не могу, но есть несколько очень смелых предположений по этому поводу. Если насчёт его матери, практически все склонны считать, что это – графиня Адайн Барбер, то вот с отцом всё гораздо туманнее.
Беннет наполнил бокалы вином и после маленького глотка, продолжил развлекать свою гостью светскими сплетнями:
– До меня дошли достоверные слухи, что перед своей скоропостижной кончиной, герцог Альвиан Эллингтон сделал предположение, что Вит может оказаться его сыном. Юная Адайн гостила в императорском дворце, как раз восемнадцать лет назад и с ней там довольно фривольно развлеклись все три принца. В том числе и ныне здравствующий император, да пошлёт ему вечного здоровья благословенный Господь.
Беннет хоть и не совсем искренне, но пробормотал дежурную молитву. Грэтхем это прекрасно видела, но даже бровью не повела по этому поводу. Она и сама немало натерпелась горя от императорской семейки, поэтому искреннего обожания к ней никогда не испытывала.
– Насколько мне известно, на ней отметились и многие другие представители высшего света. Правда эту информацию я слышала от недоброжелательницы графини, а сама её не проверяла – якобы, равнодушно высказалась Грэтхем.
– О тебе, я слышал не менее вульгарные слухи. Впрочем, прошу прощения, я проявил непозволительную несдержанность. С некоторых пор, я взял графиню Адайн под своё покровительство и нервно реагирую на критичную информацию в её адрес – сначала Беннет чуть не перешёл на крик, но вовремя спохватился и виновато покаялся.
– Я отлично знаю об этих слухах обо мне и скажу тебе по большому секрету; некоторые из них, я распускаю сама, а вот, что касается ранней юности, то …. Впрочем, сейчас мы говорим о Вите, так что мои распутные проказы оставим прозябать в забвении. Так ты считаешь, что Вит может быть отпрыском императорского рода? – в голосе Грэтхем не промелькнуло ни одной раздражённой интонации.
Наместник упорно молчал уже несколько минут, видимо тщательно продумывая ответ, потому что он может повлиять на судьбу, очень нужного ему человека. Так и не рискнув произнести вслух свои предположения, Беннет виновато пожал плечами и страстно приложился к бокалу с вином. Грэтхен догадывалась о страхах наместника и не стала возвращаться к щепетильному для него вопросу, а перевела тему разговора к предстоящему концерту. Благодарно посмотрев на королеву, Беннет облегчённо вздохнул и с удовольствием углубился в приятную для него тему. За лёгкой светской беседой стремительно пролетело время и наконец-то им объявили, что кавалькада готова к выдвижению на центральную площадь города. Не менее пяти десятков карет неспешно тронулись в путь, и это только от особняка наместника, повергая местных обывателей в трепет своим великолепием. На козлах сидят возницы в позолоченных ливреях, сами кареты тоже обильно сверкают благородными металлами, их везут породистые рысаки, укрытые дорогими попонами и всё это выливается в длинную колонну аристократического блеска.
«Прямо императорский шик»: равнодушно отметила графиня Адайн, продолжая нетерпеливо ждать, когда же вся знать выгрузится и займёт свои места в гостевой ложе. Её подруги полушёпотом обсуждали некоторых аристократок и в основном это касалось их одежды и внешнего вида. Дольше всего, их внимание задержалось на королеве Грэтхен, ей основательно «перемололи косточки» и под язвительные смешки перешли на другую жертву. Последний благородный зад вальяжно опустился на заботливо подложенную подушечку и тут, неожиданно загремел большой барабан варваров:
– Бум, бум-бум.
С каждым ударом его дерзкий звук неотвратимо приближался, а мурашки, которые дружно побежали по телу графини, становились всё крупнее. Не совладав с охватившим её волнением, Адайн торопливо хлебнула вино и лишь таким способом смогла удержаться на месте и не побежать навстречу Виту. Воровато оглянувшись, она заметила, что Клер вообще близка к обмороку, а Терсия, Кристолия, Алария и Иола нелепо замерли в ожидании чуда и ей сразу стало легче. Терзавшее душу напряжение мгновенно исчезло, оставив после себя необъятное пустое место, которое срочно нужно заполнить положительными эмоциями.
– И-и-у – зашлась истерическим визгом принцесса Аселайн и её тут же поддержала графиня Адайн.
Откуда-то из-под сцены выскочило шесть музыкантов и потеха началась «с места в карьер». Прямо в гостевой ложе, которая вплотную примыкала к особняку, был открыт тайный проход и из него проворно появился Вит. Вроде бы и двигался довольно быстро, но смотрелся очень величаво и грациозно. Этому впечатлению способствовала шикарная одежда, которой не погнушался бы и сам император. На лице намалёвана уже привычная всем маска – «как смог, так и нарисовал», короткий волос небрежно взъерошен, а глаза так и светятся озорством. Движения лёгкие и завораживающие глаз, словно он двигался не прикладывая к этому усилий.
– И-и-у – запоздало заверещала Иола и призывно замахала руками.
Её вопль потонул в охватившем площадь гомоне, а Вит закружился в каком-то необычном танце. Плавно-быстрые движения перемещали его тело по всей сцене, а зрители не могли осознать, как можно вытворять подобные пируэты. Постепенно люди примолкли, их словно придавило каким-то невидимым грузом и они не отрываясь следили, как без единого слова покоряют их сердца. Совсем на короткое мгновение смолкла музыка, а танцор вдруг исчез, словно сквозь сцену провалился. Люди ещё не успели отреагировать на пропажу Вита, как из прохода в гостевой ложе вывалилось пятнадцать человек. При их появлении музыканты начали истерично бесноваться и хаотично перемещаться по сцене. Шестеро полуголых дикарей, дружно заиграли на варварских инструментах и музыка сразу приобрела стройность звучания и понятную всем мелодию. Полукровки и Помелла с подругами закружились в стремительном танце и мгновенно захватили внимание публики. Их дорогие наряды сверкали под лучами солнца, а чудаковатые причёски и нанесенные на лица маски превращали в мистических существ. Насыщенная музыка, много красивого движения, яркое сверкание дорогих одежд и полуобнажённых тел, и зритель замирает в восхищение. Уже звучит третья песня, а они так и не перевели сбившееся дыхание. Потом перед горожанами Лурда и их гостями разыграли целый музыкальный спектакль. Почему-то неразделённая любовь всегда цепляет людей за душу, а если ей ещё активно препятствуют, то вызывает целую гамму эмоций. Эмоции провоцируют людей на чувства, а когда это происходит, сразу с большим количеством двуногих существ, то иногда рождается общий разум. Вот и в этот раз, люди непроизвольно объединились в выражении своих чувств и эмоций, и до конца концерта двигались в едином порыве. Над площадью звучат последние слова душераздирающей песни:
– Я тебя никогда не забуду,
Ты меня никогда не увидишь.
Музыка резко замолкает, артисты низко кланяются, а зрители не хотят верить, что праздник души уже закончился. Кто-то начинает реветь от обиды, кто-то выражать недовольство криком или топаньем ног, но когда
