не увидишь. А вот с нефтехранилища хорошо видать, — ответил один из спасателей.
— Нефтехранилища?
— Да, тут платформа, прямо в море. На ней и хранятся все нефтепродукты. Вот оттуда можно Кайдзю рассмотреть. Но смотреть-то особо и нечего. Просто столб над морем.
— Я слышал, там много народу погибло, — сказал Фадеев.
— Ага, эта тварь где-то между волнорезами и Бисаго появилась.
— Бисаго?
— Островок, рядом с Шибуши. А оттуда уже и весь Шибушичо-Шибуши, это квартал такой, затопила. Там, говорят, жуть, что творилось. Людей заживо разъедало. Но это одни так говорят, другие говорят, что прямо из плоти, что здания захлестнуло, появлялись пасти и разрывали людей. Мерзко, в общем.
— Сейчас, там вообще непонятно, что происходит, — присоединился к разговору другой спасатель. — Вчера наши поближе подошли, посмотреть что там, говорят, кругом все в плоти Кайдзю, и дома, и улицы, и машины. Но люди там спокойно ходят, среди всего этого.
— Да не люди это, кайдзины, — перебил его наш первый собеседник.
Я не стал спрашивать, кто такие «кайдзины». Наверное, здесь, в Японии, так называли особей первого класса.
К тому времени, когда мы закончили работу, в лагерь прибыли СМД. Пилоты пригнали их своим ходом от военного аэродрома. С парнями-спасателями мы успели познакомиться. Тех, кто рассказывал нам об ужасах вторжения Идолища, звали Такеда и Сайто. Не знаю, что это — имена или фамилии, представились они так. Спросившись у Белова, мы попросили японцев проводить нас к той самой платформе. Мы пересекли опустевший квартал частных домов, вышли опять на поля, но уже уставленные десятками газгольдеров. Я думал, что мы уже пришли и принялся крутить головой, в поисках огромного чудовища, но оказалось, мы только начали путь. Пробравшись через парк, больше напоминающий лесную чащобу, мы вышли к побережью.
Море шумело в предвечерних сумерках. От причала протянулся длинный автомобильный мост к огромной платформе в море. Платформа была настолько велика, что казалась островом. Мы прошли по мосту. На платформе находился целый комплекс правительственных зданий. За ним, рядами стояли высоченные нефтебаки. Ужас перед Идолищем был столь велик, что платформу даже не взяли под охрану. Или это временное недоразумение и тут вскоре появиться вооруженная охрана.
Мы дошли до самого края платформы. Над волнующейся морской гладью, на самом горизонте я разглядел что-то похожее на облака.
— О! — воскликнул Такеда. — А он поменялся.
Он передал мне бинокль. Я вгляделся в облака. Да никакие это не облака! В свете заходящего солнца я разглядел черно-багровый столб, устремленный в небо. А над ним, словно капюшон кобры, раскинулся, похожий на шляпу гигантского гриба, нарост плоти.
Глава 33
Утром я проснулся за полчаса до подъема. И сразу же пришла мысль: «Какого черта?». Она и раньше меня посещала, но сейчас, в утренней тишине, оформилась ярко и выпукло. Какого черта, я тут делаю? Все мы, что здесь делаем? Вспомнился последний разговор с директором колледжа. Савельев тогда говорил нечто невнятное, про правило, то ли одного процента, то ли десяти. Или закономерность. Не помню уже. Но суть в следующем.
В Третьем Риме два миллиона патрициев. Два миллиона! Да это же, целая армия! Ну, ладно минус детей, немощных стариков, женщин, надвое можно разделить. Но даже так — миллион! И у каждого уровень не ниже Легионера. И, что же я вижу? На борьбу с Идолищем третьего класса явились всего трое. Остальные сто человек еле-еле могут совладать с крупицей Мощи.
Ладно, предположим, что всем аристократам глубоко плевать на простолюдинов. Собственно, так оно и есть. Ну, погибли тут тысяча, две, три человек. Им все рано. Вместо себя они выставляют ауксилариев. И теперь главный вопрос — что я здесь делаю?
Во-первых, мой уровень подтянулся до Опциона. Того Идолище, напавшего на Лидию, я снес Мощью сформированной в копье. Во-вторых, мне, что, так и скрывать свою силу? Если я ее проявлю, навряд ли все представители благородных родов сбегутся пожать мне руку. Тут без вариантов, запрут в тайной лаборатории и будут изучать, как это простой рабоче-крестьянин обзавелся такой способностью.
Ну и третье, я что, всю жизнь, так и буду прозябать на службе в ауксилии? Дело, конечно, нужное и важное, но мне вот куда больше по вкусу броня СМД, чем пика аукса.
Теперь, все это надо уложить в голове, решить, как мне действовать дальше? Собственно, и решение уже приходило ко мне. Надо, не знаю как, но надо, пробраться в число патрициев. Раньше, я вспомнил, как разбирался с этим вопросом еще в колледже, патриции усыновляли особо отличившихся ауксов. Редко, но бывало. Сейчас забросили эту практику. Надо бы вернуться к славным традициям.
Надежд на то, что Воронцов вдруг воспылает ко мне отцовскими чувствами и предложить присоединиться к его роду, я не испытывал. Тут, куда удобнее, действовать через Лидию, хоть она сейчас и не общается со мной. Первым же шагом на пути к статусу патриция, должна стать служба в ауксилии. Надо сделать нечто такое, на что не способны другие ауксы, но способен я. И при этом не вызвать подозрений, что я использую Мощь поболее многих аристократов. И сделать надо не когда-нибудь в будущем, а прямо сейчас, пока мы торчим тут рядом с кобро-грибом. Идолищем третьего класса.
Прав ведь оказался, Савельев. Я действительно рассчитываю на Мощь и готов лезть в самое пекло. Вот только, моя цель не стать капитаном, а намного масштабнее. Значит, надо использовать любую возможность, где можно проявить себя с помощью Мощи.
И начну я, пожалуй, прямо сегодня. Ведь именно сегодня Воронцов запланировал действия против Идолища. Правда, не знаю какие, он мне не отчитывается.
Подъем, физкультура на свежем воздухе, завтрак. Нарисовался Белов.
— Раз-два-три, Миша с Настей подойди!
Когда мы оказались рядом с Беловым, тот выдал:
— Сегодня у нас куча работы. Его сиятельство, со всеми остальными, отправляется на операцию, а нам поручено…
— Подожди, — я перебил Белова. — А нас не возьмут?
— Не перебивай, а то не получишь перерыва на чай. Не возьмут. У нас тут дел навалом, а еще приказали, вон ту горку с утра осмотреть. Пойдете вы вдвоем. Смотреть там особо нечего, скорее всего, так, на всякий случай. Особь, все-таки, третьего класса, что выкинуть может — неизвестно. К обеду должны вернуться с докладом. Ясно?
— Ясно.
Вот так, Рокот. Не успел я подумать о том, чтобы жечь Мощью Идолище, чтобы всякие привилегии отхватить, например чаще сопровождать Лидию, как все надежды рухнули. Горку, видите ли,
