самому не оказаться за решеткой. А пока он думал, за тобой пришли гатляуры. Эх, я ведь предлагал Сеамиру прикончить тебя и замести следы, но… Ладно. Вижу, ты все понял.
— Понял, — пробормотал Ахин, взяв саалею за руку: — Пошли.
«Во всяком случае, мы до сих пор живы и относительно свободны. Могло ведь быть и хуже. Жаль, правда, время потеряли».
— Постойте! — послышался еще один смутно знакомый голос. — Возьмите меня с собой.
Одержимый обернулся и увидел молодого сонзера, который некогда оставался охранять его на холме у охваченной огнем деревни. Тут же вспомнилась тупая боль в затылке от удара дубинкой.
— Да, сделай доброе дело, забери Диолая, — пренебрежительно обронил демон. — Он бесполезен, много болтает, жрет в три горла и бесит.
— Видите? Они издеваются надо мной, — пожаловался сонзера. — И я вовсе не прочь… ну, там… справедливость, будущее и всякое такое.
«С чего-то надо начинать», — Ахин выдавил из себя подобие улыбки:
— Мы рады всем неравнодушным к судьбе мира. Хоть нас пока еще немного, но вскоре все изменится. И ты положил этому начало… Диолай, да?
— Да! Я из…
Рассказ сонзера оказался длинным и коротким одновременно, как бы парадоксально это ни было. Вместе с тем в нем практически полностью отсутствовал смысл и какая-либо логика повествования. Как будто каждое последующее предложение являлось началом новой истории, но… В общем, что-то Диолай о себе все же рассказал. И этого хватило, чтобы Ахин уже пожалел о решении позволить незадачливому бандиту присоединиться. Недаром рассудительный демон хотел избавиться от него.
— Понятно, — протянул одержимый. — Мое имя Ахин. А это — Аели.
— Ахин, Аели. Ага, — чересчур активно закивал Диолай. — Главное, не перепутать. Вам кто-нибудь говорил, что у вас имена похожи? Ладно, неважно, надо запомнить. Я если запоминаю, то уже навсегда. Но иногда могу не так запомнить. Буду тогда называть неправильно, у меня всегда так получается — как решил, так оно и будет. Даже если все иначе. Хотя чаще бывает именно иначе.
— У нас еще будет время пообщаться, — поморщился Ахин. — Нам пора. Мы как бы в бегах.
— В бегах. Понял. Все, молчу, — сонзера снова несколько раз кивнул с такой силой, что возникал вполне реальный риск сломать себе шею, и торопливо подошел к одержимому: — Ну, идем? Кстати, куда идем-то?
Саалея, до сих пор нервно мнущая руку Ахина, подалась вперед и заглянула в лицо друга, обменявшись с ним многозначительными взглядами. Но, кажется, ничего изменить уже нельзя. Медленно выдохнув, она повернулась к Диолаю и продемонстрировала самую милую фальшивую улыбку, на какую только была способна профессиональная куртизанка. Тот осклабился в ответ.
«С чего-то надо начинать», — повторил про себя Ахин.
Тем временем бандиты, тихо переговариваясь и бросая косые взгляды на тощий заплечный мешок беглецов, тронулись с места и уныло побрели в сторону тракта. Больше никто из них не изъявил желание присоединиться к борьбе одержимого. Их жизнь, конечно, ужасна, но не настолько, чтобы соглашаться на столь изощренный способ массового самоубийства.
— Куда вы направляетесь? — спросил у уходящего демона Ахин.
— Тебе это незачем знать, — не оборачиваясь ответил тот.
— Ты так и не скажешь свое имя?
— Нет.
— Ну… Удачи. Может, еще свидимся.
— Надеюсь, что нет.
Повинуясь приевшейся привычке, одержимый в очередной раз тяжело вздохнул и посмотрел на своих спутников. Аели, так и не отпустившая его руку, тихонько сопела, опасливо поглядывая на бандитов. Диолай же нетерпеливо переминался с ноги на ногу, растерянно озирался и самодовольно усмехался. Видимо, он испытывал самые противоречивые чувства из-за принятия судьбоносного решения.
— Нам надо еще что-то обсудить? — раздражающе бодро спросил сонзера. — Как-то определить мое место в нашей банде… нет, в армии. Армия же будет? Или уже есть, просто ты это скрываешь? А-а-а, ты мне пока не доверяешь. Я понимаю, доверие надо заслужить.
— Нет еще никакой армии. Идем, — угрюмо пробормотал одержимый и пошел на северо-восток. — Мы и так потеряли слишком много времени.
Гнетущее ощущение преследования исчезло. Гатляуры, скорее всего, не могут учуять беглецов. А прочих следов в лесу предостаточно, учитывая паническое отступление недобитых бандитов. Значит, небольшое преимущество у одержимого и его «армии» все же есть.
«Армия. Армия, вступившая в бой с правителями мира сего ради восстановления вселенского баланса, — Ахин мысленно вгрызался в каждое слово, рассчитывая найти там ответ неизвестно на что. — Справедливость. Сущность Света. Полярности изначальных сил. Неужели я действительно ко всему этому имею какое-то отношение? Я? Я — жалкий раб, которому посчастливилось овладеть грамотой и получить относительно сносную работу? Да что я могу?..»
Важная мелкая деталь в судьбе обломка мира? Но если вспомнить последние события, то с героизмом там совсем не задалось. Ахина словно несло куда-то в бурлящем потоке времени — кто-то толкал его, кто-то тянул, кто-то просто смотрел. Вокруг вертелись создания Света и порождения Тьмы, все перемешались, и отовсюду ожидался какой-то подвох. Да, одержимый как-то оказался здесь. Но что лично он для этого сделал? Только переставлял ноги. Все остальное происходило само. Очень по-геройски.
«Нет, я же все-таки использовал свои силы. На стене квартала фей, в деревне и… Ну, в общем-то, мало что поменялось бы, если бы я и вовсе ничего не делал, — печально усмехнулся Ахин, искренне надеясь, что он к себе несправедлив. — Может, так даже лучше. Мне лишь надо играть отведенную роль, как сказал Киатор. Сплетни свое дело сделают. И… Нет, этого недостаточно. Я должен стать лидером. Я должен поднять на борьбу темных созданий. Я должен атаковать Атланскую империю, штурмовать Камиен, уничтожить сущность Света… О, нет. Это же невозможно. Какой кошмар. Не хочу… не могу. Ну почему меня до сих пор не убили?»
Да и его армия, откровенно говоря, пока что выглядит ничтожно — одержимый, саалея и один сонзера. А надежда на остальных порождений Тьмы, не раздавленных рабским существованием в стенах столицы, постепенно улетучивалась. Ведь сейчас только создания Света придерживаются своего происхождения, потому что это залог нормальной жизни в атланском обществе. Темные же просто пытаются выжить в трещащем по швам мире.
«А что нам еще остается? — в очередной раз вздохнул Ахин. — Либо смириться, либо бороться. Мы будем бороться. Но не “против”, а “ради”…»
— Ну, так куда идем? — нездорово воодушевленный Диолай легонько ткнул одержимого в плечо, выведя того из задумчивости: — Эй, куда мы идем? Я уже спрашивал, мне никто не ответил. Отвлекаю, да? Извини, виноват. Но не один я. Твоя подружка могла бы сказать. Или она сама не знает? Или любит помолчать? Это, конечно, хорошо… Ладно. Ну так? Я, конечно, понимаю, ты занят, строишь планы,
