— Я познакомился с ней, чтобы узнать о тебе. А спать мы начали по обоюдному согласию и симпатии.
— Это… подло как-то, — спокойнее произнесла Амелия. — Ты использовал ее.
Адам понял, что смог удивиться. Неужели девушку, которую он похитил, связал, держал в подвале, может удивить нечто подобное.
— Хотя ты меня похитил, — сама себе напомнила Амелия.
— Хорошо, что ты это еще помнишь, — усмехнулся Адам.
— Постой, — прервала Амелия, — ты продолжишь видеться с ней?
— Конечно, — спокойно ответил Адам. — Узнаю, что о тебе говорят. Как тебя ищет твоя семья, жених и брат, — с явной издевкой сказал он и заметил в глазах Амелии то, что и хотел. — Я понимаю, что ты умная куколка и осознаешь, что представляешь ценность живой. Но давай упростим жизнь друг другу. Пока ты слушаешься, тихо сидишь и не нервируешь меня, у тебя будет ванная, нормальная еда и несвязанные руки с ногами, может, книжку тебе какую-нибудь найду. Начнешь создавать мне проблемы — вернешься связанная в подвал, а я о тебе буду забывать часов на двенадцать-шестнадцать.
Амелия сидела явно растерянная от подобной ситуации. Адам продолжал смотреть на нее, стараясь вложить в свой взгляд всю серьезность своего предложения. Она кивнула, давая понять, что согласна. Он понял, что какую-то херню его заложница все равно выкинет. Осталось только гадать, что это будет — попытка побега, нападения, все вместе или что-то, что сможет его удивить.
========== V. ==========
Голова Джека болела, раскалывалась на сотни мелких осколков. Спина неприятно давала о себе знать. Когда Джек попытался ее размять, то нахмурился от хруста собственных костей. Он поднялся на ноги, прошел к мини-бару отца в кабинете и начал искать выпивку там. Все события последних сорока восьми часов проносились у него в голове, не давая забыться, словно хоть за секунду сделай он это, то случится катастрофа. Хотя о куда большей катастрофе было даже страшно думать.
Джек нашел виски, стакан и налил себе, расплескав напиток на поверхность столика. Не обратив на это внимания, Джек вернулся к рабочему столу отца и продолжил смотреть записи камер клуба.
— У нас есть детектив, который это смотрит.
Голос Виктора неожиданно раздался в кабинете. Джек поднял взгляд на отца, но быстро вернул внимание записям с камер.
— Съездил бы хоть домой. Переоделся, поспал, — продолжил Виктор, проходя ближе к сыну.
Джек поставил запись на паузу и заметил, что на отце другой костюм, когда сам он так и сидел во вчерашнем.
— Дома Лиам. И он спрашивает. Амелия никогда не уезжала без предупреждения. Он это знает, — ответил Джек. — Я сказал, что хотел сделать сюрприз. Поездка, отдых, но… — пожал плечами, — он скептически к этому относится. Я знаю.
Виктор сел на место для посетителей. Джек потянулся за выпивкой, обратил внимание, что уже вечер.
— Просто продолжай. Лиам на днях вернется на службу, — спокойно ответил Виктор. — Ему будет не до Амелии.
— К черту Лиама! — громче, чем ожидал, ответил Джек. — Просто… — сделал еще один глоток виски, — я понимаю на публику, но почему ты сейчас такой спокойный. Сейчас. И тогда в кабинете Кеннета?
Джек уставился на отца и заметил, что после его слов ничего не изменилось. Виктор спокойно сидел в кресле, слушал и казался странно отстраненным, словно все происходящее какая-то мелкая неприятность в переговорах.
— Ты ничего не увидишь на этих камерах, Джек. Работал профессионал. Я как раз хотел сказать тебе об этом. Похититель знал все: камеры, время, когда Амелия перестанет быть в центре внимания, охрану. Вероятнее всего ее увезли с рабочих выездов. Как сказала обслуга клуба, черными ходами там часто пользуются, чтобы спокойно уйти. Или… увезти, когда не в состоянии. Некоторые с кухни видели, как сажали какого-то парня, девушек… Но для них эта картина привычная. Никто не обратил внимания на это. В зале Амелию знали все, но… за его пределами… сам понимаешь. Она не актриса какого-нибудь тупого шоу, чтобы ее все знали в лицо.
— Ее забрали у нас из-под носа? — уточнил Джек.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Виктор тяжело вздохнул, поднялся на ноги, обошел стол и подошел ближе к сыну. Он закрыл ноутбук и немного наклонился. Джек не сопротивлялся. Когда он перестал фокусировать внимание на записях, то почувствовал все сразу: усталость, злость, сонливость, разочарование и страх. Чувства, эмоции распространились в каждую клеточку организма. Джек не знал, чего больше сейчас хотел: закричать во всю глотку, принять душ, разнести что-то в кабинете или просто приложиться как следует головой об стол.
— Поезжай домой. Прими душ. Переоденься. Поспи, — четко проговорил Виктор. — Если будут какие-то новости про Амелию, я тебе сообщу. Обещаю. Водитель тебя отвезет. Телохранитель останется у лофта.
Джек так и не понял, что он чувствовал, что хотел сделать, но понимал, что слишком устал, чтобы спорить с отцом.
— Что будет дальше?
— Амелию не убьют. Заложники представляют ценность только живые, — твердо проговорил Виктор. — Мы разберемся с нашими делами. Вернем ее. Пройдет психотерапию. Полежит в клинике, если надо будет. Ты женишься на ней. И все вернется на круги своя. Верь мне. Я желаю этой девочке только добра. Мы достойно пройдем всю эту ситуацию.
Джек заверил отца, что услышал, понял, сделает все, что надо. Он поднялся на ноги, снял пиджак со стула и направился к двери. Около нее стоял невысокий мускулистый мужчина в костюме. Джек кивнул, слыша, что тот о чем-то заговорил. Кажется, он представился, сказал что-то еще. Джек не понял, звали его Томас или Кертис. Да и не считал сейчас нужным знать. Лишь понял, что к порядку действий, которые назвал отец, добавит что-то выпить.
***
Амелия знала о похищениях только из фильмов, сериалов, кажется, однажды читала какую-то книгу, где эта тема мельком проскальзывала. Но все что она знала, никак не накладывалось на настоящий опыт.
Адам не обращал на нее внимания после разговора утром, позволил бродить по первому этажу, за исключением своей спальни и чердака, больше не говорил с ней, не связывал, не угрожал. Она обследовала все, что могла, но поняла, что ничего ей не поможет. Посуда была пластиковая, тяжелых предметов не было, колюще-режущих тем более.
Амелия постирала белье, чувствовала себя неуютно в не своей одежде на голое тело, продолжала усиленно думать. Мысль, что как-то надо выбираться, была очевидной. Как и та, что без чего-то, напоминающего оружие, маловероятно она сможет обезвредить Адама, который даже ее босоножки с вечера куда-то дел или вовсе выкинул. Спустя еще несколько часов, Амелия пришла к решению, каким пользовалась ее семья довольно часто.
— Я могу заплатить тебе больше. Сейчас отдать серьги. Как аванс. Бриллианты. Думаю, ты знаешь, где такие продать или заложить.
Амелия вышла из ванной и остановилась на проходе. Адам сидел на диване, смотрел в ноутбук, но поднял взгляд на девушку.
— Тебе там при стирке порошок в голову ударил с непривычки?
— Сколько? — проигнорировав услышанное, спросила Амелия.
— В твоем мире все деньгами решается?
— Как будто ты меня похитил из-за каких-то высоких идеалов.
— Туше, — согласился Адам.
— Так что? Назови цену. И разойдемся.
— Боюсь, что ты не совсем понимаешь, как все устроено.
— Кто больше платит, тот и на коне? — предположила Амелия.
— Ты не на аукционе, куколка.
Амелия посмотрела на спокойное лицо Адама и снова почувствовала прилив ярости и раздражения.
— Тогда что? Мы просто будем так сидеть? И… что?
Адам не отвечал, посмотрел на часы и поднялся на ноги. Амелия почувствовала необходимость отступить, но сдержала порыв. От его близости она почувствовала запах кофе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Мне пора собираться. А тебе в подвал, — спокойно сказал Адам. Амелия невольно посмотрела в сторону подвала. — Я не стану связывать, но сиди спокойно. А то в следующий раз привяжу к стулу.
Амелия почувствовала странное удовольствие от того, что хоть что-то во всем этом похищении вязалось с ее картиной мира. Адам не стал ждать ответа, ухватил Амелию под локоть и поволок в подвал.
