный маг и вдруг бессовестный воришка, — и Элькос вновь рассмеялся.
— Но книгу вы все-таки нашли, — улыбнулась я.
— Разумеется, — кивнул магистр. — Я ведь знал, что ищу. А после возвращался к кабинету, опасаясь, что там уже кто-то появился, и отсутствие ключей могли заметить. Но еще в коридоре услышал, что наш блистательный актер дает представление. Мне кажется, даже Гард утомился от всплесков его эмоций: от негодования, до обличения и страданий. Громко, шумно, многословно и чаще всего бессмысленно. Он и вправду редкий талант.
— Чем же всё закончилось? — полюбопытствовал дядюшка.
Элькос развел руками, демонстрируя себя, но мы ожидали подробностей, и маг это понимал, потому не стал томить.
— Обыск — ужасная вещь, особенно когда ты в нем не участвуешь. И еще более невыносим, когда затеян ради определенной цели. Цель уже достигнута, а обыск вынужден длиться дальше. Я измучился, ожидая, когда Гард объявит о том, что дело в архиве закончено. Дальше они отправились в дом Фура. Бедолага! — воскликнул магистр. — Мне безумно совестно перед ним, но игра должна быть закончена на той ноте, после которой добавить будет уже нечего. Потому после обыска в доме подозреваемого, следователь и прокурор принесут ему извинения. Эгнаст отправился с ними, такова его роль. Гинас Баккет должен лично убедиться в том, что его брегет не перекочует в новый карман.
— Но если эта история дойдет до короля? — задумчиво спросил дядюшка. — Гаппар может пожаловаться Верховному магу, и тот решит разобраться, каков будет итог?
— Не волнуйтесь, ваше сиятельство, — произнес его светлость, покручивая в пальцах бокал с вином. После сделал глоток и добавил: — Завтра утром в Дом юстиции явится один из лакеев «Благодати» и предъявит найденный брегет, который завалился под кресло. Он останется у Гарда или Расса, потому что Гинас Баккет сегодня вечером уедет с тяжелой душой и обидой в сердце. Брегет, разумеется, представят Верховному магу, если он объявится. Но прежде должны будут провести исследование, которое подтвердит, что камень на крышке — всего лишь накопитель, еще и с дефектом. Заполнить его невозможно, — Нибо усмехнулся. — Это я знаю точно.
Я подняла стаканчик с соком:
— Ваша светлость, примите мое восхищение. Вы лишний раз доказали, что стали мастером в деле интриги. Браво!
Ришем склонил голову, после усмехнулся и допил вино. Но магистр возмутился:
— А мне вы ничего не хотите сказать, душа моя? Я тоже немало потрудился!
Покинув свое место, я приблизилась к магу и обняла его со спины. После склонилась, звонко поцеловала и обласкала самолюбие магистра:
— А вы, друг мой, истинное сокровище.
— Я, конечно, такой благодарности не дождусь? — полюбопытствовал Ришем.
— А вы слишком молоды, ваша светлость, чтобы я могла позволить себе больше, чем уже выказала вам, — ответила я, но вновь возмутился Элькос:
— Негодница!
— Зато люблю вас всей душой, — заверила я и поцеловала его во вторую щеку.
Глава 16
Моей ладони касается мужская ладонь, грубоватая на ощупь ладонь не пахаря, но воина. В это руке столько силы… однако, касания легки и нежны. Кончики пальцев спускаются на мое запястье, скользят по внутреннему сгибу локтя… приятно. Я жмурюсь от удовольствия и слышу тихий смешок. На моих губах ответная улыбка, но веки по-прежнему сомкнуты.
Не хочу открывать глаза, хочу просто чувствовать. Я готова смотреть на него безотрывно, кажется, целую вечность, но сейчас желаю чувствовать его. Вот так, в легких касаниях. И теплое дыхание на своей щеке, когда он склоняется надо мной. Его губы, когда они оставляют пылающий след на моих губах, на коже. А еще его волосы, белоснежные, длинные и густые. Если локон его волос скользит по моей шее, мне хочется мурлыкать, до того это приятно.
Всё в нем приятно, всё желанно, всё прекрасно и всё мое. Он весь мой без остатка, и я готова отгрызть руку тому, кто попытается отнять его у меня. Моего мужчину, моего мужа…
— Танияр.
Его имя — сладкая музыка. И это единственная мелодия, которая срывается с моего языка без фальши. Его глаза — целая вселенная, в которой я существую уже почти год. Нет, не так. Я не существую, я живу! Дышу полной грудью, когда он рядом. Только так я счастлива по-настоящему, только рядом с ним мое сердце бьется уверенно. Ради него я готова идти по горячим углям, и взлететь к небесам тоже ради него.
— Как же сильно я тебя люблю…
Первый и последний раз в жизни я люблю с такой неистовой и всепоглощающей силой, потому что дважды подобное почувствовать уже невозможно. Только раз и навсегда. Мой дар Богов.
— Ты — мой дар Богов, Танияр.
— Свет моей души…
Я открыла глаза и устремила пустой взгляд в потолок. По нему кралось утро, но разум всё еще пребывал в ускользающем сне. Опустив веки, я попыталась снова почувствовать яркость касаний моего возлюбленного, но это было не то. Пустое и горькое воспоминание, лишенное реальности, даже реальности ночной грезы. И, накрыв лицо ладонями, я всхлипнула.
— Я устала без тебя, Танияр. Я больше не могу без тебя… Нет сил, мой милый, совсем не осталось. Мне так плохо…
— Да уйдите же с дороги!
Приглушенная дверями возня и, кажется, ссора вывели меня из того состояния, в котором я пребывала. Более того, я узнала голоса тетушки и магистра Элькоса, и это привело в крайнюю степень недоумения. Отбросив одеяло, я порывисто поднялась с постели и, вколов в волосы заколку и прихватив халат, направилась к двери.
