Едва лишь расстояние между сражающимися сократилось до полутора миль, как навстречу стремительно приближающимся силуэтам атакующих бронемонстров, со скоростью, превышающей скорость звука в несколько раз, устремились росчерки бронебойных снарядов. С обманчивой легкостью пробивая навылет прочную броню сверхтяжелых мехов…
«Коса смерти». Давным-давно именно так называли пулеметы. Чей огонь буквально выкашивал плотные построения пехоты. Именно этот термин лучше всего описывал происходящее сейчас с техникой противника. Статистика утверждала, что боевой шагающий механизм типа «тяжелый штурмовой» без потери боеспособности выдерживает в бою до полусотни попаданий крупнокалиберных артиллерийских снарядов и ракет, плюс — соответствующее количество пуль и лазерных импульсов. А его живучесть на поле боя составляет не менее 500 секунд. При соотношении сил сражающихся сторон 1:3.
Для нанесения повреждений, делающих невозможным дальнейшее участие в бою первым двадцати тяжелым штурмовым мехам типа «Дракон», двум десяткам истребителей полковника Этера Варго потребовалось в общей сложности сорок семь снарядов. С практической скорострельностью мощных орудий один выстрел в две секунды. От четырех до шести секунд на одну машину. Вопреки статистике, при отражении первой волны атакующих мех, попавший в перекрестия прицелов «Самцов», уничтожался не более чем за восемь секунд…
Титано-керамо-пластиковый композит, из различных типов которого состояла многослойная броня шагающих боевых механизмов, был в некотором роде уникальным веществом. Его «ячеистая» структура обладала колоссальной устойчивостью к температурному воздействию горючих смесей или раскаленной плазмы. А также к взрывной волне и кумулятивной струе — основным поражающим факторам сравнительно медленных артиллерийских снарядов. Наполненные легкоиспаряющимся пластиком «каверны» — гасили в себе послевзрывные напряжения, препятствуя образованию трещин за пределами радиуса повреждения, примерно равного калибру орудия. Этот же пластик стабильно размывал кумулятивную струю, а при вызванном тепловым воздействием испарении — рассеивал лазерный луч. Коэффициент прочности композитной брони для боеприпасов этих типов был равен четырем. То есть броневой лист толщиной в десять сантиметров обладал устойчивостью к фугасным снарядам, равной плите броневой стали сорокасантиметровой толщины. Имея при этом в два с лишним раза меньшую плотность.
Но для разогнанных до чудовищных скоростей бронебойных снарядов, возможности существования которых местные броневых дел мастера просто не могли себе представить, главное достоинство композита — его ячеистая структура, насыщенная локализаторами напряжений, превращалась в недостаток. Некоторые, особенно удачно попавшие болванки, прошивали корпуса навылет. Против такого типа боеприпасов прочность композитной брони оказалась равной 0,8. Что соответствовало прочности обычной, не броневой стали.
Проведенные энтузиастами расчеты показывали: разогнанный почти до полутора миль в секунду подкалиберный оперенный сердечник из карбида вольфрама проделает в толстых стопках композитных листов идеально правильные пробоины. А сопротивление брони в таком случае будет сопоставимо с обыкновенным низкокачественным сырым железом.
В этих условиях заработанный ранее потом и кровью на полях сражений опыт нападающих оказался не только бесполезным, но и просто смертельным. Считая себя находящимися на безопасном расстоянии, вражеские пилоты, увидев вспышки выстрелов, даже не подумали о том, что сейчас их будут убивать. А времени, чтобы осознать, что облака раскаленных пороховых газов и поднимаемые ими тучи пыли слишком велики для стандартных образцов вооружения, у большинства из них вовсе не оказалось.
Но даже очутившись под ужасающе эффективным огнем мехов-истребителей, имперцы так и не смогли понять, что в данной ситуации рассчитывать на прочность усиленной лобовой брони — самый быстрый путь к гибели. При виде того, как один за другим рушатся на грунт в облаках стремительно испаряющейся жидкости из разбитых систем охлаждения или разлетаются на куски от детонации собственного боекомплекта машины их товарищей по оружию, уцелевшие просто продолжили сближение. Не думая о том, что сейчас их задача не продолжать нестись сломя голову для выхода на дистанцию эффективного огня из своих короткоствольных гаубиц, неспособных уничтожить бронированных врагов с первого выстрела, но отступить в ожидании подхода к центру схватки основных сил.
Либо попытаться «станцевать», уклоняясь от вражеских снарядов в ожидании подкреплений. Сохраняя расстояние в полторы, а еще лучше — две мили между собой и мехами-истребителями. Конечно, тяжелые «Драконы» плохо приспособлены для уклонения от прицельного огня — это не легкие «Осы». Но с увеличением расстояния шансы на уход с траектории бронебойного росчерка возрастают в геометрической прогрессии! А это значит, что обороняющиеся будут вынуждены повысить расход боеприпасов в разы, если не на порядок.
Когда же к линии соприкосновения подойдут остальные батальоны, атакующим следовало сконцентрировать большую их часть в ударный кулак на узком участке фронта. Чтобы банально «задавить массой» оказавшихся на удивление зубастыми защитников. Но решение, которое через секунды после начала просмотра записи побоища пришло в голову обычным курсантам-первогодкам из учебной роты бригады, командование противника так и не приняло. Не успело…
Вместо этого бессмысленная, безумная по своей сути фронтальная атака продолжалась. Моральный дух атакующих зашкаливал. Несмотря на чудовищные потери, уцелевшие мехи продолжали двигаться только вперед. На максимальной скорости. Навстречу бьющим без промаха бронебойным снарядам. Ни один из пилотов не попытался отступить либо покинуть поврежденную машину. Если неспособный продолжать атаку из-за полученных повреждений шагающий механизм еще мог вести огонь, он продолжал бой, не двигаясь с места. Пока ответный выстрел не ставил кровавую кляксу на карьере очередного многообещающего защитника Империи…
В общем, сражения с авангардом как такового не было. Был расстрел. На пятьдесят две цели первой волны в общей сложности потратили двести три снаряда. Даже лучше, чем на тренировках. Потому что в этот раз пилотам бригады не пришлось объединять компьютеры своих боевых машин в единую тактическую сеть, когда на одной цели сосредотачивают свой огонь «до первого попадания» сразу четыре меха-истребителя. Совместно рассчитывая и объединенными усилиями перекрывая все возможные векторы движения вражеской боевой машины. Чтобы в итоге добить поврежденного меха слаженным залпом. После которого сложнейшая техника превращается в груду дымящегося металлолома. А сверхпрочная броня поверженного бронемонстра состоит, главным образом, из пробоин.
Однако вскоре после того, как последняя машина атакующих, несмотря на повреждения, продолжающая вести яростный огонь из положения «сидя», разлетелась на куски от мощного взрыва, вражеским предводителем в бой был отправлен следующий батальон. На этот раз пилоты противника выполняли маневр уклонения от огня истребителей, не дожидаясь, пока в их сторону полетят меткие снаряды. Рискуя выходом своего меха из строя в самый ответственный момент — при сближении с обороняющимися на расстояние кинжального огня. Ведь при перемещении машины в таком режиме нагрузка на системы охлаждения и шагающее шасси гораздо больше, чем могут компенсировать системы охлаждения в условиях раскаленной пустыни.
Кроме того, сильно переоценивавшие свою реакцию и навыки имперские наемники так и не осознали очень простого факта: новые орудия выстреливали бронебойные болванки в пять раз быстрее, чем стандартные шестидюймовые уродцы. Соответственно, расстояние между воюющими сторонами следовало делить как минимум на пять. И это без учета времени реакции пилота на сообщение бортовой ЭВМ, что он — цель.
В результате, когда Варго, дождавшись сокращения дистанции до мили, отдал приказ на открытие огня, обнаружилось, что вражеские попытки уйти в сторону с траектории снаряда — практически бесполезны. И, в среднем, мехами-истребителями на уничтожение одной цели в таком случае тратилось даже меньше боеприпасов, чем в прошлый раз. Итог — вторая волна была уничтожена до последнего меха точно так же, как предыдущая.
Эффективный «маятник» изобразили только командир второго батальона и его ведомый. Даже оставшись в одиночестве, они продолжали отчаянную атаку. До последнего выполняя полученный приказ! При этом опытные пилоты раз за разом буквально протискивали своих почти пятидесятитонных «Драконов» сквозь росчерки трассеров, быстро сокращая дистанцию. Продемонстрировав воистину виртуозное владение своими мехами (явно эксклюзивной сборки). Несмотря на то что весь бронебатальон гвоздил скоординированным огнем по двум оставшимся мехам из всего наличного оружия, сколько-нибудь серьезных повреждений у атакующих заметно не было. А правильно оценив происходящее, противники, явно не уступающие по уровню опыта и мастерства инструкторам бригады, изо всех сил стремились навязать моим орлам ближний бой. В котором у них были неплохие шансы на то, чтобы, как минимум, дорого продать свои жизни.
