сжал руки в кулаки, оттолкнулся от толстого ковра и бросился ко мне.
Я завизжала, отшатнувшись. Моя сломанная рука ударилась о тело, вызвав пронзительный крик боли.
Мой взгляд устремился к двери, я была готова рвануться с места.
Но я поклялась, что не побегу.
К тому же, Кат был слишком быстр.
Он обхватил меня, сжимая в адском объятии.
― Она также сказала, что хоть ваше поколение и будет последним, ты не обретешь счастье. У тебя та же судьба, что и у нее.
У меня перехватило дыхание, когда Кат обхватил мои щеки.
― Ее судьба всегда была твоей судьбой, Нила. Неважно, что ты делала, кого развращала или сколько заговоров планировала, твоя судьба была неизбежна.
Поцеловав кончик моего носа, он превратил нежный жест в нечто зловещее, а затем прошептал:
― Ты лишала меня, а я лишал тебя. Пришло время положить этому конец, чтобы я мог восстановить нанесенный тобой ущерб.
Убрав руки с моих щек, он выхватил у меня ножницы и вывел из покоев Бонни. Он оставил свою мать гнить, окруженную ее любимыми цветами, в усыпанной цветами могиле.
Без гипса и перевязи сломанная рука болела. Дурман и дисбаланс затуманивали зрение, в то время как Кат тащил меня вниз по лестнице.
― Я планировал подарить тебе последнюю ночь наслаждения, Нила. Ты заслужила душ, хорошую еду и великолепный трах, прежде чем сделаешь последний вздох. Ты лишила меня не только благодарности за хорошо проделанную работу по контрабанде моих бриллиантов, но и возможности потребовать Третий Долг.
Третий Долг.
В конце концов, мое желание исполнилось.
Разве я не молилась о том, что лучше принять смертью, чем изнасилование, если у меня будет выбор?
У меня не было выбора, но предпочтительная концовка была дарована.
Моя кожа покрылась испариной нервозности, когда Кат протащил меня по холлу дома мимо комнат, в которых я отдыхала, уголков, в которых пряталась, библиотек, в которых мечтала. Повернув налево, мы столкнулись с братом из «Блэк Дэймонд».
Его кожаная куртка заскрипела, когда он резко остановился.
― Кат.
Кат притянул меня ближе.
― Последние приготовления завершены?
Брат кивнул, его бритая голова и разноцветные татуировки подчеркивали мрачность одежды.
― Да. Все готово согласно твоим инструкциям.
Кат засопел, его пальцы сжались вокруг моих.
― Хорошо. У меня есть для тебя еще одно задание. Моя мать мертва. Отнеси ее тело в склеп под поместьем. Я разберусь с ее останками ближе к вечеру.
Брат послушно кивнул, не в силах скрыть внезапного потрясения и любопытства, услышав о кончине Бонни.
― Хорошо…
Кат проследовал вперед и снова остановился.
― И еще кое-что. Оповести Жасмин. Хочу, чтобы она присутствовала. И остальные члены братства.
Мужчина нахмурился, но снова кивнул.
― Ты прав.
Он направился в ту сторону, откуда мы пришли, переходя на бег.
Я извивалась в руках Ката, жалея, что он бросил пистолет наверху. Если бы оружие все еще находилось у него за поясом, я могла бы завладеть им и выстрелить в упор. Больше не было необходимости скрываться. Не нужно было скрывать свои истинные намерения.
Он ― моя последняя жертва.
― Куда ты меня тащишь?
Я бежала вприпрыжку, стараясь не отставать, стиснув зубы от боли.
Кат улыбнулся, его золотистые глаза были пусты и жестоки.
― В бальный зал.
У меня по позвоночнику пробежали мурашки.
Бальный зал.
Вместо того чтобы представлять изысканные наряды, развевающиеся портьеры и блестящих танцовщиц, я представляла мавзолей, морг… последнее место, которое увижу на этом свете.
Джетро сказал, что долг будет возвращен в бальном зале.
Несмотря на мужество в покоях Бонни, сейчас меня охватил страх.
Долг.
Последний Долг.
Мои пятки впивались в полозья пола, сминая древние ковры. Кат тащил меня, не обращая внимания на сопротивление и не замедляя темпа.
Хоуксбридж словно затаил дыхание в ожидании, портреты и гобелены становились темнее по мере того, как Кат тащил меня по еще более древним коридорам. Подойдя к огромным двойным дверям в том же крыле, что и столовая, он ненадолго остановился, пока еще один брат из «Блэк Даймонд» не открыл внушительные двери.
Я уставилась на надписи и резьбу на дверях, изображение ястребов, девизы и фамильный герб человека, который собирался хладнокровно убить меня.
Я множество раз проходила мимо этой двери, но у меня не возникало желания остановиться и подергать ручку ― словно до этого момента она была невидима, маскируясь, чтобы оставаться незамеченной до Последнего Долга.
Кат стиснул челюсти, когда огромные двери со стоном и скрипом распахнулись, словно под тяжестью того, что за ними находилось.
Когда открылась дверь, Кат затолкнул меня внутрь. Отпустив мою руку, он схватил в охапку мои обрезанные волосы и потащил в центр комнаты.
Бездонное пространство было изысканным. Хрусталь, подсвечники, люстры. Кружево, парча и искусная работа. Каждый уголок кричал о богатстве, отгоняя пыль и доказывая, что сверкающее золото не подвержено потускнению и старению.
Великолепный танцпол соперничал по красоте с покрытыми гобеленами стенами и сшитыми вручную шторами, но не затмевал их. Глянцевое дерево создавало мотив герба Хоуков, инкрустированного дубом, вишней и янтарем.
Черные бархатные шторы сверкали бриллиантами, вшитыми в ткань, и куда бы я ни посмотрела, эмблема моих похитителей золотила стеновые панели и потолочные наличники.
Невозможно было не понять, кому принадлежала эта комната, и какое богатство потребовалось для ее создания.
― Нравится то, что видишь, Уивер?
Кат не останавливался, мы направлялись к чему-то большому и накрытому черным покрывалом посреди пустого пространства.
Здесь не было ни стульев, ни банкетных столов. Только акры напольного покрытия, на которых некому было танцевать. Тоска и ужас витали в воздухе, словно невидимые нити, накладывая свой отпечаток на то, что произойдет в историческом зале.
В этом месте бывали
