«И подлец, каких поискать»
Теоданис не усомнился: не он один прочитал это во взгляде дочери. До нее дошло, что он попросту бросает ее в чан с кипящим маслом: мол, давай, утрясай дела, устраняй последствия.
Идель закусила губу, ощущая, как в горле собирается ком: он… бросает ее. Как тогда. Как двенадцать лет назад. Неужели он не понимает? Он ведь сам потерял наследника! Неужели этот черствый старый пердун не понимает, в каком она состоянии?! Она просто неготова, не может сейчас решать настолько серьезные вопросы, как реабилитация партнерства и торговых отношений!
Идель предприняла последнюю попытку вразумить отца и убедить задержаться хотя бы ненадолго.
— Но герцогство нуждается…
Теоданис оказался неумолим. Он демонстративно набычился и зычно заявил:
— То, в чем нуждается герцогство, в состоянии дать ему и вы, миледи. А то, в чем нуждается империя, могу дать ей только я.
Он вышел из-за стола, повелел:
— Пошлите за мной Рейберта, как закончите. Обсудим ваше решение с глазу на глаз, — и широким шагом направился прочь. Несмотря на определенный простор, помещение все же не было приемной герцогской залой, и много времени грозный побег из кабинета у Теоданиса не занял. Из охраны внутри были только Рейберт и Алатир — по доверенному лицу от каждого из герцогов, — и последнего Теоданис движением головы поманил за собой.
Идель выпрямилась из поклона герцогу первой и до последнего смотрела вслед, пока не захлопнулась дверь.
Подлец. И скотина.
— Кгхм, — напомнил о собравшихся господин Риммель.
Точно, они все еще стоят, потому что стоит она. Идель присела на прежнее место и сделала благоволящий жест. В другое время она, конечно, занимала ведущее место за таким столом, однако пока в Греймхау находился Теоданис не следовало нарушать регламент.
Регламент, который прежде спасал ее во всех ситуациях. Регламент, который ее отец использовал сегодня так, что теперь ей придется спасаться самой. Идель проглотила злополучный ком и выверенно произнесла:
— Я понимаю ваши опасения, господа. Как и вы должны понимать, что, по очевидным причинам, я разделяю вашу незаинтересованность в убытках. Я прослушала предложение его светлости. Извольте повторить необходимое, господин Риммель.
Глава Гильдии Кузнецов слегка приосанился и изъяснился:
— На производство запасов, которые вы увезли, ушло немало сил, миледи. Нам нужно заплатить рабочим — от добытчиков сырья до тех, кто помог транспортировать товар в вольные города. Банкиры понесли убытки от найма кораблей, которые так и не вернулись в наш порт ни с каким ходовым товаром, который можно было бы реализовать здесь. А также от найма команд, которые вообще никак себя не окупили. Стоимость всех расходов его светлость поручил нам оплатить лично. Кроме того, он приказал нам спонсировать восстановление Редвуда, чему, конечно, никто не рад. Поймите верно, ваша светлость, люди работают и хотят получать достойную оплату за свои труды. Не говоря о том, что благосостояние какого-то никому неизвестного пятиминутного лорда тут вообще всем по боку.
На мгновение Идель отвлеклась от собственного состояния настолько, что даже хмыкнула. Будь на месте Риммеля Авернус, она бы непременно спросила, о ком именно он так печется: о работниках или о себе? Однако с кузнецом огрызаться не стоило. Риммель — один из лучших людей в ее герцогстве.
— Наконец, вы уезжали с посылом, что для нас откроются новые торговые пути, по которым мы сможем увеличить товарооборот, — вступил похожий на острогу блондин, господин Хаас. — Однако решение, принятое в Иттории выходит для нас боком, ваша светлость. Выигранные пошлины не принесут никакой прибыли, потому что больше попросту не будет никаких торгов. Разумеется, очевидно, что у вас было указание от его величества, как действовать. Но мы хотели бы услышать и ваши соображения, как выравнивать ситуацию. Если товарооборот резко снизится, то, во избежание излишков, которые будут слишком затратны в долгом хранении, нам придется сузить производство.
Идель немного поерзала в поисках предельно удобной и привычной позы: села в кресле вальяжно, чуть сдвинувшись влево, чтобы опереться предплечьем на подлокотник.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И тогда разговаривать я буду уже не с вами, а с толпой работников, вооруженных топорами и вилами, которые лишились рабочих мест. — Леди дала понять, что прекрасно понимает последствия, о которых говорит Хаас. — А то и вовсе начну борьбу с волной преступности, пока кто-то из ее представителей не решит проблему, как ему покажется, самым радикальным способом — моим убийством.
Поза, поворот головы, взгляд — все, наконец-то приобрело «правильный» вид. И по лицу Рейберта, как и по лицам большинства представителей гильдий, пролегла печать облегчения.
— У вас наверняка есть мысли, миледи. — Выступил за всех господин Риммель.
— Или деньги, чтобы возместить наши потери. — Авернус пробормотал это под нос и поджав губы. Он даже отвел глаза, но взгляд, которым по-коршунски вперилась в него эрцгерцогиня, словно багор, вытащил его со дна, где купец надеялся затаиться.
— Господин Авернус, — обратилась леди. — Вы недавно занимаете пост главы Гильдии Банкиров и присутствуете на подобных заседаниях, если мне не изменяет память, всего второй раз. Потому я устраню вашу неопытность: запомните, я разговариваю только с теми, кто умеет говорить. В противном случае все мои беседы очень коротки.
И прежде, чем Авернус успел что-то сказать, господин Хаас, глава ткацкого цеха, шикнул на дельца как следует.
— У меня действительно было несколько соображений относительно будущей торговли с Вольными Республиками. — Приступила Идель и поделилась мыслями, которые когда-то излагала Эмрису: о контрабанде, каперстве и других перспективах. — Когда Республики оклемаются, они начнут закупать товар у Деорсы наперебой, и, как следствие, это создаст между ними необходимую конкуренцию, сделав общую ситуацию для империи, в том числе для нас, наконец, выгодной.
Мужчины отреагировали неоднозначно. Ничего, они всегда примеряются, кто-то дольше, кто-то быстрее. Идель давно привыкла и могла понять: в конце концов, тут все равно заинтересованные.
— Будет отлично, если все получится, как вы планируете. Однако… — заговорил мастер гильдии плотников. Идель остановила его жестом:
— Само собой, далекие перспективы не решают текущих проблем. И именно из-за них нам в самом деле придется сотрудничать с Редвудом. Заметьте! — Она подчеркнула, в зародыше подавляя назревший протест. — Сотрудничать, а не восстанавливать. И чем раньше мы начнем, тем больше шансов, что сможем занять наиболее выгодные позиции.
Главы переглянулись вновь: предложение выглядело интригующе, но без деталей имело вид исключительно идеи.
— Что вы намерены сделать? — Озвучил общий вопрос господин Хаас.
Создатель, неужели его в доме вообще не кормят? Щеки у мужчины западали так, что Идель казалось, она вот-вот увидит просвечивающий череп.
— Для начала — распустить сегодняшнее собрание. — По лицу эрцгерцогини, обескураживая, скользнуло насмешливое выражение.
— Эм… что? Э, простите…
— Как так, миледи…
— Вопрос с Редвудом, — Идель негромко стукнула пальцами по подлокотнику кресла, не звуком, а жестом призывая к вниманию, — требует обстоятельного продумывания. Я надеялась разобраться с ним в дороге, но известные события помешали. — Она едва не обняла себя свободной рукой, но опомнилась и постаралась замаскировать порыв, оправив платье на животе. — Кхгм. Мне потребуется два или три дня, чтобы все взвесить. До той поры подождите, господа. Если вам далеко и несподручно добираться до моего чертога раз за разом, сообщите управляющему, он разместит вас здесь на время ожидания.
— А как все же быть с расходами… — Начал господин Авернус.
Напоминание о свежих ранах выдернуло Идель назад, из решения чужих вопросов в омут собственной скорби. Ресурс, отпущенный ей, чтобы сохранять выдержку в присутствии посторонних, стремительно таял.
