нетрудно — ночи здесь короткие. А вот беда, что мы будем есть?
— Можно сварить суп, — заметил Гаральд, у меня есть в мешке крупа, а у Гарри — бульон.
— А горшок и вода? Разве можно без них сварить суп?
— Ах, да! Я и не подумал об этом.
— То-то и есть. Лучше вот что: вы соберите здесь побольше хворосту и сухих сучьев, а мы с Гарри пойдем, поищем какой-нибудь дичи, — распорядился Стюарт.
Наставник и Гарри ушли, а Гаральд принялся собирать хворост и сучья. Материала этого было везде в изобилии, и он вскоре набрал его громадное количество.
Во время этой работы он услышал два выстрела и понял, что Стюарт и Гарри напали на добычу.
В ожидании их возвращения Гаральд развел огромный костер, пламя которого высоко поднималось вверх и служило Стюарту и Гарри указанием, где находился Гаральд.
Когда они подошли к костру, то он страшно пылал, и целый столб черного дыма высоко поднимался вверх. Гаральду, очевидно, очень понравилось, что костер принимал все более гигантские размеры, потому что он не переставал подбрасывать в него сучья и хворост. Не останови его вовремя подошедший наставник, он, наверное, сжег бы находившийся поблизости от костра лес.
— Довольно! Довольно, Гаральд! — закричал Стюарт. — Ведь вы так сожжете весь лес! Смотрите, ближайшие деревья уже начинают тлеть.
— Ну, что за важность! — воскликнул мальчик, любуясь костром, — разве этот лес составляет чью-нибудь собственность?
— Этого я не знаю, — серьезно заметил Стюарт. — Но если бы он и не принадлежал никому, зачем же безо всякой надобности губить то, что создал Бог?
— Простите, мистер Стюарт! Я несколько увлекся, — сконфуженно пробормотал мальчик.
— То-то, мой милый друг. Пожалуйста, обдумывайте в другой раз свои поступки. Ну, теперь вот что: Гарри убил какую-то птицу — ощипайте ее вместе с ним, пока я буду снимать шкуру с этого зверька, которого удалось подстрелить мне, — проговорил молодой наставник, сбрасывая на землю зайца.
Когда ужин поспел, наши путешественники плотно закусили и, потужив о неимении воды, выпили несколько глотков водки, нашедшейся у Стюарта, а потом улеглись спать.
Ночь прошла благополучно. Когда они проснулись, то все почувствовали сильную жажду, но воды нигде не было. От водопада же они были, очевидно, далеко, потому что даже не было слышно его шума.
Мучимые сильной жаждой, наши путники забрали свои вещи и пошли дальше, руководствуясь в направлении солнцем.
Так прошли они несколько часов и добрались до опушки леса. Солнце стало сильно жечь, и жажда у всех сделалась прямо нестерпима. Вдруг Гаральд остановился и весело воскликнул:
— Глядите! Глядите! Здесь земля гораздо рыхлее, и вот следы какого-то животного!
— Пойдете по этим следам, — сказал Стюарт, — они, вероятно, ведут к воде.
Повеселев, все прибавили шагу и направились по следам, которые делались все виднее и виднее. Наконец путники с восторгом увидали невдалеке светлую ленту небольшого ручья.
— Ура! — закричали оба мальчика и стремглав бросились к прозрачной, как кристалл, воде.
Припав пылающим лицом к холодной воде, они начали пить с такой жадностью, что Стюарту пришлось силою оттащить их от ручья из боязни, чтобы они не застудили желудок и не заболели.
Освежившись холодной водой, путники расположились отдохнуть на берегу ручья. Местечко было прелестное, и они с наслаждением любовались им.
Скоро они почувствовали голод. Гаральд опять вызвался развести огонь, а Стюарт и Гарри отправились отыскивать дичь.
Через час они возвратились к ярко пылавшему костру с двумя дикими утками. Вскоре утки были ощипаны и изжарены. Путешественники оказали такую честь обеим птицам, что от тех остались только косточки. Обед был запит водою с несколькими каплями вина, которое нашлось у запасливого Стюарта. Затем снова отправились в путь.
Так прошло несколько дней. Разнообразие путешествия состояло только в смене одной местности другою.
Добравшись до Винье, путешественники наняли телегу до подошвы фьельда[2]. Порядочно утомленные, они очень были рады отдохнуть перед восхождением на гору, а взойти на нее им очень хотелось, особенно когда они узнали, что там есть жилища и даже имеются почтовая дорога и станции для отдыха.
Дорога из Винье отличалась множеством красивых видов, и путники все время любовались ими.
По приезде на одну из станций они отпустили телегу и наняли верховых лошадей.
По мере того, как они поднимались вверх, воздух становился все холоднее и холоднее. Вскоре показался снег, которым круглый год бывают покрыты все эти места.
К вечеру путники добрались до мызы, приютившейся под громадной скалою, для защиты от холода и ветра.
— Вот где хорошо-то! — воскликнул Гаральд, входя в теплую комнату мызы. Право, по-моему, нет ничего лучше путешествий. Когда я вырасту, то непременно буду всю жизнь путешествовать подобно Колумбу или Гулливеру. Может быть, и я открою что-нибудь вроде Америки или лилипутов.
— Однако у вас очень спутанные понятия относительно правды и вымысла, засмеялся Стюарт.
— Что вы хотите этим сказать, мистер Стюарт? — спросил мальчик.
— А то, что открытие Америки Колумбом — факт, а Гулливер и его лилипуты сказка.
— Вот как! А я ведь серьезно думал, что есть такие страны, где живут карлики и великаны, — сказал разочарованным тоном мальчик.
— Нет, мой друг. Правда, есть такие страны, где люди отличаются высоким ростом, как, например, патагонцы. И, наоборот, лопари, живущие здесь, на самом севере Норвегии, очень малы. Но все-таки разница между теми и другими не такая, как пишут в сказках.
— Значит, мне много придется учиться, чтобы уметь отличать вымысел от правды, — искренне вздохнул мальчик.
— Да, Гаральд, я радуюсь, что у вас уже рождается желание учиться. Была бы охота, а там все будет хорошо.
Хозяин мызы, осанистый, важного вида старик, принял путешественников очень радушно. Все они искренно жалели, что не знали норвежского языка и не могли вести беседы со стариком и его семейством.
Мальчикам очень нравилось, что семейство старика удивлялось многим их вещам. Казалось, они отроду не видывали усовершенствованных английских удочек и садков для рыбы. Особенно их приводила в восторг карманная зрительная труба Гарри, в которую ясно можно было видеть самые отдаленные предметы, невидимые простыми глазами.
Глава 5
ЦЕЗАРЬ ПИНК
На ночь старик уступил им свою кровать. Как они ни старались объяснить ему, что вовсе не желают стеснять его, но, видя, что он готов обидеться, вынуждены были согласиться на его вежливость.
Хозяева отдали в их распоряжение всю переднюю комнату, а сами перешли в заднее отделение мызы.
Только наши путешественники устроились поудобнее около огня и принялись варить себе на ужин суп, в дверь кто-то
