Встала.
- Я не хочу это слушать, давай закроем тему, - повернулась, чтобы уйти.
- С той самой сестрой кузнеца из деревни, Ами, - раздалось мне в спину, - видимо, деревенская искренность, крестьянская красота и зрелый возраст покорил стальное сердце нашего короля! – Последние слова она практически прокричала.
С трудом подавила желание зажать уши руками. Хотелось одного – упасть на жесткий матрас и забыться сном, вытравив тем самым из головы все мысли.
Но ссоры на сегодня не закончились. Возле нашей палатки меня ждала Джейн.
- Надо поговорить, - судя по серьезному и хмурому лицу вовсе не о мужчинах.
- Что? – Довольно резко спросила, слишком взвинченная последними событиями.
- Смени тон, пожалуйста, - Джейн нахмурилась еще сильнее, - мне не понравилось ваше поведение сегодня днем.
- Неужели? – Нервы сдавали. – И чем же, позволь спросить?
- Ами, я попросила сменить тон!
Сжала зубы. Снова. Не дождавшись возражений, Джейн продолжила:
- Вы демонстративно отделились от нас, оставив без сил, а нам, между прочим, очень пригодилась бы ваша помощь. Работа была рассчитана на всех, мы выдохлись почти до обморочного состояния, пока вы там шушукались в стороне, кидая свои бессмысленные заклинания.
Бессмысленные заклинания, значит.
- Это только твоя позиция или и Маркуса с Майком тоже? – Решила уточнить.
- Это позиция всей группы.
- Что ж, группа, сказать мне вам нечего, - сделала несколько резких шагов вперед, толкнув плечом подругу, загораживающую проход, и более ни на что не реагируя, упала на местный аналог постели, повернувшись к соседкам спиной.
***
Маленькая рыжая девочка, не мигая, следила за разворачивающейся трагедией. Ее отец, такой сильный и смелый, стоял, широко раскинув руки, в бессмысленной попытке удержать разворачивающийся вихрь вышедшего из-под контроля заклинания.
- Завершай! Завершай!! – Кричал какой-то взрослый маг с выпученными от страха и гнева глазами. Но завершать у папы не получалось: вокруг платформы разворачивался, набирая силу, черный огненный смерч.
Рядом начали раздаваться крики, люди пятились назад, подальше от платформы, на которой творили свои странные чудеса маги, которые сейчас выглядели почему-то совсем не весело.
Встревоженные взрослые толкали девочку со всех сторон, но той еще удавалось устоять на ногах, пока черный огонь вокруг ее папы все разрастался и разрастался.
Внезапно окончательно вышедший из-под контроля столп пламени ударил прямо в небо, разлился под облаками, погасив утренние звезды. Но выплеснув темноту, столп не рассеялся, а лишь укрепился в своей мощи, разрастаясь, поглощая всё и всех вокруг. Всех, кроме рыжего мага и лежащего перед ним потемневшего медальона.
Людей охватила паника. Девочка даже не думала, что человек способен так сильно кричать, но они кричали. Особенно, когда прямо на землю вдруг начали падать черные сгустки непонятной субстанции, погребая под собой людей, выжигая их тела дотла.
- Папа, - прошептала девочка в страхе, не двигаясь с места, боясь помешать, казалось, похудевшему вдвое родному человеку, выкрикивающему что-то в пространство, разливая вокруг свои потоки магии, которых катастрофически не хватало, чтобы загасить то, что создал он сам.
Почему же ему никто не поможет?! Взгляд девочки упал на магов, стоявших за спиной отца, почетных гостей, как сказали ей до этого. Но людей там больше не было - на их месте стояло десять скелетов. Десять высушенных до костей скелетов.
Девочка зажала себе рот ладонью, чтобы не закричать.
- Папа, папочка… - шептала, не смея повысить голос, покинутая всеми, она стояла, безропотно дожидаясь, когда разрастающийся смерч доберется до нее, окутанная странной детской уверенностью в том, что если столп не тронул отца, то не тронет и ее.
Столп не тронул.
Но все вокруг, кого он коснулся, падали на землю, высушенные, почерневшие, словно выпитые до дна.
Вдруг ее плеча что-то коснулось. Девочка вздрогнула, выйдя из оцепенения, и обернулась. На нее смотрели два темных провала глаз высушенного дотла скелета.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Помоги мне… - раздалось нечеловеческое.
Больше девочка не выдержала:
- ПАПА!!! – Завизжала со всех сил, отталкивая от себя черную липкую руку, падая на землю, отползая назад.
Тут рыжий маг перевел наконец обезумевший взгляд на дочь.
Секунда… Другая…
По лицу мага потекли слезы.
- Прости меня, родная, прости… - прошептал одними губами.
С отчетливо читающимся на лице отчаянием, он схватил со стола медальон, сжал его в пальцах, закрыл глаза и черный смерч вдруг начал угасать, а папа… папа на глазах становился тоньше.
Но тут девочке стало не до разглядываний страшной картины – до нее снова добралось высушенное чудовище, тянущее к ее лицу руки, шептавшее:
- Дай, дай, дай мне совсем немного… Совсем чуть-чуть…
- Папочка!! – Визжал ребенок, интуитивно понимая, что ничего она этому бывшему человеку уже дать не сможет.
И рыжий маг не выдержал. Бросив медальон, на тонких как веточки ногах, покачиваясь, он бросился к дочери. Тут и стал очевиден главный просчет королевских магов: юноша готов был пожертвовать собой, но не готов был пожертвовать своим ребенком.
Откинув черную тварь от девочки, он схватил ее на руки, прижал к груди и побежал. Побежал изо всех сил, которых у мага совсем не осталось.
А вокруг умирали люди. Умирали в муках, усыхая заживо, бросаясь на живых, умерщвляя и их тоже. С неба безостановочно падали на землю черные кляксы, разбрызгивая повсюду зловонную слизь, расползающуюся по траве миллионами змей. Слизь цеплялась за людей, покрывала их тела, заворачивая в черный мертвый кокон.
Девочка рыдала на плече у отца, повизгивая от страха и непонимания, а тот шептал, как заклинание:
- Не смотри, не смотри….
Но невозможно было не смотреть.
Несколько перемазанных черной слизью скелетов пристроились за ними, желая урвать лакомый кусок жизни, которой им сейчас так не хватало.
- Быстрее, папочка, быстрее… - шептала девочка, всхлипывая, но маг не мог быстрее. Черные щупальца цеплялись за его ноги, ослабляя, подчиняя, высасывая жизнь.
- ПАПА!! – Завизжал ребенок, увидев, как неумолимо догоняют их преследователи. Немного отклонившись назад, она заглянула в лицо отцу и подавилась всхлипом, увидев, что всю оболочку когда-то ярких зеленых глаз заливает тьма.
Маг упал.
- Папа!!!
Черные, пустые, навсегда ослепшие глазницы шарили в пространстве, стараясь найти дочь, донести до нее:
- Беги, Люси, беги… Беги дальше…
Но ребенок не слушал, она дергала руку отца, упиралась ногами в черную грязь, рыдая:
- Папочка, вставай, пойдем, ну пойдем, пожалуйста, папочка!
А черные щупальца уже подбирались к ее ногам… цеплялись за белые носочки…
…
Всего через пару часов тишина и покой разлились над бывшей Прекрасной Долиной. Лишь короткий луч солнца прорвался сквозь пепельные облака.
Пустошь встретила свой первый Черный рассвет.
Меня резко выбросило из сна, подкинув на матрасе. Быстро сев, я судорожно закашлялась, прижав трясущиеся руки к груди, где бешено колотилось сердце. Судя по темноте вокруг, было раннее утро.
Как во сне.
Задохнулась от невольного, какого-то животного страха. Ни разу за два дня пребывания рядом с Пустошью я не ощущала ее столь губительной, пугающей близости. Захотелось вскочить и мчаться отсюда подальше, очень остро вдруг почувствовалось, что именно здесь умерла моя мама. Пришло понимание, что прежде десятки людей, орда сильных магов вокруг успокаивала, дарила ложное ощущение защищенности. Но мы в Пустоши. Здесь умирают. Умирают все.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Тело охватила дрожь.
Не в силах оставаться в постели больше, ведомая страхом, я вышла из палатки, отправившись в сторону недавно отстроенного шатра, где расквартировался штаб расследования.
Подумать хотелось о многом.
Даже в столь раннее время в палатке кто-то был. Вяло отбившись от попыток нагрузить меня работой, я схватила свою толстенную папку с материалами расследования и вышла к костру. Хотелось быть поближе к теплу и свету.
