— Я же ходила за тобой, забыл?
Чем дольше я находилась рядом с Владом, тем больше злилась. На него, на себя, на весь мир. На непонятные опасности. На хельзу. На маму. Даже на Вестара, который, как и Влад, говорил загадками. На новый день, который поставил подножку, и вот я снова лежу на земле и хватаю губами воздух. Надоело!
— Тогда почему еще не обняла меня?
Я опустила глаза.
— Ты злишься? Расстроена?
А разве незаметно? Ты оставил меня, остался там… Я столько пережила, а ты…
Услышала, как зашуршало одеяло и скрипнула кровать.
— Что ты делаешь? Совсем обалдел?!
Секунды хватило, чтобы оказаться рядом. Прикосновение словно током ударило, ладонь скользнула по волосам, а дыхание захлебнулось в поцелуе.
Когда тебя тянет к кому‑то магнитом, сложно сопротивляться. Так сложно, что даже мышцы болят. А потом отпускаешь себя на волю и тонешь в эйфории. Запретный плод сладок — не на этом ли основано проклятие?
Еще несколько минут не могла отдышаться, просто лежала рядом и слушала, как стучит его сердце под больничным покрывалом. Его пальцы перебирали мои волосы, рождая запретное, ненужное желание принадлежать. Я не могла поверить, что это происходит на самом деле, а не один из привычных снов. Мне бы проснуться…
— Никогда не ходи с незнакомцами, Полина, — очень серьезно сказал Влад. — Даже чтобы найти меня. Даже если я буду в опасности.
— В такой опасности, которая грозит мне?
Влад напрягся. На секунду, еле заметно. А потом вновь расслабился, будто ничего и не было.
— Разве не поняла? Это была уловка, чтобы ты осталась в хельзе.
Я приподнялась, пристально вгляделась в бесстрастное лицо. Не врет? Или врет и хорошо скрывает? В любом случае, Влад не признается, если ему не выгодно. Нужно выяснять другим способом, но каким, я еще не придумала.
Я села на кровати, отодвинулась. Он смотрел в глаза, словно мог прочесть мысли. Но мысли расплескались от неожиданного известия, туманных объяснений и внезапного порыва.
— Почему ты вернулся? Бросил Ингу?
— Она храпит, — пошутил он. — К тому же хельза надоела мне до жути.
— Вот как? Значит, оставить племя, уйти, а потом вернуться — это так просто?
Злость снова начала закипать во мне. Я старалась ее подавить, но это оказалось сложнее, чем казалось.
— Бросить? — удивился Влад. — Если ты забыла, в меня стреляли.
— Да, твоя любовница, — сжав кулаки, парировала я. — Или думал, я не узнаю?
— Это Глеб тебе сказал?
— Не имеет значения!
— Юлиана не была моей любовницей.
— А я, конечно же, должна поверить, потому что ты мне никогда не врал!
Влад поморщился и устало откинулся на подушку. Я тут же почувствовала себя виноватой. Он только пришел в себя, а я наседаю, в то время как ему сейчас нужен отдых и покой. Погладила его по руке.
— Извини…
— Ты не должна верить мне как мужчине, — не глядя в глаза, мрачно сказал он. — Но как вождю — обязана. И ты должна обещать…
— Никогда не ходить с незнакомцами в хельзу, — закончила я за него и улыбнулась.
— Не смешно! — резко произнес Влад, и я притихла. — Тебя могли убить. Не поняла еще, что если бы не Вестар… — Он покачал головой. — Я не помнил тебя, не понимал, что делаю.
— Ты не врал на счет опасности? — тихо спросила я. — Ты действительно выдумал это?
— Зачем мне врать?
Я пожала плечами.
— Я быстро восстановлюсь, а потом мне нужно уехать. Обещаешь не влипнуть в историю, пока не вернусь?
— Уехать? — встрепенулась я. — Куда?
— Скорее всего, в Штаты, но еще не уверен. Ненадолго. Да и Макарову нужно дать время опомниться. Пусть еще немного поиграет в вождя.
Я опустила глаза, разгладила покрывало. Вопрос так и крутился на языке, поэтому спросила:
— Это связано с Дашей, которая тебе звонила?
Влад задорно рассмеялся, и я нахмурилась. Черт меня дернул спросить! Только теперь поняла, как глупо поступила. Наверняка, от этого вопроса его и без того огромное самомнение раздуется до невиданных пределов.
— Не ревнуй, — сказал он насмешливо. — Она тебе не соперница.
— У меня вообще нет соперниц! — зло ответила я и хотела уже встать, но он удержал.
— Ты права, — прошептал вкрадчиво. — Их нет…
С трудом преодолев соблазн, я отодвинулась. Все же думать головой иногда полезно, а рядом с Владом вообще отключать мозги опасно.
— Почему ты не взял с собой Ингу? Разве она не жена тебе?
— В хельзе не венчаются по традициям хищных, — ответил он безразлично. — К тому же она бы не пошла. Инга — хельинка, ей не место в кевейне.
— И ты бросил ее? Как Лару?
— Причем тут… Полина! — Влад закрыл глаза и откинулся на подушку, всем видом показывая, что его утомили вопросы.
Что ж и ладно! Я вообще не собиралась спрашивать… Оно мне надо? У него своя жизнь. Слишком сложная для понимания обычной девушкой, как я. И почему проклятие не направлено на какого‑нибудь простого мужчину. Типа Глеба или Кирилла, например. Хотя тогда оно уже не было бы проклятием.
— Вот как тебя понять? — обреченно спросил Влад. — То ты жалуешься на то, что у меня есть женщины, то на то, что я их бросаю.
— Я не жалуюсь. Я просто спросила. Между прочим, Лара до сих пор меня ненавидит.
— Лара вообще мало кого любит. Это не должно тебя волновать.
— Поверь, у меня хватает своих забот, — сказала я и встала. Решила закончить этот разговор. Когда мы с Владом начинаем говорить о личном, ничего путного не выходит. Так зачем бередить раны?
— Придешь еще или сделаешь вид, что ничего не было? — лукаво улыбаясь, спросил Влад.
Я подошла к двери и, не оборачиваясь, ответила:
— Ничего не было. — И уже переступив порог, добавила: — Но я приду. Мы же атли, и должны держаться вместе.
Глава 27. Старый знакомый
Новая жизнь, в общем‑то, мало отличалась от старой. Работа, вечера с книгой… Казалось, я перечитала уже все, что можно было прочесть. Иногда сидела, глядя на совят, заполонивших широкий подоконник в моей комнате, и думала о будущем. После того дня, когда очнулся Влад, я часто размышляла о том, что будет со мной завтра, как сложится пасьянс и что мне это принесет.
Плохое решительно отметала, оставляла лишь бытовое, человеческое. За страхами и магическими влечениями я совершенно забыла о не так давно планируемом спокойном быте с Матвеем, подготовке к новой для меня роли. Понятно, что сейчас это уже потеряло актуальность, но мысли упорно возвращались к известию, которое тогда я так и не успела осмыслить. И когда это происходило, в груди начинало невыносимо щемить, а необъяснимая грусть не отпускала до вечера.
