Виктория открыла рот, но не смогла вымолвить ни слова. Педро все равно не захотел бы ее слушать.
Глава шестая
Стоял июнь, когда Анна вернулась в Буэнос-Айрес. Скоро в Новом Свете начнется пятая зима. Когда девушка добралась до маленького дома, в котором жила ее семья, она глубоко вздохнула. Анне удалось сохранить сокровище. Жемчуг, бриллианты, серебряные и золотые украшения — все осталось при ней. За многие дни, которые она провела в седле, у нее было время обдумать план. Педро Кабезас проводил ее по долгому пути в Кордову, где она присоединилась к troperos. Опять Анна несколько недель ехала по стране, но теперь уже держалась в седле намного лучше. В ближайшие дни она подыщет место для своей фирмы.
— Тебе хоть что-то дала эта поездка? — язвительно встретил ее отец с порога.
Как обычно, он был пьян. Марлена внимательно смотрела на маму, сидя на руках у бабушки. Но девочка двух с половиной лет не хотела обнимать женщину, ставшую ей незнакомой. Она прижималась к бабушке и прятала лицо. Элизабет ничего не говорила. Лишь позже, когда домой вернулась Ленхен, женщины собрались вместе.
— Как все прошло? — спросила Элизабет.
Анна начала рассказ, сначала запинаясь, потом все быстрее. Она описывала эстансию, рассказывала о севере и индейцах, о кактусах и ламах, о встрече с кондором. В этом месте Ленхен испуганно вскрикнула.
— Тебя долго не было, — произнесла Элизабет, когда Анна наконец закончила.
Девушка почувствовала угрызения совести.
— Путь неблизкий, — тихо ответила она.
— Тебе удалось раздобыть денег?
Анна кивнула и тут же почувствовала, как сердце в груди бешено забилось. И тогда она рассказала сестре и матери о том, как все произошло.
— Ты мне поможешь?
Нитка жемчуга блеснула в руках Эдуарда. Он осмотрел мешочек с драгоценностями.
— Откуда они у тебя, малышка? Ты последовала примеру своих братьев? Это не для тебя, ты слишком хороша для этого. Не пачкай руки, потом от этой грязи не отмоешься. Поверь мне, я знаю, что говорю.
Анна покачала головой.
— Нет, я не такая, как вы, и все же мне пришлось замарать руки. Я… — Она вздохнула. — Ах, все равно! Как бы там ни было, сейчас мне нужна поддержка. Ты мне поможешь?
— Конечно. Я когда-нибудь бросал тебя одну?
Они долго смотрели друг на друга. Анна погладила Эдуарда по щеке. Воспоминания нахлынули на нее: детство на родине, на берегах Рейна и Наэ, рядом с виноградниками.
— Нет, Эдуард, ты никогда так не поступал. И если я чем-либо смогу тебе помочь, обращайся, прошу тебя.
Анна опустила руку и внимательно посмотрела на брата. В этот момент собственные слова показались ей глупыми. На Эдуарде был новый костюм, сшитый по последней моде, борода подстрижена, волосы топорщились во все стороны, как обычно. «Это никогда не изменится», — подумала Анна. Перед ней сидел взрослый мужчина, а она видела мальчика, с которым когда-то играла.
— Тут еще кое-что, Эдуард…
— Да?
Анна откашлялась и рассказала ему о своих планах.
Когда она закончила, брат задумчиво взглянул на нее.
— И ты чувствуешь в себе силы? Ты сможешь выступить против Штефана Брейфогеля и других?
— Да, — просто ответила Анна. — Я чувствую в себе силы.
Часть шестая
Женщина-коммерсант
Август 1870 — апрель 1871 года
Глава первая
— Где она, черт побери?
Даже сквозь закрытые двери Анна услышала громкий голос Штефана Брейфогеля. Он уже не в первый раз появлялся у нее и разговаривал с ней так, словно Анна все еще работала у него на конюшне.
Поначалу, когда фирма Бруннер-Вайнбреннер только появилась, Брейфогель высмеивал Анну, а позже, когда дела у нее пошли в гору, предложил сотрудничество. За последние недели количество ее деловых партнеров выросло. Очевидно, они поняли, что Анна может своевременно и быстро оказывать услуги, и лошади у нее надежные. Сначала к ее фирме относились с подозрением, теперь же ей доверяли. Спокойная женщина, темные волосы которой посеребрили печаль и тяжелая работа, впрочем, лицо было довольно молодым. В свои тридцать лет Анна носила платья из добротного материала неброских цветов. И не только когда приходила на церковную службу вместе с матерью, сестрой и маленькой дочкой.
Анна много работала. Она платила хорошо, поэтому на поставщиков всегда могла положиться. Лучших лошадей сначала всегда предлагали сеньоре Вайнбреннер. И с этим Штефан Брейфогель ничего не мог поделать. Анна глубоко вздохнула и приветливо улыбнулась собеседнику. Только она знала, как тяжело ей пришлось работать последние годы, чтобы добиться такого доверия. Крик на улице на какое-то время стих.
— Извините, господин Гольдберг, но сегодня о формальностях позаботится моя сестра. К сожалению, я не смогу приехать к вам лично. Вы же слышите, меня снова зовут.
Анна выдавила из себя улыбку. Гольдберг ободряюще ей подмигнул. Когда он впервые пришел к ней, чтобы нанять лошадь, Анна задумалась о том, не в этой ли семье Дженни нашла себе новый дом. Анна не сразу решилась спросить об этом. Позже господин Гольдберг сам завел разговор на эту тему.
— Она для нас просто как лучик солнца, — сказал он. — Дженни — наше счастье. — Гольдберг задумчиво взглянул вдаль и добавил: — С тех пор как она появилась у нас, я не узнаю свою Рахель.
Анна обещала в скором времени их навестить, но пока ей это все никак не удавалось. Они жили в разных районах Буэнос-Айреса, и работы у нее было очень много. Даже через три года Анна не чувствовала, что может немного расслабиться. Она все еще боялась потерять свою фирму. Иногда страх пересиливал, и тогда она садилась перед сундуком, в котором хранились ее шляпки и прочие аксессуары, вытаскивала двойное дно и рассматривала изумрудное кольцо с маленькими вкраплениями рубина. Анна оставила его на всякий случай. Там же хранилась фотография Юлиуса. После этого Анна вновь могла вздохнуть спокойно.
Перед тяжелой входной дверью женщина еще раз остановилась и поправила новое платье. Ленхен отвела ее к портному.
— Ты теперь женщина-коммерсант, — произнесла она. — Ты не можешь носить платья, которые вышли из моды… И что за цвета! Я прошу тебя, Анна! Калеб ведь давно умер, не так ли? Носить черное или серое больше не нужно.
«Нет, нужно», — подумала Анна. Она считала себя вдовой, хотя никогда не скорбела слишком сильно по Калебу. Не прошло и двух лет после его смерти, как она уже целовалась с Юлиусом. А разве она не флиртовала в ним еще во время их морского путешествия? Первые годы тяжелая работа не позволяла Анне думать о Юлиусе. Теперь же, когда у нее оставалось немного времени на раздумья, мысли о нем с новой силой стали терзать ее душу. Ей было больно: она никогда не сможет его забыть и никому больше не сможет подарить свою любовь.
