После рождения Жасмин, Роуз переехала из комнат Брайана, оставив только видимость семьи ради детей. А моя неприязнь к ней год за годом лишь росла.
К сожалению, рождение Дэниеля разрушило идеальную семью, что я построила.
Роуз настояла на родах в больнице, хотя все предыдущие прошли в Хоукскрибже без осложнений под наблюдением акушерки. А Брайан чувствовал себя виноватым за то, как относился к ней, и, смягчившись, исполнил её желание.
Глупец.
Через несколько дней после родов Брайан приехал в больницу, чтобы забрать сына и жену домой. Вот только Роуз исчезла. Она бросила семью, а это страшный грех. Оставила четверых детей и мужа, что заботился и оберегал её.
Но далеко уйти она не смогла.
Несколько месяцев она ускользала от нас, но потом Брайан, мой находчивый и такой способный мальчик, нашёл её в зале ожидания международных рейсов. Она обменяла своих детей на свободу. Добровольно. И это преступление ничем не искупить.
Он вернул её в Холл и держал при себе ещё несколько лет, пока не подросли дети. А потом произошёл несчастный случай.
Я не одобряла произошедшего и, уж тем более, никогда не смогу простить моему сыну, что Джетро и Жасмин стали свидетелями того, что произошло с их матерью. Но, что было, то было ― нечего говорить.
С ней, наконец, было покончено.
Туда и дорога.
Так или иначе, но её смерть научила меня одному очень важному факту ― даже семья может разочаровать. Хотя нет, семья может не только разочаровать. Твои родные люди могут уничтожить всё лишь одним действием.
И допустить такого я не могла. Выяснилось, что Джетро страдает тем же заболеванием, что и предыдущие поколения Хоуков. И я наказала Кату выбивать из него эту дурь, пока он не поймёт, что, как у первенца, у него была ответственность, предназначение и обязанности, которые ему следует выполнять.
Ангус мне нравился, но лишь потому, что у него был дар, которым не обладали другие. Он мог читать людей и, пользуясь этим, подстраивался под ситуацию. Хоть он и был хамелеоном в моих рядах, но всё же был членом семьи и делал то, что ему говорили. В общем, он был предоставлен самому себе.
Жасмин слушала и подчинялась, но в душе была бунтаркой, как и её старший брат. Однако она была моей единственной девочкой, и посему я души в ней не чаяла. Я хотела получить мини версию себя. Это заняло бы время, и прояви я терпение и упорство, в конце концов, она бы повторила мой путь.
Но последние события показали, насколько глупым было это желание. Я не показала, насколько сильно она ранила, выбрав противоположную сторону. Ей нужна была дрессировка. И я это знала. Но… по неизвестной мне причине, все мои жёсткие порядки и правила переставали работать, когда дело касалось моей единственной внучки
Я не должна была быть настолько слабой по отношению к ней, и это останется моим самым большим сожалением.
А ещё Дэниель.
Что ж, отсутствие преданной матери с самого начала испортило мальчика. Он был нуждающимся в любви, ищущим внимания безрассудным ребёнком. С ним не работало ничего: ни строгость, ни игнор, ни порка. Ничего. Но он хотя бы боготворил отца и был уверен, что тот не станет таким, как Питер или Альфред. Это лишь и держало его на плаву, а ещё тот факт, что мы были одной крови ― мальчик повиновался мне беспрекословно.
И теперь моей прекрасной семье ― сыну, которого я растила и который так меня радовал, и внуку, который разочаровал меня, разрушив всё вокруг, теперь им придётся справляться без меня.
Я прожила много лет и гордилась тем, чего достигла.
Я была настоящей Хоук.
Я была рождена, чтобы стать Хоук, и не важно, что через замужество.
Я укрепила нашу родословную и отыграла свою часть пьесы.
И смерти не изменить этого.
ГЛАВА 25
Нила
― ТЫ!
Кат, спотыкаясь, поднялся на ноги. Сжал кулаки, его тело сотрясается от испытываемой им ненависти.
Я постаралась не бежать, когда он пронесся через комнату, пошатываясь. Напряглась, ожидая боли от того, что он схватит меня, ударит, выместит на моей плоти свою печаль и ярость.
Страх перед его неизбежной местью и последствиями моих действий не заставит меня бежать. Я бы не выглядела слабой, убегая.
Больше нет.
Я забрала две жизни из трех. Это отличный результат. Возможно, я не достигну всех целей до того, как моя жизнь закончится, но не стоит игнорировать две победы.
Кат был сломлен. Я это сделала. Я сломила его. Его власть в доме Хоуков все ещё прочная и могущественна, но я была кротом в его владении. Я подкопала фундамент, прогрызла опорные балки, подточила все, чем он дорожил.
Поэтому нет.
Я не собираюсь бежать, потому что бежать было некуда, и я заслужила право смотреть на своего побежденного врага до того, как он победил меня.
Эти мысли резко оборвались, когда Кат устремился ко мне.
Какие бы заключения ни приходили мне в голову, они, должно быть, пришли и ему на ум. Возможно, даже в том же порядке ― осознание того, что он рассматривает меня как достойного конкурента, а не ничем не примечательную Уивер, или, возможно, он понял, что недавно планировал лишить меня всего, но вместо этого я лишила его всего.
Он остановился, тяжело дыша ― такое ощущение, что он не доверял себе, если бы коснулся меня. Он пытался взять себя в руки и сосредоточиться на новых событиях.
― Ты убила её.
Я сжала руки в кулаки.
― Я хотела, но не получилось.
Его дыхание вырывалось из носа, словно драконий дым.
― Ты убила ее. Ты, блядь, убила ее!
― У неё случился сердечный приступ. Ее убило собственное тело.
― Врешь. Точно так же, как солгала о Дэниеле. Это
