дороги. [Вдруг] появился всадник и поскакал ко мне, полагая, что я чужеземец. Мне он показался знакомым, и я его окликнул. Он узнал меня и пал ниц в признательности — оказался одним из слуг, искавших меня. Я возблагодарил [Господа] за чудесные результаты своей медитации на священной особе и за изумительную помощь, уселся в седло и испытал радость и признательность. Лишь после этого услышал бой барабанов. Поспешив в том направлении, увидел Араб Бахадура и отряд солдат, разыскивающих меня. С ним явился к Шахбаз-хану и рассказал, как спас меня Царь Царей — духовный и земной. Все преклонили голову, услышав о сем великом чуде.
Я превозношу многообразные, возвышенные воздействия, одаряющие такими лучами наставничества для защиты и водительства даже тех, кто находится далеко за пределами ковра чести [Двора], и освещающие очи сердца счастливцев, пребывающих при Дворе Присутствия. Во время сей величественной кампании прорицаниями о его [Пешрау-хана] добром здравии и [предстоящем] возвращении „ „__ __ „ _ „__ _ “__ _ ____ 10
188
он не раз преисполнял радостью его детей, впадавших в отчаяние . Некоторые из тех, кто утопал в пучине невежества и считал сии капли истины обычным утешением, пробудились от сна небрежения ___ _ „я и оросились стыдом .
Хвала Господу, что занимающий престол Единства в Множественности чудесной находчивостью непрестанно возносит искренних к Свету, всё более яркому, и возжигает лампу наставничества для несчастных из обители невежества, и выводит их к просветлению. Что удивительного в том, что святые души тех, кто познал Господа, [души] необыкновенно одарённые, располагают подобным могуществом? Или что странного в том, что преклоняющие чело на пороге пред святыми душами после мук обретают такую радость? Однако мелочные приверженцы формы по скудоумию воображают, будто истинное величие и духовная исключительность присущи [лишь] оборванцам пустыни аскетизма, и, увидев подобные этим (явленным Акбаром) чудеса, тысячей грузов изумления обвешивают тяжеловесных привратников своего сердца.
Среди удивительных историй, поведанных им (Пешрау-ха-ном), следующая: «Во время моего спешного пути я встретил человека в цепях12. Он ощутил жалость к моему одиночеству13 и отправил со мной своего слугу. В благодарность за его любезность я освободил того. В тот же день, когда он, расставшись с тем несчастным14, вышел из неведомого ущелья, я из-за его недоброго появления очутился в темнице. Когда наступила ночь, за которой последовал рассвет, освободивший меня из моего смертельного плена, он со множеством иных пленников отправился в бездну погибели. Как несчастье его общества принесло мне зло, так благодаря его уходу обрёл я удачу».
В то же время произошло стирание записи жизни Бири Сала. Когда свет небесных лучей — сияющая лампада возрастающей с каждым днём удачи — превратил Гаджпати в бродягу в пустыне погибели, и он в смятении и смертельном ужасе — несмотря па то что Шергарх15 был мощной твердыней — и с шипом заблуждения в стопе поспешил в горный край Рохтас и набросил на плечи плащ унижения, его брат Бири Сал со многими мятежниками понадеялся на лесные холмы и поляны. Воины отважные и усердные последовали за ними и застигли врасплох. Он погиб со многими иными. Была захвачена богатая добыча.
Ещё одним событием, явленным крепнущей удачей, стало взятие крепости Рохтас. Поскольку преданность, усердие и бескорыстие службы16 есть ключи успеха и возможность для распутывания узлов деяний и блестящих предприятий, кажущихся сложными мирянам, то сия крепость, взятие коей земными путями казалось нелёгкой задачей, была завоёвана легко и с малыми усилиями. Когда Гаджпати испытал попрание стопой неудачи, его сын Шри Рам 189 с некоторым числом спесивых смутьянов скопил причины для поражения и обосновался в Шергархе. Шахбаз-хан приступил к осаде и начал строить сабат (крытые траншеи) и пр. Большая часть мятежников в тех землях избрала торный путь покорности. В сию пору благодаря удивительному могуществу [царского] влияния новый цветок украсил собой сад желаний. Если рассказывать вкратце, то в пору, когда в той области не было ни одного из верховных чиновников [Акбара], Рохтас оказался в руках Джунаида. Тот передал цитадель одному из своих верных сторонников по имени Са-йид Мухаммад. Когда Джунаид погиб, Сайид Мухаммад некоторое время удерживал крепость с злыми намерениями. Но не имея достаточной поддержки, решил воспользоваться посредничеством одного из влиятельных сановников при царском Дворе, чтобы предложить крепость в качестве дара и так войти в число царских слуг. Однако по своему хитроумию ничего не сказал прямо. В это время разбойниками в окрестностях крепости, без помощи которых невозможно было к ней подобраться, овладел страх перед царским войском, и они избрали покорность. Одновременно Музаффар -хан с войском Бихара двинулся, вознамерившись взять крепость. Гарнизон пал духом и вступил в переписку с Шахбаз-ханом, послав к нему надёжных мужей и изложив условия сдачи. Тот охотно даровал желаемое и немедленно отправился туда с отрядом храбрецов. Он вдохнул радость в смятенных [солдат] гарнизона и вознёс признательность Господу. Музаффар-хан, узнав об этом великолепном завоевании, в печали отправился назад.
Немаловажно и взятие Шергарха. Когда возрастающей день за днём удачей взяли Рохтас, обитатели того горного тракта (к.ох-пайя) лишились уверенности. Прежде Ч(51ч с лика их деяний упала завеса, Шри Рам, их предводитель, мудро признал величие царской удачи и засвидетельствовал почтение Шахбаз-хану. Он передал ему ключи от крепости и исправил свою несчастливую судьбу.
Произошла отправка победоносных войск в область Джалор и Сирохи, где их ожидал успех. Когда до царственного слуха дошло, что Тадж-хан Джалори отвернул главу от послушания, а Деора Рай из Сирохи по невежеству отступил от законов служения, Тарсун-хан, Рай Раи Сингх, Сайид Хашим Барха и многие испытанные бойцы [отправились] [покарать его]. Им следовало начать с мягкости и увещеваний, чтобы привести <г'грстп'^:и]В1ц<^]з на покорности. Если такими средствами, что одобрены мудрыми, они сумели бы достичь целей, им надлежало не ступать на путь битвы, но уверить тех в воздаянии Божественной милостью. В противном же случае им следовало непоколебимо упереть стопы на равнине усилий и считать, что Божественная воля желает разорвать нить существования столь беспокойных душ. Воины вскоре достигли Джалора, а Тадж-хан прикрепил себя к стременам непреходящей власти доказательствами раскаяния. Когда сие дело было [таким образом] легко улажено, они направились в Сирохи. Рай того места также вышел из сна своей удачи и предстал перед слугами верховной власти с пристыженным ликом. Вместе с Тадж-ханом он отправился к священному порогу, чтобы преклонить колени. По приказанию Его Величества
