«Последний раз я беседовал с Владимиром Владимировичем 9 апреля 1930 года.
Маяковский приготовил для своей выставки новые материалы, но никак не удавалось получить их. Между тем Бригада уже заканчивала пробную развеску материалов его выставки в помещении Литературного музея при Библиотеке имени В.И.Ленина.
Звоню Маяковскому:
– Владимир Владимирович! Мы заканчиваем пробную развеску. Очень нужны материалы, которые вы обещали нам.
Маяковский перебивает:
– Вы откуда говорите?
– Из музея.
– Можно приехать к вам сейчас?
– Конечно.
– Адрес?
– Улица Маркса и Энгельса, дом восемнадцать. Это в здании, где раньше висела картина Иванова «Явление Христа народу».
– Знаю. Буду через пятнадцать минут.
Я не поверил в "15 минут "поэта, но он оказался абсолютно точен.
Товарищи по работе попросили меня показать Маяковскому весь наш музей. В нём было тогда четыре отдела: выставка Короленко, выставка Чехова, выставка Горького и вводный отдел. Я начал с нижнего этажа и повёл его по выставке «Творческий путь В.Г.Короленко».
Среди очень большого количества газетных и журнальных статей Короленко, между рукописями и книгами находилось довольно много рисунков Владимира Галактионовича.
– Художник? – удивился Маяковский. – Да и неплохой!
Статьи Короленко особенно задержали его внимание.
– О погромах. Очень хорошо написано! Настоящий публицист!
Я торопил его, мне хотелось, чтобы он получше осмотрел свою выставку. Но Маяковский не поддавался и стал рассматривать рукописи.
– А много правок делал Короленко? Вы уверены, что это всем интересно?
Он остановился перед витриной с биографическими документами; между ними лежал школьный аттестат Короленко.
– У меня тоже где-то есть. Могу его притащить, да не стоит… А Короленко много снимался? Не знаете? А рисовать он учился? Хорошо рисовал!..
Он хотел посмотреть выставку Горького, но я опять заторопил его наверх – «к Маяковскому»».
Они поднялись на второй этаж, где Ударная молодёжная бригада разместила плакаты с выставки «20 лет работы». Стали её осматривать.
Артемий Бромберг:
«Владимир Владимирович провёл на выставке около двух часов. Был он очень серьёзен, говорил с большими паузами.
Уходя, он задержался на верхней площадке лестницы и долго смотрел оттуда вниз, в вестибюль…
– Я очень рад, – сказал он, отходя от перил, – что материал мой находится теперь здесь, у вас.
Взволнованный его словами, я что-то спросил его, он молча поглядел на меня и стал медленно спускаться вниз».
В этот день вполне могла произойти ещё одна встреча Маяковского с Аграновым, которому было известно, что вечером должна состояться встреча Владимира Владимировича с учащимися одного из московских вузов. И Яков Саулович вполне мог заговорить о том, как много среди молодёжи тех, кому творчество бывшего рефовца, ставшего рапповцем, непонятно, а некоторые вообще не считают его поэтом революции.
Никаких документальных подтверждений того, что подобная встреча произошла, конечно же, нет. Но есть убедительнейшие косвенные свидетельства того, что такая версия не так уж неправдоподобна. Присмотримся повнимательнее к тому, что произошло вечером 9 апреля 1930 года.
Плехановский институт
Павел Лавут:
«Маяковский, как мы уже знаем, передал свою выставку Ленинской библиотеке, точнее, Литературному музею при библиотеке. Но для того чтобы её пополнять и экспонировать нужны были средства. Бригадники не пожелали ждать ассигнований. Они попросили Владимира Владимировича выступить с несколькими платными вечерами и вырученные деньги передать в фонд выставки.
Маяковский согласился, но просил учесть, что ему нездоровится: уже больше месяца его не покидал изнуряющий грипп. Решили ограничиться двумя вечерами – в Институте народного хозяйства имени Плеханова и во 2-м МГУ (теперь – Пединститут имени В.И.Ленина).
Я договорился о вечерах 9 и 11 апреля».
И вот наступил день первого выступления.
Член Ударной бригады Маяковского Владимир Иванович Славинский решил организовать подробную запись того, как будет проходить встреча поэта со студентами. Для этого он пригласил стенографисток и приготовился вести протокол сам.
Уже то, как появился Маяковский перед ожидавшей его молодёжью, поражает и даже немного обескураживает: войдя в аудиторию, он сразу направился к двери на противоположной стороне. Подошёл к ней и стал пытаться её открыть. Дверь не открывалась, и Маяковский принялся стучать по ней тростью. Убедившись в безнадёжности этого занятия, сел на скамью.
Славинский записал:
«Он сидел, опустив голову, с закрытыми глазами, не снимая шляпы».
Славинский спросил:
– Как здоровье ваше, Владимир Владимирович?
– Плохо. Болею. Грипп, – последовал ответ.
Тусклый свет в зале раздражал поэта. И то, как медленно собирались слушатели, тоже сильно опечалило.
Ещё один член Ударной бригады Борис Бессонов вместе с Виктором Славинским с толстой тетрадкой в руках (приготовившись писать) расположились за столиком у трибуны.
Так и не дождавшись, когда зал полностью заполнится, поэт обратился к собравшимся.
«– Товарищи! Меня едва уговорили выступить на этом вечере. Мне не хотелось, надоело выступать».
Как это так?
Всего за две недели до этого Маяковский звал Льва Эльберта в краснопресненский Дом комсомола:
«…там комсомольцы меня огреют. Очень уважаю эту публику. Жизнь замечательна! Жизнь очень хороша!»
И вдруг – «надоело выступать»!
Почему?
Ведь накануне он вместе с Довженко собирался создать «небольшую группу творцов в защиту искусства». И на своих встречах с молодёжью это искусство многократно защищал. А тут неожиданно расхотелось это делать?
После слов «надоело выступать» стенографистки записали: «Смех в зале». Таких ремарок в стенограмме – множество.
Мало этого. То, что сказал Маяковский дальше, тоже слегка ошарашивает:
«Я отношусь к вам серьёзно. (Снова смех.) Когда я умру, вы со слезами умиления будете читать мои стихи. (Некоторые смеются.)».
Николай Асеев, прочитав впоследствии эту стенограмму, сказал, что Маяковский…
«…впервые здесь коснулся своей смерти… В протоколе заседания после этих слов отмечено – „некоторые смеются“. Кто они, эти „некоторые“? Просто ли не представлявшие того, чтобы Маяковский умер, или же наоборот, смеявшиеся над тем, что, дескать, не заплачут? Думаю, что и те и другие».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
