– Ну и как, понял? – в голосе Хоннара, показалось, прозвучала жесткая нотка.
– Нет. Что это за место? И почему – маки? Что там было?
– Мы никогда этого не делаем, – задумчиво проговорил старший, словно не услышав вопросов. – Никогда не остаемся там. Там память. Не воспоминания – память. И Хэлгор, и Лаан Ниэн…
– Лаан… Гэлломэ?
– Когда-то так и было. Теперь – Лаан Ниэн. Хорошо, что ты не понимаешь… пока.
– Почему?
– Потому что ты из дома Хадора, а Хадор – вассал Инголдо-финве.
– Объяснил, называется… Что ж, по-твоему, мы там дикари дремучие и ничего не поймем?
– Такие мысли просто напрашиваются, мой благородный гость, как некая небольшая месть: вы ведь нас считаете дикарями, не правда ли? – Хоннар коротко усмехнулся.
– Ну… как тебе сказать… – Халдар поскреб в затылке: а ведь и правда, сам-то кого ожидал встретить, когда сюда шел?..
– На самом деле, смею тебя уверить, мы вовсе так не думаем, – серьезно сказал Хоннар. – Ты, скорее всего, просто не захочешь верить, если я расскажу тебе.
– Великие Валар, но почему?!
– Вот-вот, «великие Валар»… Тебе бы с Учителем поговорить.
– А кто это?
– Учитель… – глаза собеседника вдруг потеплели, заулыбались, черты сурового лица смягчились, во всем его облике появилось что-то юношеское, неуловимо юное, словно он сбросил десятка три лет; Халдар молчал, донельзя удивленный этим неожиданным преображением. – Учитель – это Учитель, и ничего тут больше не скажешь. Если уж ты действительно решил понять, что здесь у нас происходит, как мы живем, ты с ним встретишься непременно, рано или поздно.
– Так можно ж прямо сейчас!.. чего тянуть-то!
Хоннар подпер голову рукой и посмотрел на молодого человека прежним, без тени улыбки, взглядом:
– Нет, мальчик. Не спеши. Еще не время. Поживи пока здесь; я советовал бы тебе немного подучить наш язык – видишь ли, на севере племен много, наречия разнятся, конечно, но и похожи все в чем-то, так что тебя поймут. А не поймут – разыщи кого-нибудь из братьев или сестер, – снова на миг потеплели глаза. – Они тебе помогут.
– А как мне их узнать? Ну, твоих братьев и сестер?
– Они носят черное с серебром.
Похоже, разговор был окончен.
– Теперь иди, Халдар из дома Хадора. Ты нуждаешься в отдыхе.
– Но… – начал было Халдар, однако передумал спорить: устал он изрядно, что верно, то верно.
– И не страшись снов, – тихо сказал Хоннар. – Такое тебе больше не приснится. Ты и без того не забудешь. Завтра я сам отведу тебя в Лаан Иэлли.
– Куда? – осторожно переспросил Халдар.
– В Долину Ирисов, по ту сторону гор – ее еще называют Майо, Долиной Видений. Это не так далеко, как кажется…
– Опять видения?!
Хоннар улыбнулся уголком губ:
– Отдых нужен не только твоему телу, но и твоей душе. Белые ирисы лечат раны души. Ты увидишь это сам.
По северным землям Халдар бродил еще много месяцев. Люди здешние ему нравились, говорил он теперь на невероятной смеси по меньшей мере семи наречий – его действительно понимали, хотя и подсмеивались иногда. Людей в черном он встречал не раз; говорили о них всегда с почтением – это рыцари Аст Ахэ, люди Твердыни. На попытки расспросить поподробнее пожимали плечами: люди Твердыни, что ж еще объяснять, все сказано! Удивляло то, что старшему из них было за семьдесят, а самые младшие были чуть постарше него самого – лет двадцать пять. И постепенно он начал догадываться, кого они называли Учителем, о ком всегда говорили со знакомым уже Халдару теплым светом в глазах, иногда – с чуть печальной улыбкой. Но имени ему не называли ни разу.
Учился он всему понемногу – надо ж как-то свой хлеб отрабатывать: где помогал ставить дом, где – поле вспахать, а где и в кузне молотом помахать приходилось. Хорошо, словом, было, да только одно непонятно: с чего же такие жуткие сказки рассказывают о северных землях? Люди здесь как люди; не болтливые, это верно, слов попусту не тратят, а вот знают и умеют, может, и поболе, чем в том же Дор-ломин. И встретят по-доброму, и накормят, и напоят… стоящие люди, одним словом. Про черно-серебряных и разговору нет: что твои мудрецы, вот только подсмеиваются иногда, но тоже – по-доброму, необидно как-то. И чудищ, кстати, тоже не было никаких, а зверье обычное, как и везде. Вон раз на медведя ходил – так медведь как медведь; помял слегка, конечно, но зато потом Халдара люди зауважали. Из шкуры того медведя он себе куртку меховую сшил; гордился страшно…
Пожалуй, он даже не удивился, когда в конце следующего года, вдосталь набродившись по северным селениям, добрался-таки до Твердыни Севера – до того жуткого места, которое на юге считали оплотом Зла. Ну, то-есть, не слишком удивился. Так, по привычке.
Он так и остался стоять на пороге, приоткрыв рот от удивления; выглядел, наверно, донельзя глупо, но ничего с собой поделать не мог. Потому что того, кто стоял сейчас перед ним, он узнал, узнал сразу – лицо, которое не мог забыть ни на мгновенье, и глаза, каких не бывает ни у людей, ни у Старших.
– Ты?..
– Я. Мир тебе, пришедший чтобы узнать.
Халдар мучительно пытался разобраться в путанице собственных мыслей: легко сказать – «чтобы узнать», а – что узнать? столько вопросов сразу…
– Мое имя Мелькор. А ты – Халдар из дома Хадора Лориндола?
– Да…
Халдар был окончательно сбит с толку. Он, конечно, догадывался, ожидал как раз чего-то подобного – но нельзя же вот так, прямо с порога, огорошить! Ну, о чем теперь с ним говорить, скажите на милость? Ничего себе, Враг Мира…
– Ты хотел узнать о долине у Хэлгор и о Лаан Ниэн, – решил помочь молодому человеку Вала. – Но, думаю, об этом мы сможем поговорить позже. Это долгий рассказ.
Халдар кивнул, судорожно сглотнув вставший в горле комок.
– Да нет, я не ясновидящий. Мне просто рассказывали о тебе. Еще ты хочешь понять, почему на юге меня считают Врагом. И о тех людях, которых встречал – о людях Твердыни.
– Ага…
– Ну что ж… Садись, поговорим, Халдар из дома Хадора.
Вот так вот. Запросто. Еще бы вина предложил, совсем был бы – человек как человек…
– Хочешь вина?
Тьфу ты, пропасть! А говорил, мыслей не читает… Оно, конечно, вино бы не помешало: глотка пересохла. Да, может, и в голове что прояснится. Понять бы хоть, как его называть…
То, что в зал почти мгновенно вошел воин, только укрепило подозрения Халдара: не иначе этот, здешний государь, то-есть, не только мысли читает, но и разговаривать умеет мыслями. Но видно, тут дело было в другом; светловолосый воин, почему-то показавшийся Халдару знакомым, был в запыленном плаще, похоже, у него даже не было времени умыться с дороги. Он коротко поклонился Мелькору, подошел ближе и начал говорить что-то сорванным приглушенным голосом. Вала слушал внимательно; глаза его потемнели, черты лица стали резче. Когда воин умолк, он немного помолчал, потом сказал несколько коротких отрывистых фраз на том же незнакомом языке, улыбнулся уголком губ и уже мягче добавил несколько слов. Воин снова поклонился, прижав руку к сердцу, развернулся и вышел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
