— Я мог бы вас выгнать, графиня, — сказал Корриган, положив руки Ядвиге на талию. — Но думаю, потом бы я об этом пожалел.
Ядвига обольстительно улыбнулась и начала медленно расстегивать пуговицы на своем платье.
—Не надо, графиня,—Корриган остановил ее.—
Как раз это я предпочитаю всегда делать сам.
делать, они наверняка просто боятся сюда залетать. Еще бы, столько страшилищ носится в воздухе.
Я взглянул на часы, взятые вчера в магазине. Двадцать минут шестого. Интересно, во сколько они здесь встают?
Шел восьмой час, когда ко мне зашел Ив. К этому времени я уже давно встал и теперь сидел на балконе, расположившись в удобном плетеном кресле, — два таких кресла вчера принесла Алина. Было интересно смотреть за тем, как просыпается город, я заметил высоко в воздухе несколько больших самолетов —не знаю, как правильно назвать эти огромные машины, легко и быстро скользившие в небе.
— Проснулся? — спросил Ив, подходя ко мне.
— Да. Доброго утра.
— Доброго утра, Кир. Нам пора, позавтракаем в Отделе.
— Хорошо... — Я поднялся, с удовольствием потянулся. — Идем.
По дороге мы говорили с Ивом о нашей будущей работе. Именно о нашей: я уже знал, что через две недели Ив снова уходит к даотам. Его задача не изменилась: требовалось выяснить, где находится создаваемая Корриганом Машина, и уничтожить ее. Мне предстояло идти с Ивом, моя задача выглядела немного проще — быть связным между Ивом и Отделом. Впрочем, по возможности я должен был решать все ту же задачу поиска Машины. Альварос собирался вернуться в свой мир уже сегодня вечером, здесь ему не нравилось. Что до Алины, то она возвращаться пока не хотела, благо ей нашли работу по душе — приглядывать за рощей каких- то реликтовых деревьев. Завтра она обещала свозить меня и показать это место, там для нее уже построили дом.
Мне же сегодня предстояло закончить знакомство с миром даотов, именно этим я и занялся сразу после завтрака. Прошло почти два часа, пока соно-
трон не отключился, — запись кончилась. Самым удивительным было то, что полученные сведения засели в памяти очень крепко, я чувствовал себя так, словно прожил в том мире целую жизнь. Только теперь я понял, насколько наивен был, как много допускал ошибок, не зная местных особенностей.
А потом настала очередь мира сваргов. К сожалению, эта запись не дала мне того, на что я рассчитывал. И мне была известна причина: просто узнать за несколько часов все секреты этого мира было немыслимо. Он развивался тысячи лет, и просто физически невозможно было передать мне все знания. Именно поэтому обучающая запись в основном касалась истории этого мира, его традиций, обычаев, образа жизни. Это был самый простой способ ввести меня в общество, позволить мне не чувствовать себя в нем чужим. Такой курс проходил каждый, кто попадал в мир сваргов; не стал исключением и я. Как сказал Ив, потом настанет очередь других, специальных курсов. Сам он весь день возился со своим снаряжением: готовил одежду, инструменты, оружие. Он пойдет к даотам под видом беглого ордейского механика. Будет делать оружие, латы, познакомится с влиятельными господами. Через них слух о талантливом мастере непременно дойдет до Корригана. А тому ох как нужен хороший механик...
Ближе к обеду я закончил просмотр новой записи — и только теперь понял, как далеко ушли от нас сварги в своем развитии. Впрочем, я понимал и причины этого, одной из них являлось особое энергетическое качество этого мира. Как и мир даотов, мир сваргов допускал волшебство, здесь это все работало — работало на нужды всего мира. Основой благополучия сваргов стали энергетические установки, использующие волшебные возможности их мира. Впрочем, какое там волшебство — теперь я понимал, что это реальность, обычное и вполне ра-
зумное использование законов природы. И чудо — это не что иное, как непознанная реальность. Эти люди поняли структуру чудес, разобрались в их основах. И поставили на службу своему миру, научившись создавать поистине неиссякаемые источники энергии. Не имея ограничений в энергии, они смогли использовать даже невыгодные, но экологически чистые технологии—в мире сваргов исчезли вредные выбросы. Использование полевых форм искусственного интеллекта позволило создать удивительные компьютеры и «умные» материалы, способные менять форму по желанию человека. Производство товаров возросло до такой степени, что уже давно отпала необходимость в деньгах — каждый просто брал то, что ему нужно, при этом разумной бережливости сваргов обучали с детских лет. Работа в основном свелась к творчеству, ручной труд как таковой практически исчез. Для того чтобы выпустить какую-то новую вещь, местным инженерам было достаточно придумать ее, создать — опять же с помощью машин, чертежи и все остальное делалось на полностью роботизированных заводах. Любой человек мог принять участие в создании новых товаров, для этого существовал ряд специальных экспериментальных предприятий. Если в обычном технологическом процессе машина могла поспорить с конструктором, говоря о нецелесообразности того или иного решения, то в экспериментальном цикле рамки были менее жесткие — допускалось все, что хотя бы теоретически могло работать. Можно было придумать свою вещь, дать задание на ее производство и уже через сутки получить ее с доставкой на дом. При этом, правда, существовали и запреты, даже экспериментальное производство никогда не выпускало потенциально опасные для человека вещи. И вот что интересно: очень многое из того, что потом прочно входило в жизнь сваргов, создавалось как раз на таких экспериментальных производствах. Именно поэтому их не считали убыточными, они вносили весомый вклад в развитие этого мира.
В мире сваргов тоже жили люди самых разных национальностей, но каких-то реальных границ между государствами не существовало. Тем не менее, каждый народ в территориальном плане жил достаточно обособленно, это был один из элементов национальной политики сваргов. Подразумевалось, что каждый народ, каким бы маленьким он ни был, имеет полное право на сохранение своей исторической самобытности. Более того, он даже был обязан пользоваться этим правом, бережно относясь к своим языку и культуре. Каких-то ограничений в передвижении из страны в страну не существовало, но, если человек навсегда уезжал со своей исторической родины, это считалось дурным тоном. Браки между представителями разных национальностей не запрещались, но и не приветствовались. Считалось, что это размывает нации и в перспективе может привести к исчезновению малочисленных народов. Насколько я понял, здесь очень хорошо относились к представителям других национальностей, люди жили мирно и счастливо. В немалой мере этому способствовало негласное правило, согласно которому иностранец, погостив или поработав, всякий раз уезжал на родину. Возможно, при этом играло свою роль и отсутствие экономически отсталых регионов — с материальной точки зрения человеку было все равно, где жить.
Мне политика сваргов показалась очень мудрой. Ведь если у вас за стенкой живет сосед, вы можете быть с ним в самых дружеских отношениях, но при этом вам не придет в голову проломить стену и объединить квартиры, чтобы стать еще ближе. В мире сваргов те же украины и русы — так назывались здесь эти нации — жили мирно и счаст- ливо и не только не испытывали национальных проблем, но даже не допускали мысли, что такое вообще может быть. Многие из них переживали по поводу того, что творилось в мире даотов, и уже не первый год пытались отменить закон, согласно которому запрещалось вмешательство в дела других миров. Но большинство выступало против подобного вмешательства, считая, что каждый мир имеет право идти своим путем. По их мнению, было вполне достаточно того, что у даотов установили Двери, это позволяло любому хорошему, доброму человеку перейти к сваргам. Но это же и критиковалось: ведь если все добрые люди уходят, то кто будет работать на благо того мира?
Сфера отношений с другими мирами оказалась едва ли не единственным вопросом, по которому здесь существовали какие-то серьезные разногласия. Но решалось все цивилизованно, путем обычного голосования. Проголосовать можно было как из дома, сообщив свой выбор через Сеть, так и с работы или из любого удобного места. Голосование длилось от недели до месяца, в зависимости от важности вопроса, при этом свой голос, если человек вдруг изменял мнение, можно было забрать и проголосовать снова — требовалось только успеть сделать это до конца голосования. Правительства страны как такового не было, в каждом городе действовало самоуправление. Общие проблемы решались совместно представителями всех заинтересованных регионов, каких-либо принципиальных споров обычно не возникало. При необходимости представители регионов проводили голосование в своем кругу, важные вопросы выносились на общее голосование. В целом политическая система выглядела очень размыто — ив этом, на мой взгляд, было ее главное преимущество. К тому же у местных управленцев не существовало какой-то материальной заинтересованности, все просто честно выполняли свои обязанности. Не удивительно, что этот мир процветал...
