Отец мысленно подбадривал меня, когда я нырнула и скользнула между его ног, пытаясь взять верх.
Я нашла свою возможность, когда прыгнула ему на хвост. Через две секунды я была у него на спине.
— Притормози, Елена. Не убивай его, — предостерег отец.
Мне нужно было опустить его задницу. Вся столовая была разрушена. Я сосредоточилась на земной гравитации. Почувствовала, как она пронзила меня. Почувствовала, как его неуклюжая фигура борется с силами природы.
— Сдавайся! — приказала я ему.
— Никогда! — взревел он.
Я сосредоточилась сильнее. Я использовала гравитацию — все его способности — чтобы одолеть его, когда он забился в конвульсиях у меня под ногами.
— Осторожно, Елена! — закричал отец.
Блейк, дрожа, упал на колени. Я скатилась с его тела, сильно ударившись головой о камень.
Мои глаза расширились. Я видела, как его массивная фигура пала. Он не встал.
— Ух ты! — закричал отец. — Мы сделали это, сладкая горошинка. Мы сделали это. Ты получила своего дракона.
Голос отца затих. Я почувствовала, как сила наполнила все мое существо. Что-то массивное, сильное и свирепое разрасталось в моей душе. Оно стало таким большим, слишком большим. Оно хотело разорвать меня на части. Я издала долгий, мучительный вой. Мне казалось, что я раскололась надвое. Все погрузилось во тьму.
ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ ГЛАВА
БУДУЩЕЕ ВСТРЕЧАЕТ НАСТОЯЩЕЕ
ЕЛЕНА
Жизнь вернулась ко мне. За моими веками было светло, но я держала глаза закрытыми.
Что-то было не так. Мне не хватало голоса Блейка в голове. Последнее, что я помнила, был Луч. Я летела на спине Блейка.
Я не могла вспомнить ничего другого или причину, по которой я лежала на кровати. Мы только что сказали маме, что она должна была сделать. Ей нужно было убить Горана, иначе она умрет. Мои глаза тут же распахнулись.
Я обнаружила, что смотрю на вентилятор, вращающийся очень быстро. Я слишком хорошо знала этого винт. Я провела так много времени, просыпаясь и глядя на него. Что я делала в лазарете Драконии?
— Хорошо, ты проснулась. — Я услышала голос отца и обнаружила его на стуле рядом с моей кроватью, читающим газету. Он положил газету на тумбочку и улыбнулся мне.
Я посмотрела в другую сторону. Не было никаких признаков моей матери. Ужасное чувство охватило меня. Нет, пожалуйста, нет. Она мне поверила. Я знаю, что она поверила.
Моя губа начала дрожать, когда отец нежно посмотрел на меня.
— Я знаю, что это было не то, что ты планировала, сладкая горошинка. Я тоже был шокирован, но…
Открылись шлюзы памяти. Я была так уверена, что она это сделала. Убила сукина сына и была здесь.
— Елена, — тон отца изменился на обеспокоенный. — Ты пугаешь меня. Что?
— Мы потерпели неудачу, да?
Он нахмурился.
— Нет, мы заявили права на Блейка, Елена.
Я подняла глаза.
— Что? — Я не ожидала такого ответа.
— Ты заявила права на Блейка, ты была без сознания около трех дней. — Он улыбнулся. — Мы не потерпели неудачу. — Он коснулся моей щеки. И тогда я увидела это. На его лице не было ожогов. От того уродливого шрама на шее и одной стороне лица не осталось и следа. Он улыбнулся. — Ты приручила своего дракона. Я не думал, что это возможно с первой попытки, но ты сделала это. Тебе действительно нужно беспокоиться о мастере Лонгвее.
Вот дерьмо. Что случилось?
— Но, — продолжал отец, — кафетерий снова на месте, так что тебе не нужно беспокоиться об этом. Просто, чтобы ты знала, тараканы недовольны тем, что они не получили освещения того, что должно было стать самым большим заявлением в истории.
Самое большое заявление в истории? Я нахмурилась.
— О чем ты говоришь?
Отец выглядел обеспокоенным.
— Все в порядке. Ты немного дезориентирована после получения всех своих способностей. Что ж, это, должно быть, был тяжелый удар.
— Дезориентирована? — Я тихо разговаривала сама с собой.
— Елена? — Голос отца звучал встревоженно.
Я вцепилась рукой в волосы. Она была перебинтована. Но сейчас я не беспокоилась об этом. Она срастется снова.
— Мы потерпели неудачу, папа! — закричала я. Я не спасла ее. Я так старалась. — Что случилось?
— Детка, успокойся. Ты начинаешь меня пугать.
— Я действительно думала, что она будет здесь, — воскликнула я. — Я потерпела неудачу…
— О, смотрите, кто проснулся, — раздался женский голос от двери. Я застыла. — В кафетерии. Серьезно. Что случилось с большим событием, Елена?
Мурашки побежали по коже. Мое сердце пропустило несколько ударов, когда я медленно повернула голову к двери. У нее были темно-каштановые волосы и большие серые глаза лани. Я ахнула. Слезы текли по лицу.
— Почему ты плачешь? — спросила мать. В одной руке она держала кофейную чашку, а в другой — очки, которые только что сняла.
— Думаю, она немного дезориентирована, — тихо сказал мой отец.
Я соскочила с кровати и подбежала к маме. Меня не волновал кофе в ее руках. Я обняла ее. Ей пришлось отступить назад, чтобы сохранить равновесие. Я начала плакать.
— Елена, что происходит?
— Спасибо, спасибо, спасибо, — повторяла я.
— Милая, — сказала она.
— Ты сделала это, мам. Ты убила этого сукина сына, — прошептала я.
Мама ахнула и оттолкнула меня.
— Елена?
— Кто еще это мог быть? — Я смеялась сквозь сопли и слезы.
Она обняла меня крепче.
— Ты вернулась?
— Вернулась? — спросил отец в замешательстве.
— О, тише, ты все равно этого никогда не поймешь, — прощебетала мама. Я смеялась над тем, как они подкалывали друг друга. Она сделала это. Я еще не знала как, но она это сделала.
— Ладно, что здесь происходит? — спросил папа.
Мне было все равно. Я просто снова обняла ее, боясь, что она исчезнет в клубах дыма.
— О, слава небесам, ты появилась в нужное время.
Отец рассмеялся.
— Ты, должно быть, издеваешься надо мной. Я вижу, что происходит! С возвращением, Елена, и удачи. — Он похлопал меня по плечу, поцеловал в макушку и вышел из комнаты.
— Заткнись, — сказала мама.
Я внезапно отстранилась.
— Блейк. Где Блейк?
— Подождите, юная леди, — сказала мама. Я слышала смех отца, доносившийся с крыльца.
— Что?
— Тебе больше не двадцать шесть.
Мое лицо вытянулось.
— Нет? — спросила я.
— Ты ничего не помнишь?
Я посмотрела мимо нее.
— Нет, последнее, что я помню, это то, что я рассказывала тебе о Горане, а потом мы ушли через Луч.
— Луч? — В ее голосе звучала тревога.
— Да, это то, как мы его назвали. Тот яркий свет, который мы используем для прыжка во времени. Я этого не вижу, но Блейк может. Я увидела это в его сознании и…
— Не делай этого со мной. — Мама посмотрела в потолок. Она сделала глубокий вдох. — Ты только что заявила права на Блейка, Елена.
Я колебалась.
— Что ты подразумеваешь под «только что»?
Мама неловко рассмеялась.
— Ты заявила на него права три дня назад. Тебе шестнадцать. Прости, милая.
Я ахнула.
— Я снова подросток?!
— И твоя мать станет твоим худшим кошмаром, — снова прощебетал мой отец.
— Может, ты заткнешься? — крикнула она ему, стоящему снаружи.
Я рассмеялась, поняв ее страхи. Она всегда боялась этого Дента с того момента, как обнаружила, что я девочка, а не мальчик.
— Мам, я не дура. Я все еще помню только свое прошлое. Я обещаю быть лучшим подростком, каким только могу быть, хорошо? — Я заправила выбившуюся прядь волос ей за ухо и рассмеялась.
Она снова обняла меня.
— Музыка для моих ушей.
— Но мне все равно нужно знать, где он.
— Он проснулся вчера и зашел проведать тебя. Он почувствовал себя ужасно и ушел.
— Подожди, ему было плохо? — Это было что-то новенькое.
