без опоздания. Толпа, вышедшая из вагонов, постепенно рассасывается. Мы остаемся на перроне в компании своих чемоданов. Добираемся до «Актера» самостоятельно. Режиссер Гриша появляется на нашем горизонте дня через три.
– Микаэл-джан, да вас же встречал один армянин из Карабаха. С плакатом стоял! – говорит он и исчезает еще на несколько дней.
Но в «Актере» совсем не плохо. Микаэл Леонович, сидя на балконе с видом на море, работает над партитурой Концерта для альта в романтическом стиле, а когда ставит в конце партитуры дату и число окончания работы, садится за хоралы для органа. К тому же в Ялте замечательная компания. За несколько дней до нас приехал Игорь Владимиров, с которым Микаэл не виделся уже порядком. Отдыхают Женя Симонова с Андреем Эшпаем-младшим, Евгений Леонов, Кирилл Лавров, Валя Талызина, актеры из Ермоловского театра, Давид Смелянский, Виктор Новиков. С дочерью Дашей приезжает Сергей Юрский. Он появляется с типично московским зеленоватым цветом лица и опущенными в пол глазами. Уставший и понурый.
– Мне нужно посмотреть «Маленький гигант большого секса», – обращается он к Микаэлу. – Вы не составите мне компанию?
– Конечно, а зачем?
– Да я Хазанову обещал. В городе афишу видел, когда сюда ехали.
По вечерней Ялте совершаем обход кинотеатров. «Маленького гиганта» не находим. Возвращаемся в «Актер» ни с чем.
Через пару дней Юрский меняет цвет лица, глаза уже не смотрят понуро вниз, начинают весело поблескивать.
– Ребята, надо что-то придумать. Давайте делать капустник, – предлагает он. И начинает действовать.
Актеров уговаривать долго не пришлось. Актер всегда готов выйти на сцену. Но совсем другое дело – Микаэл Леонович.
– Вы должны выступить! – призывает Юрский, не понимая мотивов его отказа. Но… неумолим боярин. Терпеть не может выступать на публике.
Юрский не на шутку изобретателен. За несколько дней до концерта у входа в столовую появляется огромное объявление на ватмане:
«16 августа в клубе в рамках фестиваля „Я прошу хоть ненадолго… – 93“ концерт-загадка силами отдыхающих и отдохнувших д/т „Актер“. Каждый присутствующий может приобрести билет-лицензию на путешествие Ялта – Стамбул – Ялта (оплата в украинских гривнах). Время поездки – без виз – 18–21 августа. Теплоход „Микаэл Таривердиев“. Отъезжающие садятся в 7:00 у пивной на ул. Дражинского. Ответственный – В. Новиков – центральный стол на веранде столовой. Спонсор фестиваля – фирма „Асмодей“ (русско-австрийское предприятие)».
Самое смешное, что, как только появилось объявление, наш стол и стол Вити Новикова, художественного руководителя Петербургского театра имени Комиссаржевской, атакуют люди.
– А правда, что без виз?
– А можно ли ехать с обычными паспортами?
– А платить нужно? Или спонсор заплатит?
Микаэл Леонович или посылает их к столику Юрского за ответом, или пытается объяснить, что это всего лишь розыгрыш. Но ему категорически отказываются верить. А вот в существование теплохода «Микаэл Таривердиев» не только верят, но еще и доказывают, что такой теплоход есть, что они его видели собственными глазами. Кто-то спорит на бутылку и предлагает сходить в порт, проверить.
На этом месть Юрского не заканчивается. Мы, конечно же, идем на концерт. Клуб «Актера» забит. На улице – жара градусов 40, несмотря на то что уже начинает темнеть. Нам заняли места где-то в центре зала. Начинается концерт… с музыки из «Семнадцати мгновений весны». За роялем – концертмейстер Вахтанговского театра. Темы из фильма становятся рефреном вечера. После каждого «проведения» темы Юрский выскакивает на сцену и начинает хлопать, адресуя свои аплодисменты Микаэлу Леоновичу, зал охотно подхватывает его игру. И Микаэлу Леоновичу ничего не остается, как бесконечно подниматься и раскланиваться. Публика в восторге. Но и нам весело.
Через пару дней в «Актер» приезжает директор завода «Массандровские вина». Приглашает на уникальную, как он объясняет, экскурсию по винным подвалам. Поедут только звезды. Даже без домочадцев. Микаэл поддается и оказывается действительно в хорошей компании: Леонов, Лавров, Юрский. Приезжают на завод. Но их ведут почему-то не в подвал.
– Знаете ли, зал уже полный. Ждут только вас.
Оказывается, под экскурсию организовали концерт. Пришлось выступать всем. Микаэл Леонович принципиально отказывается.
– Опять из меня дурака хотели сделать. Терпеть этого не могу! – Но вернулся тем не менее довольный.
Гонорар получил наравне со всеми – две бутылки портвейна «Массандра». Говорят, действительно из знаменитых погребов. Правда, портвейн мы не любим.
В Ялте мы подружились и потом общались в Москве с Давидом Смелянским, его замечательной женой – актрисой Тамарой Котиковой и дочерью Аней, Виктором Новиковым, Михаилом Швыдким, Владимиром Уриным, актерами-ермоловцами Натальей Потаповой и Вячеславом Молоковым, которые через несколько лет познакомили Микаэла Леоновича с режиссером Владимиром Андреевым, и он сделал музыку для его постановки пьесы Шиллера «Мария Стюарт». А картину «Империя пиратов» Гриша Гердушян все-таки снял.
Работа с Сергеем Урсуляком над «Русским регтаймом» происходила как раз между двумя этими поездками в Ялту. Здесь было принято кардинальное решение: писать соло-рояль. Но рояль у нас стоит не в студии, а в другой комнате. Что началось! Переносили микрофоны, что-то подсоединяли, квартира была опутана проводами. Но главное, звукорежиссер сидит за пультом в студии, а Микаэл Леонович – за роялем в гостиной. И между ними нет никакого сообщения. Я стою где-то посередине, в коридоре и командую:
– Начали! Запись!
– Стоп! Лифт пошел.
Наш дом, постройки 1965 года, в свое время был недорогим кооперативом для киношников. Изя Сосланд, который руководил стройкой, экономил, на чем мог. И когда движется наш старенький лифт, кажется, что где-то не очень далеко проезжает электричка. Кстати, когда Сосланд переезжал из нашего дома в другой, соседи требовали, чтобы ему в наказание не оформляли документы:
– Пусть живет здесь пожизненно.
Мы привыкли к шуму лифта, его не замечаем, но записывать музыку приходится в паузах и ночью. Микаэл Леонович пишет под изображение – телевизор поставили перед роялем в центре комнаты. Не только для того, чтобы точно «выйти» из нужного кадра и в нужном кадре закончить музыкальный эпизод, но и для того, чтобы движение музыкальной ткани соответствовало бы движению в кадре. Сережа, несмотря на разницу в возрасте и опыте, нахально требователен. Просит играть еще раз, еще раз и еще. И хотя они там в гостиной вдвоем, чувствую через стенку, что обстановка накаляется. Может, сделать перерыв? Предложить кофе? Но вдруг радостный крик:
– Все! Номер записан!
Позже Сережа рассказал, что там происходило:
– У меня простые отношения с музыкой: хорошо – должно щипать в носу. Он играет уже несколько часов подряд – не щиплет. Просить с каждым разом все труднее. Он отворачивается от рояля, смотрит в мою сторону. Именно в мою сторону, не на меня. Он ждет. Вместо ответа я вдруг начинаю рассказывать о том, как лет двадцать назад, в
