— Слышу! — пискнула я.
— Мне нужно идти, — мрачно сказал он спустя пару минут.
— Угу.
— Правда, нужно.
— Угу.
— Я сейчас пойду.
— Угу, — снова промычала я, уткнувшись носом ему в грудь.
— Вот прямо сейчас, соберусь и пойду!
— Иди…
— Не хочу!
— Надо ведь… — вздохнула я.
— Надо… Иду! — и снова не сделал попытки выпустить меня из объятий.
Из угла палатки послышались шорох, сопение и тихое хихиканье. О! Яшка не выдержал и дал о себе знать.
Долго бы мы еще так прощались, если бы снаружи не послышалось деликатное покашливание и шепот Майки:
— Командор! Нам пора…
Следующие супружеские ночи у нас проходили… в шаттле. Акир теперь возвращался раньше, ужинал с нами в лагере и весь буквально светился. Это заметили даже Тарри и ее приятельницы. Им хватило такта не говорить об этом вслух, но будто невзначай они мне сообщили, что: «Командор счастлив!» А муж не сводил с меня глаз, постоянно держал за руку и пытался прикоснуться каждый раз, когда мы оказывались рядом.
А я воспринимала все происходящее немного странно. Словно это все не по–настоящему. Будто я не с мужем удаляюсь, а бегаю на свидания к любовнику. Настолько все это было ненормально. И муж — кошак с хвостом и ушами, и место где мы сейчас находились — пустая планета, на которой не было разумной цивилизации, и место, где мы встречались, и то, как мы это делали. Прячась от всех, скрываясь, возвращаясь к утру обратно в палатку, чтобы нас не застукали. Ну, разве с мужем так бывает?
Нет! Не верю! Только с любовником, когда от любви теряют голову и готовы на все, лишь бы урвать хоть немного возможности побыть вместе. И Акир себя вел так, как должен себя вести сгорающий от страсти мужчина. А разве мужья себя так ведут?
Да и я сама вела себя не совсем как нормальная жена. Все наши страстные, безумные, умопомрачительные встречи происходили в кромешной темноте. А мне ужасно хотелось увидеть Акира, тоже рассмотреть и исследовать его тело. Посмотреть, как крепится к телу хвост. Увидеть его мускулы, которые я ощущала под пальцами, но не видела. Ну и все остальное…
— Когда–нибудь я привяжу тебя к кровати и тоже буду изучать, — сообщила я как–то Акиру, после того, как он в очередной раз не позволил мне исследовать его тело. — А еще повяжу тебе на хвост бантик и почешу за ушком. Ты обещал мне помурлыкать!
— Мм-м, какая у тебя бурная фантазия, — мечтательно промычал он. — Мне нравится! Непременно все это осуществим, только вернемся на корабль. А то никакой жизни! Приходится бегать на свидания к собственной жене и прятаться ото всех.
Нарушило течение такой жизни внезапное извещение с «Астрона». Вышли из анабиоза и полностью пришли в себя люди–кошки, которых я нашла в храме. Физически они были в норме, но вот психологически… Шок и стресс! Они желали немедленного разговора с главой экспедиции и в ультимативной форме требовали показать им того, кто обнаружил их тела. Сообщил нам об этом Майки, и Акир напряженно уставился на меня.
— Алеся?
— А что сразу Алеся?! — возмутилась я. — Ну нашла я их, и что? Пусть спасибо скажут! А то так и валялись бы там еще неизвестно сколько времени.
— Тоже верно, — задумчиво проговорил командор. — Может, хотят поблагодарить.
Я сразу же закивала, что, мол, да–да! А то, ишь? Ультиматумы выставляют!
В общем, собрали мы сумки, так как планировали пробыть на «Астроне» пару дней, а если потребуется, то и больше, и полетели.
Внутри корабли друг от друга мало чем отличались. Только что народ здесь был более вольный, все–таки ученые — это гражданские лица. Ну и лаборатории занимали больше места. Нас встретили прямо у шаттла и сразу же повели в одну из них. Уж не знаю, к чему такая спешка. Могли бы сначала каюту выделить, чтобы мы оставили личный багаж.
— Командор! — поздоровался с нами на входе высокий денебец, симпатичный пожилой мужчина. — Рад, что вы откликнулись так быстро и прилетели. Пациенты сильно нервничают, и пока наладить с ними контакт не удалось.
— Добрый день, Тилар. Мы вылетели сразу же как только узнали.
— Госпожа?.. — вопросительно уставился на меня ученый.
— Алеся кон Като, моя жена, — представил меня Акир. — Алеся, это Тилар Декарт, ксенобиолог, генетик и специалист еще в нескольких отраслях.
Мы с ученым расшаркались и уверили друг друга, что страшно рады знакомству. Заодно сообщили ему, что я и есть та самая особа, которую так жаждут увидеть люди–кошки, ибо это я их нашла. Нас уверили, что с ними уже можно общаться, так как пока они приходили в себя им в сознание ввели знание всеобщего языка.
Пятеро выживших мужчин с кошачьими головами обитали пока в палате при лаборатории. Тилар поведал нам, что говорят они на жутко древнем наречии ниоки, и без переводчика с ними общаться не получается. Впрочем, даже с переводчиком дело пока двигается плохо. Нас с Акиром, пропустили через стерилизатор, заставили переодеться в стерильную одежду и только после этого позволили войти в помещение. А меня сразу же озаботил вопрос о том, а не подцеплю ли я какой–нибудь древний вирус с другой планеты? Не хотелось бы умереть в расцвете лет от какой–нибудь инопланетной «чумки» или «кошачьей болотной лихорадки». Кто их знает, от чего они вымерли?
Яшку переодевать, разумеется, не стали. Но процедуру стерилизации он прошел вместе со мной, после чего привычно устроился у меня на плече.
Глава 25
Когда мы вошли в палату, пятеро мужчин–аборигенов встали со своих мест и пристально уставились на Акира. Внимательно рассмотрели его хвост, уши, глаза с вытянутыми зрачками.
— Потомок? — на всеобщем языке спросил один из них командора.
— Здравствуйте. Полагаю, что да. Есть основания предполагать, что мои предки родом отсюда. Но сейчас ниоки живут на Керакато.
— Кто нас нашел? — даже не поинтересовавшись тем, где эта Керакато находится, задал второй вопрос кошак.
— Она, — отступив чуть в сторону, Акир показал на меня.
— Госпожа! — Все пятеро коротко мне поклонились. — Благодарим за подаренную жизнь.
— Да я… Эм-м… Пожалуйста, — смущенно пролепетала я.
— Госпожа, простите, но не могли бы вы показать нам ваши волосы? — вежливо попросил тот же мужчина–абориген, рассмотрев сначала Яшку, который в свою очередь таращился на них.
Я вопросительно посмотрела на Тилара и после его кивка стащила с головы выданную мне белую медицинскую шапочку. Акир такую надевать не стал, а вот меня заставили.
— Wazendi wo juo? — ахнули все пятеро, увидев мои рыжие кудри.
Но самое странное было в том, что я их поняла. Они сказали: «Возлюбленная солнца».
