К моей вящей радости за два месяца пути всё у нас более-менее устаканилось и мне уже не приходилось носиться, как угорелому по нашей орде, следя за всем подряд и не давая конфликтам разрастаться больше допустимого. А потому я мог сесть за камлание и заодно показать шаманам диких племён то, в чём я действительно стал хорош. А именно строительство.
Так что в месте, где раньше было одно сплошное ничего, начали расти каменные дома, а потом и крепостные стены. То, что великаньи шаманы довольно дики, не значит, что они слабы или тупы. Так что концепцию создания каменных, рукотворных пещер они осознали быстро. И начали копировать с большим энтузиазмом.
Правда идея строить многоэтажные жилые здания, где великаны должны жить друг у друга на головах не вызвала у моих сородичей ни одобрения ни понимания. Нет, сторожевые башни ладно, чем выше сидишь, тем дальше видишь и тем сложнее к тебе залезть, тут всё логично, но жить-то в многоэтажных домах ради чего? Не пришлась им по душе и мысль начать селиться отдельными семьями, как людишки. Так что типичным строением в новом населённом пункте стал двухэтажный квадратный дом с сводчатой крышей, башнями по углам и внутреннем двором. Во дворе находились входы внутрь. Первый этаж занимали кладовые, овины и тому подобные помещения, второй был жилым. Окна во двор были по шире, те же что снаружи скорее стоило бы называть бойницами. На внешней стороне крыши была стена по грудь взрослому великану. В общем симпатичные домики получились, сходу фиг возьмёшь, только я всё меньше понимал, что ж с ними теперь делать. До весны мои сородичи обжились и могут вообще не пожелать уходить отсюда в горы. Вся надежда на духов, которые убедят шаманов и на то, что войско мной достаточно хорошо контролируется, чтобы со мной никто не хотел спорить слишком жарко. В конце концов шаманы и в долинах домики не хуже поставят, а скорее всего даже лучше, благодаря опыту-то. А то ведь если не уйдут они в горы… Местную аристократию от таких соседей же удар хватит. Уже не здоровые брожения идут, уж больно резко мы построились. И надёжно.
Люди обзавелись жильём поменьше и по скромнее, их дома окружили «племенные квадраты» и вот тут уже этажей было обычно четыре. Которые впрочем соответствовали двум этажам великаньего жилья по высоте. Но в любом случае такое решение жилищного вопроса позволило сделать всё компактнее. А то и так же натурально город на новом месте отгрохали! Охуе… Ухи ел я много, когда увидел, что происходит, если несколько десятков старых шаманов за дело берётся сообща, которые своих духов земли десятилетиями пестовали. Особенно там, где под ногами не болота, а камня в достатке. Они впрочем ухи тоже съели немало, когда задавались вопросом, а чего раньше мешало так сделать? Наверно это их состояние было в чём-то сродни состоянию Архимеда, когда он орал во всё горло «Эврика», поняв, что тело, помещённое в жидкость, вытесняет объём этой самой жидкости, который равен объёму этого самого тела. Только при этом древний учёный всю голову себе сломал, пытаясь измерить объём вычурной короны обычными измерительными инструментами, а великаньи шаманы как-то вообще не задавались вопросом строительства. Жили ж вроде нормально в пещерах, иногда их расширяли, если племя было успешным и разрасталось. Да и всё.
А тут квадраты домов, где вход во двор представлял из себя едва ли не крепостные ворота. Дома для «своих» людей, которые весной начнут выращивать им еду в их долинах. И стены вокруг города, потому что люди так строят и это в принципе довольно толково. Правда представители Кайлоса Осатского, которые к нам заглянули, почему-то были не совсем рады такому копированию человеческих традиций. Даром, что я убеждал их, что великаны скоро уйдут в горы, а всё построенное останется. Может быть всё дело было в том, что на стены были слишком крутые для людей ступеньки? Так наймут каменотёсов и поправят всё. Со временем.
Рядом же с городом находился тренировочный лагерь, где я и дрался сегодня с полусотниками, лишний раз напоминая им, кто тут лучше всех стукает блестючими дубинами, а заодно обучая биться поодиночке. А пообедав передал всё Одноглазому Атлу для групповых тренировок строя и полетел в Рирт на всех порах. Если с оружием всё уже было относительно нормально, то вот с бронёй дела обстояли похуже. И с Гвазарином тоже. Полуэльф всё таки был своего рода художником и привык в своё удовольствие создавать шедевры кузнечного ремесла. А с тех пор как я вернулся, мы гнали массовый продукт, причём работая на износ. Затем кузнец немного выдохнул, пока я вёл своих сородичей по степи, но с моим возвращением ему пришлось опять впрягаться в своеобразную каторгу.
— Доброго дня мастеровым — произнёс я, заходя в кузницу.
— И тебе не сдохнуть — раздалось в ответ от полуэльфа, который бил небольшим молотком, указывая как и куда наносить удары огромному подмастерью — Опять припёрся меня мучать?
— Не опять, а снова — хмыкнул я, скидывая лишнюю одежду и надевая фартук — Нам скоро выступать на Такиранф, а ни демона ещё не готова.
— Всем бы, млять, такое не готово — сварливо проворчал полуэльы — Ни у кого такой бронированной рати и близко нет.
— У рогатых есть и по круче — проворчал я в ответ. Этот разговор у нас повторялся не в первый и не в десятый раз, став уже каким-то традиционным что ли.
— Ты меня такими темпами к ним отправишь. Ей богам, если меня вдруг перенесёт в Пекло, я скорее всего не замечу особой разницы в первые несколько недель.
— Там тебя будут бить плёткой, так что обязательно ощутишь, что что-то не так — хохотнул я, готовя горн и заготовки. Сегодня по плану были поножи. Как выяснилось, крупным ростом в Протекторате могут похвастаться в основном офицеры, рядовое мясо демонов в массе своей размером примерно с людей. Так что защита ног была одним из приоритетов для великанов.
— Ой не факт, у меня шкура дублёная — ответил Гвазарин, наконец перестав стучать по начавшему остывать ниже определённого уровня металлу и закинув заготовку в горн, после чего повернулся к молотобойцу — Кро, передай молот Скилу и передохни. День ещё длинный.
— Да, Мастер — уважительно ответил полуэльфу относительно молодой шаман, постигающий тайны изготовления металлических орудий и брони.
Словами было не передать, как я был рад, что теперь корячусь здесь не только на пару с остроухим ворчуном. Ну и интересу многих представителей моего народа к техническому прогрессу. Внутренне я опасался всяких ретроградских замашек из серии «наши предки делали так и никак иначе, а потому мы должны так же, а остальное от злых духов и вообще фу-фу-фу». Такие дундуки конечно тоже встречались, но к моему приятному удивлению прогрессистов всё таки было больше. Хотелось верить, что это некая глубинная черта моего народа, а не скажем любовь ко всему блестящему, как у сорок. Мечи и палицы-то они полируют регулярно, как и доспехи, а дома и внешняя стена в пока безымянном городке состоят из камня, который волей шаманов стал гладок, как стекло и тоже очень неплохо отражает свет.
— Скорее бы уже дороги подсохли и вы свалили — продолжил ворчать мой товарищ, отхлебнув воды.
— Сам жду, дружище. Сам жду — махнул рукой я, глядя как будущий понож разогревается в моём горне.
Говоря это я ни на грош не лукавил. Ожидание праздника может быть не хуже самого праздника, а ожидание казни порой страшнее неё самой. Вот и меня изматывало ожидание этого похода. Конечно было понятно, что когда мы придём в Такиранф, ожидание начнётся вновь. Причём если здесь я всё это разбавляю работой, то там придётся сидеть на месте и ждать пока где-то полыхнёт.
