меня решил или что?! Я же несколько раз стучал тебе по ноге!
– Извини. Я…просто задумался. Такое впервые.
– Вот что. – Он подошёл к Жене и сжал его плечо, смотря прямо в глаза. – Тебе нужен отдых, приятель. Хороший, мать его, отдых. От физических и психологических нагрузок, иначе последним, что увидишь в жизни, будет гиря. Приходи сегодня вечером во «Флирт». Хотя я, наверное, даже зайду за тобой.
– Мне не нравятся клубы. Туда приходят только для того, чтоб найти, с кем потрахаться.
– Значит, ты заходил не в те клубы. Не бойся, рядом будем мы с Владом, так что расслабься.
– А Вику возьмём?
Егор поморщился и виновато улыбнулся.
– Женщины, безусловно, прекрасны, но бывают такие моменты, которые лучше провести без них. Посидим исключительно мужской компанией, разгрузим мозги и хорошенько отдохнём. Я вижу, ты всё переживаешь из-за Кати, да?
– Нет. – Женя вытер стекающую на губы кровь и, посмотрев на пальцы, добавил: – Ни хрена я не переживаю. Ни капельки. Даже не думаю о ней. Кстати, спасибо за то, что чуть не сломал нос.
– Обращайся, compadre, если захочешь повторить. Возьми в углу перчатки и побей вон ту дуру, – Егор указал на грушу, мирно висящую в конце зала. – как выпустишь пар, нормально поговорим. Запомни, Жень: девушки – это хорошо, но не позволяй им проникать к себе в голову. Не зацикливайся на них, вот и всё. А я как раз побегу к своей, проверю, не сошла ли она ещё с ума.
Егор улыбнулся и затрусил к Вике, мягко ступая на синее татами. Женя подошёл к аккуратно сложенным перчаткам и, взяв одну пару, еле слышно произнёс:
– Может, ты и права.
* * *
Половина этого месяца казалась Кате адом, но в другой половине жизнь начала становиться легче, хотя ничего, вроде бы, не поменялось.
Кроме чувств. Они, конечно же, лавировали только так.
Но самой большой проблемой, о которой постоянно думала Катя, был далеко не Женя. Ребёнок. Точнее, небольшой зародыш, который мог в ней развиваться после изнасилования. В первый день, что они полностью провели с Женей вместе (после душной, очень душной палатки), Катя забежала в аптеку и еле нашла то, ради чего была готова порвать любого, кто встал бы у неё на пути – постинор, обладающий гестагенными и антиэстрогенными свойствами. Её напугал огромный список противопоказаний, но решительность вернула другая мысль: уж лучше повредить репродуктивную систему и больше никогда не рожать, чем вывалить на свет чудо, чей отец изнасиловал мать, пока на его спине тихо лязгал автомат.
Катя выпила таблетку и всей душой была благодарна Жене за то, что он не стал спрашивать, зачем она ходила в аптеку. Судя по всему, он не знал, на что способна его сперма, раз так спокойно кончил внутрь и не переживал по поводу последствий. Женя как-то упоминал, что от родителей в его семье было только название, и если это действительно так и было, тогда неудивительно, почему анатомия женского тела для него до сих пор оставалась тайной. Что ж, оно и к лучшему. Не нужно пугать его возможностью появления ребёнка, а потом объяснять, что ЕГО ребёнка не будет, потому что яйцеклетка уже «закрыта» чужим сперматозоидом. Да, иногда жизнь рассказывает анекдоты лучше многих комиков.
Тревога не отпускала Катю ни на секунду: каждую ночь ей снились кошмары, а днём постоянно казалось, что вот-вот произойдёт нечто ужасное. Но ничего не происходило, тревога не отступала. И только когда на трусиках появилось небольшое красное пятнышко (впервые Катя так обрадовалась месячным), с души упал огромный камень.
Значит, не беременна.
Слава Богу.
Менструация началась 15 июня (как раз в тот день, когда Катя всё таки-решила дождаться Женю в питомнике) и закончилась через пять дней, 20 июня, аккурат вписавшись в привычный цикл. Кате посчастливилось унаследовать лучшие гены, так что для неё «эти дни» не были критичны, как для некоторых женщин, хотя приятного тоже было мало. На помощь пришла йога. О, это расслабляющее тело занятие, окончание которого лишь немногим не дотягивало до нежного секса. Силовые тренировки как и те, что были направлены на пластику, тоже вносили свою лепту: они отгоняли ненужные мысли и заполняли мозг эндорфинами. К концу июня Катя, стоя перед зеркалом во весь рост, заметила результаты своих работ: ягодицы стали более упругими, живот чуть просушился, так что теперь сквозь кожу просачивался пресс, при сведении лопаток тени скользили по мышцам спины, а икры на ногах укрепились, превратились в настоящую броню.
Но тренировки не могли длиться вечно, а потому мысли всё-таки прокрадывались в голову. И чувства… да они никуда и не уходили, Катя просто пыталась зарыть их глубоко под почву, что именовалась памятью. Она чувствовала влечение к Жене, чувствовала, что ХОЧЕТ к нему, но одновременно с этим презирала его за то поведение, что обычно бывает у обиженных мальчишек: ты не хочешь делать так, как хочу я, поэтому я не буду с тобой разговаривать! А ты уже бегай за мной сколько хочешь.
Двух встреч было достаточно. Катя не собиралась унижаться и сто раз просить одно и то же. Не хочет говорить? Ну и ладно! Если не умеет быть мужчиной, значит, не достоин иметь женщину.
Так рассуждала Катя. Рассуждала и убеждала себя в своей правоте, но чувствовала, как что-то внутри скребёт стенки сердца, пытаясь вылезти наружу.
Отвлечься от чувств ей помогали новые подруги, которых она успела завести в стенах Чистилища. Не то чтобы она старалась это сделать, всё вышло само собой, как часто бывает в новых, незнакомых тебе местах. Человек – социальное существо (Господи, какое отвратительное слово), и как бы всё равно тебе не было на своё одиночество, рано или поздно ты установишь с кем-нибудь контакт – это просто неизбежно. Так и Катя обрела новых подруг, когда те подсели к ней за стол на одном из завтраков. Второго июня, если быть точнее. И хоть поначалу казалось, что все эти девицы будут лишь докучать, совсем скоро Катя поняла, что ей действительно становится интересно проводить с ними время. Особенно с Лизой. За месяц они стали чуть ли не лучшими подругами. Кажись, ещё чуть-чуть, и она точно поделиться своими переживаниями о Жене.
Лизе было тридцать пять лет, и выглядела она ровно на свой возраст, но при этом сохранила в себе красоту, дарованную ей природой. Её волосы были чернее угля, и на их фоне яркие голубые глаза казались ещё привлекательнее. Лиза не относилась к красавицам, но что-то в движении её губ, в том, как она смеялась, привлекало мужчин. И привлекло одного из них, за которого позже она вышла замуж…и в
