На этом манускрипт обрывался.
Он постоял посереди комнаты, раздумывая, не оставить ли что-нибудь на память. Нет, не нужно; Наурэ огорчится, узнав, что они разминулись.
«Прощай, Ученик».
Он вышел, притворив дверь. Тропа уводила дальше в горы, поворачивая на юг. И с каждым шагом все отчетливее становилось чувство тревоги.
Остановился на краю обрыва: тропа резко сворачивала вправо, на закат, вниз уходила острыми уступами скальная стена. Его охватило жгучее желание еще раз распахнуть бессильные больные крылья – хотя бы несколько мгновений полета, ветер примет и поддержит его, не может не поддержать – всего несколько мгновений, так мало – снова, в последний раз испытать это щемящее чувство… Преодолевая режущую боль, он распахнул крылья – ветер ударил в них, как в паруса, словно отталкивал от края пропасти, хлестнул по глазам, заставив зажмуриться.
«Учитель…»
Ортхэннэр?..
«Учитель, я ждал тебя, я жду тебя – столько лет… мне иногда кажется, что ты не вернешься, и тогда становится холодно и пусто, как ребенку, заблудившемуся в ночном лесу, продрогшему и обессилевшему… Мне был неведом страх – а теперь я боюсь, что ты не возвратишься. Я никогда не смогу сказать тебе этого – но если бы ты знал, если бы ты слышал меня сейчас, Учитель… Столько людей в твоем замке – а мне холодно и пусто, так одиноко, словно стою на равнине под ледяным ветром, и ветер летит сквозь меня – если бы ты мог услышать, если бы ты знал, как я жду тебя – бесконечны часы Бессмертных… Я знаю, ты там, где нуждаются в тебе, а потому даже наедине с собой не смею сказать, как ты нужен – мне… Я жду тебя – возвращайся, Учитель…»
Он прижался к камню щекой, вслушиваясь. Нет, больше ничего. Только горное эхо донесло – тень слова, шепот ветра, шорох осыпи – «Учитель…» А может, показалось.
Он пошел вперед – ощупью, не сразу решившись открыть глаза.
– …Что ты? – Наурэ оглянулся на Единорога – тот казался статуей, отлитой из лунного света, только раздувались чуткие ноздри и мерцали миндалевидные глаза.
«Он был здесь. Ты не чувствуешь? У боли горький запах. И еще – кровь. Ты не чувствуешь?»
Только теперь Наурэ понял, что так тянуло его к дому.
– Учитель?! Он… был здесь? Как же я… Он вернется?
«Нет. Разве ты не слышишь? Терновник говорит – прощай… Он не придет больше».
Наурэ не хотел, не мог верить – и все же поверил сразу.
– Никогда… – шепотом. – Почему… Почему он не дождался меня?.. Может, я еще успею…
«Нет. Он ушел далеко. Он не хотел тебе боли».
– А это – разве это не боль?! – крикнул Наурэ, сжимая кулаки.
«Гэллэн…»
– Подожди… – человек провел рукой по лбу, потер висок, начиная что-то смутно осознавать. – Ушел, говоришь ты?..
«Гэллэн… Он не хотел, чтобы ты сам увидел. Он больше не может летать».
Человек медленно опустился на землю.
– Почему?..
«Ирисы говорят… и лес. Я не знаю ответа, Гэллэн».
Человек долго молчал, потом с трудом встал на ноги, сделал шаг к дому – ссутулившись, бессильно опустив руки, – и, внезапно обернувшись, крикнул в ночь:
– Учитель!..
Эхо подхватило отчаянный крик. Единорог подошел ближе и положил голову на плечо человеку, глядя во тьму миндалевидными печальными глазами.
…И вновь слагали Люди легенды о Боге, Пришедшем-в-Ночи, об Учителе Людей, о человеке-птице… И те немногие, что знали его имя, хранили это, как великую тайну…
АСТ АХЭ
Ангбанд, Железная Тюрьма, оплот зла. Удушливый дым, вызывающий в воспаленном мозгу кошмарные, лишающие разума видения, вьется над Тангородрим – над горами, чьи обломанные ядовитые клыки впиваются в истерзанное небо. Кто вернется назад из тех, за кем с лязгом сомкнулись железные челюсти Врат Ангбанда? Страшны мрачные подземелья, подобные лабиринтам, где лишь звон тяжелых мячей и хриплый лай команд, да горестные стоны узников. Здесь обитель порождений бездны, Орков; здесь измысливают чудовищные мучения для пленных, пытки, ломающие тело, калечащие душу, сводящие с ума. Здесь царство ужаса и ненависти. Здесь оплот того, кому неведомо милосердие, для кого честь – лишь пустой звук: Черного Врага Мира, Моргота.
Аст Ахэ, Твердыня Тьмы, замок скорбной мудрости. Ночью густой туман окутывает бесснежные Горы Ночи, Гортар Орэ, навевая печальные странные видения. Стройные гордые башни, словно высеченные из мориона и обсидиана, вырастают из скал, устремленных в небо. Кто вступит во врата Аст Ахэ – что увидит он, что изведает он? Бесконечны анфилады сумрачно-прекрасных высоких залов, высеченных в камне, где невольно тише начинают звучать голоса, и редко звенит серебро струн. Здесь не поют веселых песен менестрели: горькая память и высокая скорбь в их балладах, светлая печаль по ушедшим навсегда. Здесь не место бессмысленной жестокости, здесь властвует суровый закон чести. Здесь оплот того, кто стал учителем и защитником людей: Черного Валы Мелькора.
Воин Тьмы посмеется над нелепыми страшными сказками об Ангбанде. Верный сочтет безумцем говорящего об Аст Ахэ. Где правда, где ложь? Кто сможет пройти по грани между Светом и Тьмой, кто посмеет увидеть истину?
…Стать воином Аст Ахэ – великая честь, которой удостаиваются лишь лучшие. И каждый мальчишка в землях Властелина Тьмы мечтает, что в восемнадцать лет вступит в Черную крепость, как воин Аст Ахэ. Каждый верит, что его тут же пошлют в бой, каждый готов отдать жизнь за Властелина. Но лишь на пятый год можно стать одним из Черного Воинства – многое должен постичь юноша, прежде, чем сможет он сказать о себе: «Я – воин Аст Ахэ».
Воины Аст Ахэ не носят блистающих доспехов и ярких плащей. Одежды их черны, как скорбь, и нет гербов на их черных щитах. В бою каждый из них стоит десятерых, но жестокость чужда им. Никто из Черных Воинов не откажет в милости раненому врагу, никогда кровь женщины, ребенка и старика не обагрит меч воина Аст Ахэ.
Воины Аст Ахэ – ученики Властелина. Честь для них дороже жизни; они мудры, и вожди прислушиваются к совету Черных Воинов.
Ты можешь простолюдином или сыном вождя: для Аст Ахэ равны все, и сын вождя может остаться простым воином, а простолюдин – стать предводителем войска. Аст Ахэ нужна твоя сила, твой ум, твой талант, твое сердце: иных заслуг нет, иной меркой не меряют здесь людей. Воин Аст Ахэ – справедливость и мужество, мудрость и твердость. Воинство Аст Ахэ – щит Властелина для тех людей, которых называют «низшими»; меч Властелина, разящий врагов.
Пройдет десять лет, и ты сможешь покинуть Аст Ахэ: другой займет твое место. Ты можешь остаться, но в Аст Ахэ нет стариков. Тот, кто чувствует приближение старости – уходит. И до конца жизни его будут почитать люди, а вожди и старейшины – прислушиваться к его советам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
