В журнале «Кругозор» (номер 10) была помещена гибкая пластинка с записью двух песен в исполнении популярной шотландской группы «Середина дороги»: «Сакраменто» и «Луиза». Созданная в 1968 году, эта группа прославилась в Европе спустя три года, — выпустив шлягер «Черпи, черпи, чип-чип». У нас в стране ее хорошо знали по гибкой пластинке (февраль 1975-го) с перепевом песни «Кристи» «Желтая река».
В октябре вышел миньон Софии Ротару с песнями: «Твои следы» (А. Бабаджанян — Е. Евтушенко), «Ложь» (А. Днепров — А. Дементьев), «Воспоминание» (Б. Рычков — И. Кохановский).
1975. Ноябрь
«Динамо» (Киев) — чемпион. Высоцкий на грани срыва. Загадочное убийство гостя Андрея Сахарова. Георгий Бурков клянет коммунистов. Валерий Саблин готовит восстание. Как Кончаловский напрасно ждал звонка от своей возлюбленной. Восстание на «Сторожевом». Песня «День Победы» завоевывает сердца. День рождения Трионона. «Розыгрыш»: как нашли Диму Харатьяна. Олег Стриженов делает предложение руки и сердца. Первый допрос Саблина в Лефортово. Сергей Параджанов в мире прокаженных и отвергнутых. Фотосессия Высоцкого и Влади. Андрею Сахарову отказывают в поездке за Нобелевской премией. Дебют ВИА «Пламя». За что жена Юрия Силантьева ударила мужа бутылкой по голове. Анатолий Солоницын на грани развода. Американские шпионы в Москве. Футбольный «Спартак» в кризисе. Отъезд Севы Новгородцева из СССР. Смерть актера Виктора Авдюшко. Приостановка «В августе 44-го…». Как Высоцкий носил на руках загипсованную Ирину Печерникову. Первые убийства пермской банды. Конфликт Митты и Высоцкого продолжается. Евгений Мартынов выходит в лидеры. «Песня года». Брежнев получает Премию Мира. Борьба в Политбюро за Брежнева.
В воскресенье, 2 ноября, в Тбилиси состоялся очередной матч первенства страны по футболу между местным «Динамо» и их одноклубниками из Киева. Для последних эта игра была принципиально важной — в случае победы или ничьей киевляне досрочно становились чемпионами Советского Союза. Как и следовало ожидать, гости получили то, за чем, собственно, и приехали — ничью 1:1. Все, кто видел эту игру, затем утверждали, что матч был больше похож на товарищеский и ничья выглядела полюбовной.
Золотой состав чемпиона выглядел следующим образом: Е. Рудаков, В. Самохин, В. Трошкин, М. Фоменко, С. Решко, В. Матвиенко, A. Дамин, В. Зуев, С. Кузнецов, А. Коньков, Л. Буряк, В. Мунтян, В. Веремеев, В. Колотов, B. Кочубинский, А. Бойко, В. Онищенко, О. Блохин, П. Слободян, В. Шевченко. Лучший бомбардир команды — Олег Блохин (в 28 играх забил 18 голов).
В самом начале ноября Владимир Высоцкий закрыл «больничный» и вновь окунулся в работу: вышел на сцену «Таганки». Он объявился там воскресным утром 2 ноября, выглядел не самым лучшим образом, но отработал всю репетицию «Вишневого сада». На следующий день с утра он репетировал «Гамлета», а вечером играл в этом спектакле главную роль. Как записала в своем дневнике А. Демидова: «Высоцкий играет «напролом», не глядя ни на кого. Очень агрессивен. Думаю, кончится опять запоем…».
К счастью, запоем на этот раз не кончилось, хотя последующие несколько дней Высоцкий был на грани: 4 ноября опять вполсилы работал на прогоне «Вишневого сада», а на следующий день кинул съемочную группу «Сказа про то…», не явившись на съемочную площадку.
Продолжаются съемки фильма «Два капитана». 4 ноября снимали эпизод, где Катя Татаринова (Елена Прудникова) и Ромашов (Юрий Богатырев) пьют водку за упокой души соседки Кати, которую они только что похоронили. Затем осмелевший Ромашов набрасывается на Катю, но она отчаянно сопротивляется и в итоге бросает в лицо насильнику фразу: «Это ты убил Саню!». Ответный монолог Ромашова снимут уже в декабре (10-го).
5 ноября на квартиру Андрея Сахарова пришел странный посетитель — молодой человек, который назвался Евгением Бруновым, и попросил академика связать его с зарубежными корреспондентами. Гость объяснил эту просьбу весьма просто: мол, он давно находится в контрах с властью и хотел бы рассказать о своих страданиях иностранным журналистам. Однако Сахаров, наученный горьким опытом (были случаи, когда чекисты подсылали к нему своих агентов), посетителю в его просьбе отказал. Но Брунов продолжал настаивать. Он вызвался проводить Сахарова до метро, всю дорогу туда помогал ему нести сумки с продуктами и продолжал уговаривать поверить ему. А поскольку Сахаров продолжал упорствовать, Брунов отправился с ним и дальше — до «Белорусской». По дороге Сахаров засек за ними слежку: четверо мужчин шли за ними по пятам. А один из них чуть позже подошел к ним и внезапно обратился к Сахарову: «Отец, что ты с ним разговариваешь? Это же — конченый человек». Академик ответил резко: «Не вмешивайтесь в разговор — мы сами разберемся». Между тем слова оказались пророческими. Через месяц к Сахарову домой придет мать Брунова и сообщит, что вечером того же дня, 5 ноября, ее сын погиб — неизвестные сбросили его с электрички. Тело сына матери выдали спустя несколько дней, причем лицо у него было забинтовано и залито гипсом, поскольку глаза у парня были выколоты.
Обычно начало ноября связано у советских людей с предпраздничными хлопотами — надвигалась очередная годовщина Октябрьской революции, которую впоследствии будут именовать переворотом. Я в те годы был еще слишком юн, чтобы вникать в политические нюансы произошедшего много лет назад, поэтому относился к этому празднику как к любому другому — с радостью. Во-первых, в школу не надо было ходить, во-вторых — вечером рядом с моим домом, на «физтике», салютовали из орудий, и мы с друзьями наблюдали за этим фейерверком с крыши соседнего дома.
Но были и такие, кто этот праздник начисто игнорировал. К примеру, Олег Даль вспоминал о нем, только когда начинал бить салют. Тогда он обычно спрашивал домашних: «В чем дело?», Ему отвечали, после чего он скептически замечал: «Ну, ну…».
Не менее зло относился к этому празднику и другой актер — Георгий Бурков. Тот вообще считал этот день чуть ли не позором России. Накануне 7 ноября он излил на страницы своего дневника следующие размышления по этому поводу:
«У меня нет Родины, ибо у раба ее не может быть. Но если она у меня есть, то внутри меня, и так у многих. Но мы живем на чужой территории, нашу Родину оккупировали коммунисты. Это не татаро-монголы, это свои, и, пожалуй, в этом секрет их успеха. Они нас заставили быть чужими. Они приписывают нас к одному месту, но не к тому, где ты родился и вырос. Малая родина — этот бандустан, явление обманчивое, лживое…
Мы — лимитчики, т. е. профессиональные штрейкбрехеры. Предательство, зависть — давно стали частью имперской политики коммунистов…».
Кстати, и сами наши верховные правители прекрасно понимали, что идеи, провозглашенные в Октябре 17-го их предшественниками, оказались утопическими. Известен такой случай. Леонид Брежнев как-то прогуливался со своим братом Яковом у себя на даче, и тот его спросил: «Леня, как ты думаешь, будет когда-нибудь коммунизм?». Брежнев в ответ засмеялся: «Ты это о чем, Яша? Какой коммунизм? Царя убили, церкви уничтожили, нужно же народу за какую-то идею зацепиться…». Этот случай Яков потом описал своей дочери Любови, которая много позже поместила его в свои мемуары.
Между тем именно в дни празднования 58-й годовщины Октябрьской революции в Советском Союзе произошло первое и единственное военное восстание за послевоенные годы. Случилось оно на большом противолодочном корабле «Сторожевой», который в составе других кораблей Балтийского флота днем 6 ноября вошел в устье Даугавы, вдоль которой раскинулись старые кварталы Риги, чтобы на следующий день участвовать в военно-морском параде. Главным инициатором восстания стал замполит «Сторожевого» капитан 3-го ранга Валерий Саблин.
По давно установившейся традиции замполитов в Советской армии не любили, считая их демагогами и захребетниками. По большому счету так оно и было. Но случались, конечно же, и исключения. 36-летний Валерий Саблин был именно из этого числа. Окончив в 1960 году Высшее военно-морское училище и получив там специальность корабельного артиллериста, он девять лет прослужил на строевых должностях на надводных кораблях Северного и Черноморского флотов. В Военно-политическую академию имени Ленина поступил в 1969 году с должности помощника командира сторожевого корабля и в звании капитан-лейтенанта.
Как выяснится позднее, именно учеба в академии кардинально изменит мировоззрение Саблина. Штудируя классиков марксизма-ленинизма, он придет к выводу о том, что нынешняя власть до неузнаваемости исказила коммунистическое учение. У Саблина возникла идея обратиться к советским правителям с открытым письмом, в котором он собирался указать им на их заблуждения. Всего в письме Саблина было 30 пунктов, в каждом из которых он предлагал провести в стране конкретные социально-политические и экономические преобразования. Чтобы читателю стало понятно, что конкретно предлагал Саблин, перечислю лишь несколько из его предложений. В частности, он призывал бороться с некомпетентностью и безответственностью лиц, принимающих государственные решения, с коррупцией и непомерным восхвалением Брежнева, выступал за многопартийность, свободу слова и дискуссий и т. д. и т. п. Однако по каким-то причинам письмо так и не было отправлено адресату.
