И вот откуда, как выясняется, черпал средства для своих нововведений этот масон, тоже как и Петр, и Екатерина объявленный все теми же «кем-то» «Великим»:
«…Фридрих, будучи наследником, постоянно получал денежные субсидии от Бирона и Анны Иоанновны, что составляло большую тайну при дворе» [4, с. 360].
Вот фрагмент письма саксонского посла Зума наследнику прусского престола, вскрывающего эти денежные поступления:
«Герцог курляндский, — писал Зум в одном из писем, в шифрованной переписке, — доставляет себе удовольствие, без всякого политического расчета, быть вам полезным, поэтому я продолжаю с ним устраивать заем, который вы смело можете принять от одной знатной дамы… Об этом деле знают только трое: герцог, дама (А. И.) и я. Напишите мне… шифрами сумму, которая вам нужна» [4, с. 360].
А просто так, что и естественно, никто никого никогда излишками финансовых средств не баловал. То есть будущего масона на троне прикармливал масон же. Что выглядит естественным и более чем понятным.
Что известно о масонстве Бирона?
Ну, во-первых, имеются сведения о некой «…митавской масонской ложе» [4, с. 359], существовавшей там именно в период пребывания в этом городе герцогини Курляндской, Анны Иоанновны, и ее протеже — Бирона.
«Невозможно установить, кто принимал в масонскую ложу Эрнста-Иоганна-Бирона. Достоверно следующее. В 1726 году Петр Михайлович Бестужев-Рюмин, некогда обер-гофмейстер двора герцогини Курляндской и благодетель самого Бирона, писал: «Бирон пришел без кафтана и чрез мой труд принят ко дворцу без чина, и год от году я, его любя, по его прошению, производил и до сего градуса произвел». (Письмо приведено историком прошлого столетия Арсеньевым в книге «Царствование Екатерины».)» [4, с. 360].
Вот кто руководил заговором при устранении Петра II.
Результаты этого масонского переворота, поименованные бироновщиной, запомнились очень хорошо:
«Немцы, казалось, парализовали волю русских. Тех же, кто выказывал сопротивление, казнили, как Волынского, или же сажали на кол.
Воры, рыскали по городу, совершая грабежи и убийства.
Казни становились столь привычным делом, что уже не возбуждали ничьего внимания, и часто заплечные мастера клали кого-нибудь на колесо или отрубали чью-нибудь голову в присутствии двух-трех нищих старушенок да нескольких зевак-мальчишек. В царствование Анны Иоанновны одних знатных и богатых людей было лишено чести, достоинств, имений и жизни и сослано в ссылку более двадцати тысяч человек» [4, с. 387].
Таким образом, возвращались страшные времена Петра I, когда жизнь человеческая не стоила и алтына. Что распространялось и на наследников престола, когда отравители очень усиленно расчищали дорогу царю-антихристу:
«Удивительно умирали на Руси в XVII веке: цветущие юноши могли умереть от печали, царевич Федор — от цынги (это при царском-то питании), царевич Алексей — от недостаточно подвижного образа жизни…» [55, с. 361].
Но все это лишь жалкие отговорки:
«Федор был болезненным, но по заключениям иноземных врачей, смертельными недугами не страдал» [15, с. 360].
Но уж если и заграница выказывает свои сокрушения по поводу явно насильственной его смерти…
Да и сами мы на такую что-то уж слишком скоропостижную смерть не обратить внимания просто не могли. А потому:
«Среди стрельцов прямо говорили о его отравлении» [15, с. 360].
И вот какими словами ответила царевна Софья на избрание так называемым «гласом народа» в цари десятилетнего, еще ни читать, ни писать к тому времени не научившегося, на редкость тупого подростка, черного и страшного Петра. Которого оставшиеся за кадром силы избрали на царство вместо законного престолонаследника — шестнадцатилетнего писаного белокурого красавца Ивана:
«…знайте, православные, что брат наш царь Федор Алексеевич отравлен внезапно злыми людьми; пожалейте нас сирых: у нас нет ни батюшки, ни матушки, а братьев и родственников отнимают. Наш брат Иван старший, а его не избрали царем…» [136, с. 40].
Так кто же оплатил столь щедро этот «глас народа», который позволил вновь собравшейся после смутных времен у руля управления страной боярщине объявить вместо законного взрослого наследника столь на редкость тупого и злобного, явно не русской наружности мальчика?!
А спонсировались эти крикуны аккурат из самой Швейцарии, куда и отлучался периодически таинственно сказочно богатый обитатель Кукуевой слободы масон Лефорт.
Однако же, после чисто по-русски учиненной расправы (без пыточных и дознания) над родственниками Петра, стрельцы: «… провозгласили царем Иоанна Алексеевича, а царевну Софью — правительницею государства» [136, с. 41].
Но все примененные к возможным отравителям кары явились лишь полумерами, так как уже 26 мая боярская дума «…признала это избрание с тем, чтобы Иоанн Алексеевич, называясь первым царем, соцарствовал с братом своим Петром Алексеевичем. 25 июня оба царя были венчаны на царство» [136, с. 41].
Почему?! Ведь это полностью противоречило обычаям того времени!
И это является очередным доказательством деятельности тайной организации, раскинувшей свои сети в московском Кремле. Ведь это двоецарствие так и осталось единственным исключением из общего правила наследования:
«Больше в России не было случая одновременного правления двух царей» [2, с. 147].
И такое случилось потому, что силы зла, даже под страхом физического своего уничтожения, от некогда задуманного гнусного злодейства лишь из-за временной своей неудачи отступаться вовсе не собирались. Оплачивались же подобные весьма рискованные услуги, судя по результатам совещания боярской думы, весьма щедро, а потому высшие сановники и преступили отеческие законы, не моргнув и глазом, учредив никогда ранее на Руси не бывалое двоевластие. Так продажная верхушка вернула вспять смутные времена, усадив на трон своего третьего по счету самозванца.
Но как же его соправитель на троне?
Он был объявлен каким-то уж особенно хворым. Потому скорая его смерть, не менее странная, чем и всех иных его родственников, естественно — мальчиков, никого к тому времени уже не удивила.
«От Милославской Алексей Михайлович имел пять сыновей и шесть дочерей: Евдокию, Марфу, Софью, Екатерину и Марию. Но мальчики как-то не жили в этой семье. Старшие сыновья Дмитрий и Алексей умерли при жизни родителей. В марте 1669 года умерла Марья Ильинична, за нею последовал царевич Симеон» [14, с. 20].
Четвертым покойником стал царь Федор, а пятым — царь Иван.
«До 1682 года у Петра не было ни единого шанса стать царем» [14, с. 22].
Но каменщики «работали» исправно. Потому наследник, являющийся в длинной череде братьев по старшинству лишь шестым, «…Петр I стал царем..»[14, с. 22].
И стал после более чем загадочных «ранних смертей нескольких своих родственников и вследствие этих смертей» [14, с. 22].
Итак, подытожим: пять странным образом слишком рано ушедших из жизни наследников престола — детей царя Алексея и двое не менее странно и даже еще в более раннем возрасте ушедших из жизни незаконных наследника беззаконного царя Петра I и один его сын, замученный им самим же, Петр II и Иоанн Антонович, Петр III и Павел I, всего 12 ушедших из жизни венценосцев и наследников русского престола, из которых четверо были убиты слишком явно, чтобы их смерть можно было отнести за счет болезненности и хилого здоровья. И все это — подряд!
А мы еще удивляемся, почему это соправитель. Петра Иоанн оказался вдруг таким безвольным! На его глазах неожиданно умирают все его братья, мать и отец.
Но ведь мать Ивана IV Елену Глинскую и всех жен нашего набожного Грозного для врагов царя отравили точно так же! И если доказательств отравления семейства Алексея Михайловича не имеется, и о завершении их жизней насильственными мерами можно лишь догадываться, то в отношении семейства Иоанна Грозного такие доказательства есть. Во всех исследованных останках оболганного историками царя и его ближайших родственников обнаружены дозы отравляющих веществ, в десятки раз превышающие смертельную дозу. То есть обыкновенные дозы яда их не брали. И это понятно почему: в те времена, когда Русь именовалась Святой, высшее общество, в отличии от общества, сконструированного Петром, вело праведный образ жизни. Именно по этой причине в перечнях титулов наших князей часто встречается святой к благоверный. А таким яд не страшен. О них сказано:
«И ЧТО СМЕРТНО ИСПИЮТ, НЕ ВРЕДИТ ИХ» [Мк. 16, 18] Потому отравителям, во времена Ивана Грозного, приходилось в свои жертвы вкачивать просто умопомрачительнейшее количество яда. Что и осталось зафиксировано в актах экспертизы их останков. В исследованных костях родственников Грозного Царя отравляющих веществ было обнаружено:
у великой княгини Елены Глинской, матери Ивана Грозного: ртути одна смертельная доза, мышьяка — 10;
