— Не совсем так, Кэти. — Судя по смешку, Мортимер смягчился. — Моя женитьба была только частью планов на будущее.
— Ах, частью!
— Разумеется. Вступить в брак важно, но еще важнее — продолжить свой род. Наконец-то у меня есть сын и наследник!
— Значит, не будь это мальчик, ты бы не женился? Прямого ответа не последовало.
— Наследник! Ты только послушай, как это звучит! У меня никогда не было сына, и вот он появился. Понятное дело, все мои чувства и мысли теперь обращены к нему, и я не вижу, чего ради должен транжирить на девчонок деньги, которые пригодятся ему в будущем. Женщине судьбой предназначено сидеть на шее у мужчины. Аманду и Мэриан обеспечат мужья, а моему дорогому мальчику самому придется кого-нибудь обеспечивать.
— Итак, ты одурачил дочерей, — подытожила Кэтлин. — Это еще можно понять. Но как ты ухитрился одурачить весь город?
— Мне и не пришлось. — Он самодовольно усмехнулся. — Никто не задал ни единого вопроса.
— Ты же на виду!
— Все прошло в такой спешке и девочки так быстро исчезли из города, что поначалу никто ничего не заметил. На время похорон поклонникам Аманды был дан — под благовидным предлогом — от ворот поворот. Никаких объявлений не было. Поскольку сестрам Лейтон не разрешалось читать газеты, они так этого и не узнали. О моей «смерти» знал только один ухажер, Карл Райан, но этого дурачка так подкосил отказ Аманды, что на другой день он уехал в кругосветное путешествие — лечить сердечную рану. Мне даже немножко жаль. Мы с Альбертом заготовили отличную версию случившегося, а он ее так и не услышал.
— А что же прислуга? Ты ей заплатил за молчание?
— Этого только не хватало! Я не настолько богат. Всем, кто меня знал или имел со мной деловые контакты, позже было сказано, что за меня приняли другого пассажира. Сам же я буквально накануне возвращения домой подхватил тяжелое воспаление легких и некоторое время пролежал в частной клинике в бреду. Вот почему я не дал знать о своей болезни и не остановил похороны.
— И никто не задался вопросом, кого похоронили вместо тебя?
— Представь себе, никто.
— И давно ты «выписался из частной клиники»?
— Через несколько дней после отъезда Аманды и Мэриан. Разве это не очевидно? Все зависело от времени отплытия парохода. Надо было удалить девочек из города раньше, чем люди начнут задавать вопросы. К счастью, все удалось как нельзя лучше. Возможно, кое-кого удивили столь малолюдные похороны Мортимера Лейтона…
— Только не меня, — вставила Мэриан.
Отец хмыкнул, но ничего не сказал, даже не взглянул на нее.
— Короче говоря, те немногие, что были в курсе моей «смерти», так обрадовались, что не придется улаживать дела и обзаводиться новым деловым партнером, что встретили меня с распростертыми объятиями.
— И все-таки странно… — задумчиво произнесла Кэтлин. — Неужели никто из бесчисленных поклонников Аманды не проявил настойчивости?
— Им было сказано, что она решила повидать Европу.
— Как?! Чтобы она никому этим не похвасталась? Просто взяла и исчезла, даже не простившись?
— Чтобы не причинять страданий тем, кто в нее влюблен. Ведь сама мысль о разлуке была для них невыносима, не правда ли?
— Сколько же она собиралась разъезжать? Полгода?
— Пару недель, как принято.
— Но ведь она не вернулась через пару недель!
— Выскочила замуж.
— Подумать только! — Кэтлин могла только развести руками. — Такая хитроумная, запутанная интрига, и ради чего? Чтобы лишить дочерей наследства. Это же твое имущество, Морти! Ты вправе распоряжаться им по своему усмотрению. Не хотелось слышать упреков — мог бы изменить завещание втайне. Или изъять прежнее, а нового не писать.
— Чтобы после моей смерти все передрались из-за этих денег? Вообрази себе, что Аманда и Мэриан и дальше жили бы с сознанием того, что унаследуют изрядную сумму. Случись что-нибудь непредвиденное, они заявили бы на нее права. Нет уж, я не хотел рисковать. Хотел уладить дело тихо и без проблем. Зачем, скажи на милость, вам понадобилось возвращаться?
— Твой пронырливый шурин свалял дурака. Надо было или лучше подтасовывать факты, или уж с самого начала помалкивать о делах в присутствии Аманды. Ты сам натаскал ее, вот она и разобралась в махинациях Альберта. Правда, все мы думали, что это он обобрал девочек. Приехали разоблачить его и предать в руки закона.
— Болван! — в сердцах воскликнул Мортимер.
Жена бросила на него негодующий взгляд, но протестовать не решилась. Возникало впечатление, что брак заключен исключительно ради сына и, хотя эта женщина жила под одной крышей с Мортимером, ее положение оставалось далеким от положения законной жены. Человек, не способный делить свои чувства, он снова отдавал всю свою любовь ребенку.
— Мне по-прежнему непонятно, зачем было отсылать дочерей в такую даль, — сказала Кэтлин, размышляя вслух. — Что плохого в новом браке отца? Это происходит сплошь и рядом. Женился бы — и дело с концом.
— Сейчас я вижу, что так оно было бы лучше, но в тот момент казалось, что главное — это удалить Аманду из Хейверхилла. Мой брак не помог бы: она не имела ни малейшего желания покидать родное гнездо. А оставить ее означало превратить свой дом в кромешный ад. Она бы ни за что не позволила мне наслаждаться новым браком.
— Иными словами, твоя манера воспитывать любимую дочь обернулась против тебя. Признайся, ты вконец избаловал Аманду. Настолько, что и сам уже не знал с ней сладу.
— Допустим.
Неохотно подтвердив это, Мортимер поежился, и на щеках его проступило по красному пятну. Мэриан могла если не извинить, то понять его: уж ей-то было хорошо известно, какой тарарам может поднять сестрица, если ей отказано в «неотъемлемых правах». Понятно, что отец не желал начинать новую жизнь, терпя вспышки ее гнева, удивляло только, как далеко он решил зайти в своем стремлении избавиться от нее. А может быть, как раз в этом и не было ничего удивительного. Ведь у него теперь был новый любимец, новый будущий баловень. Сама по себе Аманда уже не значила для него ничего, его волновали только ее недостатки.
Это был подходящий момент вволю позлорадствовать над сестрой, но вместо этого Мэриан ощутила жалость к ней. Мортимер не просто повернулся к Аманде спиной. Это было бы не так болезненно, как сознание того, что он инсценировал собственную смерть, лишь бы от нее избавиться. Только поэтому он пустил в ход такие средства. Что за ирония судьбы! Когда-то он точно так же шел на все, чтобы превратить ее в чудовище, от которого теперь шарахался. Дело было даже не в деньгах. Он просто не желал терпеть рядом свое собственное творение.
Как жаль, что они не смирились с отцовским банкротством. Куда лучше было бы считать его мертвым.
