Когда она плакала.
Рейберт сглотнул, припомнив, как и отчего Идель изменилась. Посягательство Легрейфа заставило Идель предпринять самую отчаянную авантюру из всех, с какими ей доводилось сталкиваться прежде. Рей помнил, как паника душила ее в утро дня состязаний. Она кусала губы до крови и бормотала под нос, что понятия не имеет, что из этого выйдет. А если что-то и выйдет — как будет потом объясняться? Перед императором? Отцом? Собой?
Рей помнил, на сколь отчаянный шаг Идель толкнула паника в ночь после победы Нолана. Девчонка, меньше всего напоминавшая владетельную эрцгерцогиню, заявилась к нему, Рейберту, дрожа еще больше, чем утром. Она просила помочь, потому что совсем не хотела, чтобы первым, кто коснется ее, стал чужой и малознакомый гвардеец чертога. Он видел в ту ночь в глазах с зеленой крапинкой ужас осознания: теперь, когда Легрейф проиграл в поединке и гарантированно не должен был стать ее мужем, ей предстояло разделить себя с Ноланом — равно посторонним человеком, как и герцог Моркант. Жаль, что она никогда не принимала чувства Нолана всерьез. По крайней мере, до того дня.
Рейберт помнил свою растерянность. Нолан был славным малым, даже другом. В прошлом. А потом в одночасье превратился в того, кто совсем скоро станет «сэром», «главным», «лордом». Из злости на Нолана в ту ночь Рейберт даже был готов воспользоваться шансом, вложенным в его руки молодой эрцгерцогиней. Раз она здесь, в его утлой спаленке, наверняка знала, на что и зачем шла.
Однако к тому моменту Рейберт уже хорошо знал Идель, был посвящен, наверное, во все ее тайны, и, будучи старшим, представлял, куда приведет их такой путь.
В пустоту.
Потому что однажды от невозможности смотреть ему в глаза, Идель сошлет его. Поручит самое дурацкое дело и отправит подальше из виду. Не имеет значения, как в ту пору он, Рейберт, относился к Идель, важно, что отношения, сложившиеся меж ними за время ее взросления, были его синицей в руках. И уже тогда Рейберт знал, что ни за какие деньги не променял бы ее на журавля в небе. Журавль переменчив: сегодня тут, завтра там. А синица — она всегда здесь, в родном лесу, под боком. И это подбадривало.
Он не выгнал ее в ту ночь, но терпеливо ждал, пока Идель, успокоившись, уйдет сама. Он говорил, убеждал, приводил аргументы — и держался так далеко, как мог. Чтобы потом, по итогу, стать для нее ближе всех прочих людей. Ближе даже Ульдреда, который с самого первого дня пребывания в Греймхау умер бы за нее, не думая, просто потому, что задолжал Идель жизнь.
Рей вздохнул и все-таки погладил Идель по плечу:
— Ничто не высыхает быстрее слез? — Он не додумался — он помнил.
Идель накрыла его руку своей — длинные узловатые пальцы Рейберта были теплыми. На миг ей показалось, она чувствует, как по кончикам этих пальцев течет жизнь.
— Ничто не высыхает быстрее слез.
Когда женщина убрала руку, Рей отстранился.
— Ты не писал Редвуду?
Рейберт самодовольно хмыкнул:
— Еще неделю назад.
— Почему? — спросила Идель безотчетно, но Рей картинно оскорбился.
— Что значит «почему»? Вам нравится недооценивать меня?
— Ре-ей…
— Потому что я отлично представляю, насколько он для вас ценен, и понимаю, почему вы хотите видеть его другом. Он входит в ваши планы и важен для вас — этого недостаточно? — Мужчина улыбнулся. И Идель первый раз со дня, когда услышала роковую новость, улыбнулась в ответ. Мягко коснулась его плеча в безмолвной благодарности.
— Ты писал только ему?
Рей помотал головой: нет.
Идель отвернулась и, стоя, пробежалась взглядом по бумагам на отцовском столе. Свесила голову. Отъезд отца, гильдии, деньги и Редвуд. Редвуд, в котором все еще не решен вопрос с ее отмщением. Потому что… потому что Эмрису, если честно, плевать на это. Нолан — не его муж, и вряд ли Железный проникнется ее возмущением от безнаказанности убийцы.
— Хочешь, чтобы что-то было сделано и сделано хорошо, делай сам, — пробормотала Идель под нос.
— Что вы намерены предпринять? — Рейберт взял деловитый тон, отодвинув личное.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Помочь барону Редвуда еще разок. — Идель постучала пальцем по бумагам, совсем не смотриваясь в их содержание.
— Найти убийцу Нолана? На вас непохоже.
Идель раздумчиво покачала головой.
— Я помогу ему сделать ту работу, в которой я смыслю, а он нет.
— Чтобы лишить его отговорки, что-де он по уши занят, чтобы заниматься еще и вашим возмездием? — Светлые кустистые брови Рейберта изогнулись, обнажая иронию, с которой он видел ситуацию.
— И чтобы под благовидным предлогом мы прибыли в Редвуд первыми. Так мы займем наиболее выгодные торговые позиции до того, как туда явятся остальные. А когда Эмрис управится с реставрацией надела и когда он принесет мне голову убийцы, это всерьез поможет его репутации барона. С ним будет проще работать.
Рейберт сощурился, прикидывая весь объем последствий от этих нескольких фраз. По-змеиному усмехнулся.
— Или сложнее?
— Думаешь, начнет заноситься?
Рей пожал плечами: кто знает.
— Прикажете снова созвать собрание гильдий?
Идель покачала головой.
— Не сегодня. Мы тоже скоро уедем. Думаю… Думаю, самое время прогуляться на кладбище. И еще выбрать камзол в подарок. Не составишь компанию?
Рейберт слегка наклонил голову — из той позиции, в которой был, будто безмолвно отвечая: «Как прикажете». А затем распрямился, скосил на женщину чуть паскудный взгляд, и с пониманием, известным лишь им, оскалился:
— Когда грифон охотится, волк голодает.
Глава 31
Эмрис сидел у себя, когда к нему заявился Крейг с рапортом:
— Йорв — лучший! — Отрекомендовал он с порога. Эмрис приподнял брови, явно ожидая аргументов.
— Он поселил павлина на втором этаже в восточном крыле.
Железный прикинул одно к другому:
— Я же поселил там основной костяк «Железных братьев»?
— Ага! — Крейг светился так, словно сам придпринял все эти замечательные маневры. Впрочем, Эмрис пока не находил их такими уж замечательными. — Йорв сказал, Данворт воспримет это, как жест недоверия — ну, что вы поселили его рядом со своими людьми, чтобы они следили за бароном. В этом случае, вы сможете сказать, что напротив, как дорогому гостю предоставили ему самую надежную охрану из людей, которым доверяете даже свою жизнь. И чтобы барон наверняка не переживал, ему будет отлично слышен и гомон солдатских шуток, и их перебранки после работы или тренировок.
Спорно, подумал Эмрис. Интересно, как бы в такой ситуации поступила Идель? Может… Ох, может написать ей? Спросить совета и все такое? Да, определенно стоит написать. Она же сама говорила, что окажет любую дружескую помощь по части советов и рекомендаций. И, судя по ее недавнему письму, ей уже лучше, так что можно было бы вполне…
— А индюшку, — с большим пылом Крейг ворвался в размышления барона, — Йорв вообще сунул на первый этаж.
У Эмриса глаза полезли на лоб.
— Но… там же по сути служебные помещения.
— Ага! — Крейг окончательно засиял. Будь он и правда из железа, Эмрис сейчас бы ослеп от бликов. — Вообще, изначально он сказал, что женское крыло неремонтировано и… Задница Творца, вы б видели ее лицо, капитан! Аха-ха-ха!
— Крейг, к делу. — Хотя Эмрис усмехнулся, мысли он не терял.
— Кхгм, да. Короче, он сказал ей про женскую половину и сначала решил поселить в соседней от отца комнате.
— Но?
Крейг оскалился в совершенно дурашливой манере:
— Но я шепнул ему на ухо все, что она наговорила про ваш замок и наших ребят, и Йорв сказал, что соседство с «Железными Братьями» явно расстроит леди. И поселил ее на первый этаж. — Он выпятил грудь, и Эмрис подумал, что идею с первым этажом тоже вполне мог подкинуть сам Крейг.
— Там хотя бы потравили крыс? — уточил Железный.
— Да. — Как никогда тяжело сокрушился Крейг. И тут же расцвел. — Зато я точно видел там парочку вот такенных пауков! — Показал он явно больше, чем пауки в принципе могли быть.
